– Да, я все понимаю, – кивнула Руби. Ярость утихала, тело начинала бить мелкая дрожь. – Хочешь сказать, любишь ты все равно меня, а не ее?
– Посуди сама: как я могу любить девушку, которую в глаза не видел?
– Не видел?
– Невесту я намерен выписать из Шотландии. Мою кузину. Она слыхом не слыхивала о Новом Южном Уэльсе – или, если хочешь, об Австралии – и обо мне. Надеюсь, она все-таки окажется хорошенькой, и все равно эта невеста – кот в мешке. Зато в ее добродетельности можно не сомневаться. – Он состроил гримасу. – И уж конечно, она пресвитерианка до мозга костей, но эти бредни я из нее живо выбью. Поскольку она будущая мать моих детей, придется полюбить ее. От нее я потребую прежде всего послушания. В этом она меня вряд ли разочарует – в нашем клане женщин воспитывают в строгости. И вот что я тебе скажу, Руби: что касается добродетели, на тебе пробы ставить негде, а к исполнению супружеских обязанностей тебя можно принудить только силой.
Она сунула руку в карман, пошарила там и в сердцах топнула ногой.
– Сигары забыла! Дай мне одну, Александр.
Он чиркнул спичкой и помог Руби прикурить.
– Ну что, сбросил я тебя с небес на землю?
– С треском. – Она снова заходила туда-сюда по веранде, резко поднося сигару к губам и снова опуская руку. Остановившись поодаль, она круто повернулась лицом к нему. – Александр, опомнись. Для тебя будущая жена – «кот в мешке»! Браком по расчету никого не удивишь, но чаще всего по расчету женятся люди, которые хоть немного знают друг друга. Съезди в Сидней, поищи жену там. У Чарлза и Констанс две или три дочери на выданье. А вдруг тебе понравится София, вдруг ты ее полюбишь?
Его лицо выражало непреклонную решимость.
– Нет, Руби. Впредь обсуждать вопросы выбора жены я с тобой не намерен. Я просто поставил тебя в известность о том, что я решил и почему.
– И после этого ты называешь меня другом?
– Знаю я этих шотландских девчонок, – продолжал Александр, ловко выхватывая из пальцев Руби догорающий окурок. – Моя кузина тебе и в подметки не годится. И потом, я еще не женат, так что дружбу оставим на будущее.
Она порывисто обняла его, блеск в кошачьих глазах сменился мягким сиянием.
– Александр, зря ты заранее считаешь ее дурнушкой. А если она окажется Далилой?
Прислонив Руби к ближайшей стене, Александр спустил платье с ее плеч, обнажая грудь.
– Руби, в мире есть только одна Далила – это ты.
В письме, которое Александр Кинросс отправил Джеймсу Драммонду и которое Элизабет тщетно хотела увидеть хотя бы одним глазком, говорилось:
«Дорогой Джеймс, я прошу у тебя руки одной из твоих дочерей. Если Джин еще не замужем, я согласен взять в жены ее, но готов жениться и на другой кузине.
Во время нашей последней встречи ты заявил, что скорее отдашь свое дитя анабаптисту, а я пообещал, что скоро наступит день, когда ты передумаешь. И вот он наступил.
Подручный кочегара неплохо устроился в этой жизни, Джеймс. Он не только нашел золото в Калифорнии, о чем ты даже не пожелал слышать, но и открыл целый прииск в Новом Южном Уэльсе. Александр Кинросс баснословно богат.
«Кинросс? – недоуменно спросишь ты. – Какой еще Кинросс?» Как тебе известно, Драммонды отреклись от меня, вот я и выбрал новую фамилию. Твоей дочери уготована королевская жизнь. В Новом Южном Уэльсе, откуда я пишу это письмо, приличной жены не найти: все местные женщины либо потаскухи, либо заключенные, либо спесивые англичанки.
К письму прилагаю тысячу фунтов стерлингов – эти деньги предназначены, чтобы отправить мою невесту в путь первым классом, в сопровождении вышколенной камеристки, поскольку и хорошей прислуги здесь не сыскать.
Напиши мне сразу же, сообщи, какую из твоих дочерей мне встречать в Сиднее. Если она мне понравится, можешь со временем рассчитывать на пять тысяч фунтов».
С большим удовольствием поставив свою подпись, Александр расплылся в улыбке и откинулся на спинку стула. «Вот тебе, старый скряга Джеймс Драммонд! И ты получай оплеуху, Джон Мюррей!»
Саммерс отвез письмо на почту в Боуэнфелс, а оттуда курьер Королевской почтовой службы в дилижансе компании «Кобб и К°» доставил его в Батерст. Путешествие письма в Шотландию было затяжным и трудным: отправленное в марте, оно дошло до адресата лишь в сентябре. Ответное письмо, в котором Джеймс известил Александра, что посылает ему свою младшую дочь, шестнадцатилетнюю Элизабет, пришло гораздо быстрее. Его привезли в Новый Южный Уэльс за неделю до отплытия «Авроры» из Тилбери.
На вершине горы Кинросс в спешке достраивался Кинросс-Хаус. Будущая экономка Мэгги Саммерс горько оплакивала судьбу, но обреченно ждала, когда дом будет готов. Джим Саммерс объяснил жене, что она должна во всем слушаться его: как он скажет, так и будет. Бедняжка оказалась бесплодной, ни от первого мужа, ни от Саммерса у нее так и не появились дети.
Александр до последнего дня откладывал разговор о неизбежном браке с Чарлзом и Констанс Дьюи, прекрасно сознавая, как неординарно выглядит его «сватовство». Констанс прилагала все старания, чтобы свести его со своей старшей дочерью Софией, которую втайне считала идеальной парой для Александра: девушка обладала пикантной миловидностью и редким чувством юмора, была умна, образованна и по-житейски мудра. Но несмотря на то что и Софии Александр нравился, он смотрел на бедняжку как на пустое место.
Для Дьюи Руби Коствен оставалась «светской каверзой», супруги вели себя с ней, как кот обходит уличную лужицу: опасливо, бочком, делая вид, будто и не собирался приближаться к ней. Чарлз сталкивался с Руби во время каждой встречи пайщиков «Апокалипсиса» в отеле «Кинросс», Констанс – только когда компания устраивала очередной пышный прием в том же отеле. Весь Хилл-Энд и Кинросс знали, что Руби Коствен принадлежит Александру телом и душой (при условии наличия таковой). Но никто не представлял, какое положение займет Руби после того, как Александр женится, а в последнем никто не сомневался.
Известие о скором прибытии Элизабет в Сидней стало для четы Дьюи громом с ясного неба.
– Боже правый, какой вы, оказывается, скрытный! – воскликнула Констанс, энергично обмахиваясь веером. – Значит, невеста родом из Шотландии?
– Да, моя кузина. Элизабет Драммонд.
– Должно быть, красавица, если сумела вас окрутить.
– Понятия не имею, – не моргнув глазом отозвался Александр. – Я видел ее старшую сестру Джин – прелестная, бойкая девчонка. А Элизабет еще не выпускали из детской, когда я в последний раз приезжал в Шотландию.
– О, вот как?.. Сколько же ей сейчас? – еле выговорила Констанс.
