Никогда не забуду, как однажды в спортзал зашел Пат и увидел нас — меня, лежащего на животе, и Джейми, упирающегося коленкой мне в шею, пока я орал, как заводной: «Мошонка, мошонка!»
— Готов кончить, как никогда в жизни? — торжественно спрашиваю я, поднимая одно его колено вверх.
Он улыбается.
— Чувак, уверен, что хочешь взвалить на себя это бремя?
— Никакого бремени. Только факты. Доказанные наукой.
Теперь он посмеивается, но лишь до тех пор, пока кончик моего пальца не начинает обводить его вход. Его ягодицы моментально сжимаются. Но не от страха. От предвкушения. Я вижу, как оно жарким, голодным блеском вспыхивает у него в глазах, после чего он поднимает и второе колено — полностью выставляя себя напоказ передо мной.
Иисусе. Нет, мне этого точно не пережить.
Несколько томительных мгновений перед тем, как проникнуть внутрь него одним пальцем, я дразню, поглаживаю его. Вторая моя рука придерживает его эрекцию. Я не хочу, чтоб он кончил, пока я не войду в него до упора, и потому не беру его в рот и не надрачиваю так сильно, как ему хочется. Медленные, невесомые прикосновения — вот и все, что он получает, пока мой палец разрабатывает его тесный вход.
Когда к вечеринке присоединяется и второй палец, его брови сходятся вместе. На лбу проступают капельки пота. На моем тоже. Ничего горячее я в жизни не делал. Разминая его, я отдаюсь этому занятию целиком, пока ласкаю его, щекочу, кручу пальцами, подготавливая для себя.
На трех пальцах он стонет так громко, что разбудил бы и мертвеца, и я, отпустив его эрекцию, прижимаю ладонь к его рту.
— Шшш, бэби. Тише.
— Вес… — Он уже извивается, толкается к моим исследующим его пальцам. Каждый раз, когда я задеваю его простату, у него вырывается вздох. — Мне нужно больше.
Он прекрасен. Черт, он прекрасен до невозможности. А у меня до боли стоит. Мой пульс подскакивает как при выходе один на один, когда я зубами надрываю пакетик с презервативом. Я одеваюсь одной рукой, затем, чтобы латекс стал более скользким, наношу на него смазку. Мои пальцы продолжают мучить задницу Джейми.
— Ты готов? — хриплю я.
Его губы раздвигаются на дрожащем вздохе. Он кивает.
Взявшись за основание члена, я занимаю позицию меж его мощных бедер. Мое дыхание тоже сбилась, а рука, черт бы ее побрал, дрожит вокруг члена так, словно я никогда не делал этого раньше. Но у меня это и правда впервые. Секс с человеком, которого я люблю.
Головка моего члена упирается в его вход. Он напрягается снова, сжимается, не пуская меня.
Нащупав его эрекцию, я зажимаю ее в кулаке и прохожусь им по всей длине.
— Дыши, — шепчу я. — Расслабься. Ради меня.
У него дергается кадык. Затем он испускает еще один вздох.
Я вновь толкаюсь вперед, и на сей раз мне удается проникнуть внутрь. Всего лишь на кончик, но боже, давление там просто невероятное — жаркое и тугое.
— Облядьоблядьоблядь. — Похоже, это все, что он способен произнести, пока мой член внедряется глубже. Скулы Джейми пылают, взгляд затуманен.
Это будет чудом, если мне удастся продержаться дольше пяти толчков. Но опять же, мы ведь в Лейк-Плэсиде — городе, где случаются самые невероятные чудеса.
Его плоть пульсирует в моем кулаке, но я его не ласкаю. Рано. Пусть он начнет умолять меня.
— Джейми… все хорошо?
Вместо ответа он стонет.
Я вошел в него уже до конца, и мой член попадает в рай. Я весь попадаю в рай. Подавшись вперед, я накрываю собой его торс, мои локти упираются в матрас у его висков, когда я наклоняюсь поцеловать его. А после я начинаю двигаться.
— О… боже… — шепчет он в мои губы, и я проглатываю эти слова, сплетаясь с ним языком в очередном поцелуе.
Я трахаю его медленно, давая привыкнуть к новому ощущению, но Джейми Каннинг оказывается мастером скоростной адаптации. Это он обхватывает меня руками, это он ногами берет в кольцо мои бедра. Это он начинает покачиваться навстречу моим толчкам, и это он требует: «Вес, быстрее», пока я отчаянно пытаюсь замедлить темп.
— Боюсь сделать больно, — бормочу я.
— Хочу кончить, — тоже бормочет он.
Я улыбаюсь, когда он, просунув ладонь в тесноту меж наших тел, тянется к своему члену. Он весь горит. Лицо и грудь заливает краска желания. Когда он толкается ко мне и разочарованно стонет, я, наконец, сжаливаюсь над своим мужчиной и, снова сев на колени, поддергиваю его к себе.
Новый угол заставляет его чертыхнуться. Пальцы все стараются нащупать эрекцию, но я нежно убираю их прочь.
— Бэби, это моя работа. Кончить заставлю тебя я сам.
Я выхожу из него, пока внутри не остается только одна головка. Наши взгляды смыкаются. Его дыхание становится чаще.
А потом медленно вталкиваю его член в свой кулак и одновременно вбиваюсь обратно.
Надо отдать Джейми должное — на этот раз у него выходит сдержаться. Он закусывает губу, чтобы не застонать, прекрасное лицо искажает мучительная гримаса. Он уже близко. Я вижу это в его в глазах, чувствую в том, с какой настойчивостью он трется задницей о мой пах.
Я весь покрыт потом. Неумолимо приближается и моя собственная разрядка, и я отчаянно хочу оттянуть ее, но это как передать шайбу Гретцки[26] и попросить его не пробивать. Оргазм не остановить. Он опаляет мне яйца, проносится рябью по моему стволу, и я кончаю, ни на миг не прекращая надрачивать его член.
Мой мир сводится к мужчине, лежащему подо мной. Содрогаясь в оргазме, я чуть было не срываюсь на крик «Я люблю тебя!» — сценка прямиком из девчачьего фильма, — но заставляю себя побороть искушение и сосредоточиться на том, чтобы доставить Джейми туда, куда ему нужно. Несмотря на крышесносную кульминацию, мой член остается твердым как камень. И я продолжаю трахать его, продолжаю толкаться вперед, пока мой кулак работает, лаская его эрекцию.
— О… дааааа…
Чистейшее блаженство проносится сквозь меня, когда кончики моих пальцев омывает его разрядка, и он на сдавленном вскрике кончает. Потом еще и еще. И еще немного.
Что ж, тут любому понятно — ему явно понравилось.
Когда он наконец замирает, я без сил падаю ему на липкую грудь и рычу ему на ухо:
— Это было самое жаркое зрелище за всю мою жизнь.
Он цепляется за меня, большие ладони вдавливаются в мою мокрую спину.
Очень долго мы просто лежим. Я плыву, утопая в счастье. Моя интимная жизнь всегда была бурной, однако моментов, хоть отдаленно похожих на этот, в ней было немного. Мне хочется запечатать его в бутылку, чтобы всюду носить с собой.
Наконец Джейми заговаривает.
— Как думаешь, им еще плохо?
