— Ну… — начинает Шэнь. — Вон та арена. Где в 1980-м сборная США победила Россию. И выиграла золото.
— О. — Джейми поднимает вверх указательный палец. — Сборная США, составленная из двадцати студентов, победила впечатляющую команду России со счетом 4:3, а золото они завоевали через два дня, в игре против Швеции. Но мы здесь не поэтому.
— Нет?
Джейми качает головой.
— Видите вон тот холм? — Он показывает себе за плечо, и мы все задираем головы.
— Я вижу просто парковку, — бубнит Килфитер.
Джейми небольно щелкает его по лбу.
— Это не просто парковка и не просто какой-то холм. Тренером той сборной США был Херб Брукс. Именно потому арена и носит сейчас его имя. Он выводил своих ребят в полной снаряге и гонял их вверх-вниз по тому холму.
— Вот весело-то, наверное, было, — вздыхает Дэвис.
— Это мы сейчас и узнаем. — Джейми потирает руки. — На счет три бежим вверх. Все вместе. Ты тоже, Весли.
— Я не могу, — жалобно стонет Шэнь. — Слишком пьяный.
— Не-а. — Я сжимаю его плечо. — Раньше надо было думать. Поехали. — Я хлопаю в ладоши.
— Один, два, три! — Джейми срывается с места и по гравийной дорожке быстро добегает до травы у подножья холма.
Я держусь позади, слежу за тем, чтобы парни не отставали. И они бегут. Вяло, но это и хорошо, потому что травмы нам не нужны. Сегодня, правда, светит луна. Плюс на вершине холма установлены фонари.
В считанные минуты у нас сбивается дыхание. Подъем на этот сучий холм не из легких, и можно только радоваться, что на нас нет снаряги. Всю дорогу парни ворчат, но в конце концов мы оказываемся наверху, на парковке, и, задыхаясь, мечтая о глотке воды, упираемся руками в колени.
— Мне что-то нехорошо, — мямлит Шэнь.
— Если тошнит, то давай в кусты, — говорю я быстро. Парковка принадлежит гольф-клубу. Нам и так нельзя было заходить сюда.
Он срывается с места и едва успевает добежать до кустов самшита, прежде чем его выворачивает наизнанку.
— Вниз поведем их медленно, — потирая подбородок, говорит Джейми. — И по пути купим воды.
— И адвил. Хотя у меня есть в нашей комнате.
— Кто бы сомневался.
Я прячу улыбку. Еще одна дурацкая, нелепая ночь в Лейк-Плэсиде вместе с Джейми. Надеюсь, следующие четыре недели будут течь медленнее.
На обратном пути я немного перетираю с Дэвисом.
— Так… Ну и зачем вы решили напиться? Вас же могли выгнать из лагеря.
Он вздергивает подбородок.
— Вы сами мне так сказали.
— Что я тебе сказал?
— Общаться с ними не только на тренировках. Я так и сделал.
Мне приходится ненадолго задуматься.
— Так. Как твой тренер я обязан попросить тебя перестать нарушать правила. Однако зачем ты это сделал, я понимаю. И мне нравится то, что вы позвонили тренеру Каннингу, когда Килфитер не захотел уходить домой.
— Не мог же я его просто там бросить.
За это он удостаивается дружеского шлепка по спине.
— Ты молодчина. Не ввязывайся в неприятности, и тогда ваши выходки останутся между нами, ладно?
— Ладно.
Сквозь летнюю свежесть ночи мы идем в общежитие, пока высоко в небо над озером выплывает луна. Мне не терпится поскорей вернуться домой.
Сорок минут спустя я держу член Джейми во рту и ласкаю его простату, как чемпион, а он, извиваясь, умоляет меня:
— Дай мне больше. Дай мне его. Ты же тоже этого хочешь.
С влажным чпоком я отпускаю его и практически проглатываю язык. То, как небрежно он попросил меня отыметь его, сносит мне башню.
— Не знаю… — заикаюсь я.
Он приоткрывает один затуманенный страстью глаз.
— Господи, иногда у меня такое ощущение, будто ты засовываешь туда целую руку. Неужели с членом сильно иначе?
Представь себе, да.
Не поймите меня неправильно — я хочу очутиться внутри его крепкой задницы больше, чем сделать следующий вдох. Но еще я испытываю непривычное для себя ощущение — страх. Я не привык задумываться о последствиях своих действий. И если я все же решусь взять его по-настоящему, то для меня это будет не просто секс, а нечто действительно значимое. Что до Джейми… Для него это вполне может оказаться еще одним мини-экспериментом, который он заберет с собой, чтобы угомониться с какой-нибудь девушкой.
Он наблюдает за мной, ждет моего решения. И пока ждет, медленно поглаживает себя, неотрывно глядя в мои глаза.
О, черт. Я все-таки сделаю этот шаг.
Я возьму единственного мужчину, которого я любил.
Нашаривая смазку, я почти не дышу. Потом, поняв, что еще нам нужна защита, скатываюсь с кровати и оглядываюсь в поисках сумки, где у меня припрятана целая коробка презервативов — сам не знаю, зачем я ее привез. Я устроился на работу в лагерь с одной-единственной целью — провести время с Джейми, а не ради каких-то там эротических приключений с местными геями.
Я и не предполагал, что мне доведется ее открыть. Да еще с Джейми… для Джейми.
— Ты точно уверен? — спрашиваю я сипло.
Он кивает. Карие глаза горят голодным огнем. Сияют доверием. Я запоминаю их выражение, запоминаю то, как он лежит передо мной, целиком в моей власти, такой большой, сильный, излучающий мужскую мощь.
Я не спешу, подготавливая его, не жалею смазки. Блядь, я не хочу, чтоб ему было больно, и совершенно точно не хочу напрочь отбить у него интерес. Невольно вспоминаю свой первый раз и то, кем ощутил себя после — дешевкой, использованной парнем, которому было насрать, получил я удовольствие или нет.
Я хочу, чтобы Джейми в первый раз было только приятно.
— Одного пальца на этот раз будет мало. — Мой голос настолько хриплый, что царапает горло. — Тебе надо привыкнуть к большему, перед тем… как я…
— Ты ведь остановишься, если мне не понравится? — шепчет он таким же осипшим голосом.
У меня сжимается сердце.
— Конечно. — Склонившись над ним, я подкрепляю свое обещание поцелуем, а после подмигиваю ему. — Просто скажи «мошонка» — и я сразу остановлюсь.
Сквозь него проносится судорожная волна смеха.
— О черт. Я и забыл об этом.
Я тоже смеюсь, вспоминая то нелепое кодовое слово, которое мы придумали в четырнадцать лет. Уж не помню, кто его предложил… хотя, кого я обманываю? Конечно же я. В общем, у нас была бойцовская фаза. Решив, что ММА — это крутейшая тема, мы постоянно зависали в спортзале и отрабатывали свои так называемые «приемы». Вот только в половине случаев мы не замечали сигналов друг друга остановиться — и потому в итоге взяли себе стоп-слово.
Никогда не забуду, как однажды в спортзал зашел Пат и увидел нас — меня, лежащего на животе, и Джейми, упирающегося коленкой мне в шею, пока я орал, как заводной: «Мошонка, мошонка!»
