И тут вошел Ласло. Он был побрит, одет в чистую рубашку и выглядел таким же уверенным в себе, как прежде.
— Если вы от нее не отстанете, — сказал он, подойдя к офицеру, — я устрою вам самый страшный скандал, который сразу подорвет всю вашу репутацию, которую вы себе приобрели на этом деле.
— Все в порядке, милая, — сказал он, взяв Беллу за руку, — это надолго не затянется.
Мягко и тактично он расспросил у нее обо всем, что произошло утром.
— Ну и хватит, — сказал он, когда она закончила свой рассказ. — Я только что видел сестру. Она чувствует себя не так уж плохо. Позже она будет вполне способна вам все рассказать, если вы проявите немного чуткости.
Офицер посмотрел на Ласло с неудовольствием и одновременно уважением и сказал:
— Хорошо, мистер Энрикес.
— Я бы хотел переговорить с мисс Паркинсон минуты две наедине, — продолжал Ласло, — потом вы сразу можете поместить ее в больницу.
Их провели в какую-то приемную, где был стол и два стула, от которых исходил запах мебельного лака, мела и страха. В горшке на подоконнике увядал какой-то цветок.
Сев, Белла сказала дрожащим голосом:
— Я не хочу в больницу. Я в полном порядке.
— Это только для обследования, и там ты сможешь отоспаться. Ненадолго, всего на день или на два, пока я не вернусь.
Она посмотрела на него с ужасом.
— Куда ты уезжаешь?
Он помолчал и сказал с непроницаемым видом.
— В Буэнос-Айрес.
— О, нет! Значит, они блефовали. Хуан еще не арестован.
— Пока нет. Но у меня есть на него все улики, и аргентинская полиция не упустит такого шанса. Так что мне будет оказано всяческое содействие.
— А что произошло со Стивом? — спросила она и почувствовала, что краснеет.
— Его взяли, — бесстрастно сказал Ласло. — Вчера при попытке выехать из страны.
— Он заговорил?
— Тут же все выложил.
Белла поморщилась. У этого поганца Стива даже не хватило духа постоять за своих негодяев-дружков.
— Они с Хуаном уже несколько месяцев планировали похищение Крисси.
— Значит, разыскать меня через объявления, прикинуться безумно влюбленным…
— Простая хитрость. Он в газетах прочитал про тебя и Руперта и затеял всю эту чепуху с объявлениями, чтобы усыпить твои подозрения. Он понял, что в нашем семействе чужаков не любят.
— Идеальный способ выйти на нас — через тебя.
Это у него получилось грубее, чем он того хотел.
— О, Господи, — Белла чувствовала себя уничтоженной. — Значит, это все по моей вине.
— Разумеется, не значит, — раздраженно сказал Ласло.
Раздался стук, и в двери показалась голова полицейского.
— Вы пропустите этот рейс, мистер Энрикес, если не поспешите.
— Сейчас иду. Еще несколько секунд.
Голова скрылась. Белла безразлично смотрела на свои руки. На какой-то момент ей показалось, что и Ласло не знает, что сказать.
Напряжение становилось невыносимым. Она почувствовала нестерпимое желание поплакать у него на груди, упросить его не улетать, но упорно продолжала смотреть на свои обкусанные ногти.
— Белла, — сказал он мягко. — Пожалуйста, погляди на меня.
— Я не могу, — выдавила она из себя.
Наступила еще одна томительная пауза. Он вздохнул и поднялся.
— Хорошо, я думаю, сейчас не стоит что-либо выяснять. Подождем. Роджер пока за тобой присмотрит. Отдыхай как можно больше. Я позвоню тебе из Буэнос-Айреса, как только у меня будет что сообщить.
— Ты будешь там осторожен? — спросила она, все еще не глядя на него.
— Я постараюсь, — устало сказал он и ушел.
Белла почувствовала страшную опустошенность.
Они выпустили ее из больницы через двое суток. Врачи сказали, что у нее необыкновенно крепкая конституция. Если не считать того, что по ночам она то и дело просыпалась от кошмаров с наведенными на нее дулами автоматов, а днем беспрерывно думала о Ласло, она вполне оправилась от потрясения. На изнурительной пресс-конференции после ее выхода из больницы Роджер помогал ей с ответами.
Вопросы о самом похищении и плене у бандитов были довольно неприятными, но вскоре они перешли к ее личной жизни.
— Вы были помолвлены с Рупертом Энрикесом? — спросил репортер из отдела сплетен в «Дейли мейл».
— Да.
— Но вы эту помолвку разорвали? — упорствовал тот.
— Да.
— Почему?
— Потому что мы не подходим друг другу.
— Или потому, что вы больше подходите его кузену Ласло?
— Нет! — сказала Белла, побагровев.
— Ласло пытался отвадить от вас своего кузена?
— Это не судебное заседание, — твердо сказал Роджер, — и я прошу вас прекратить задавать не относящиеся к делу вопросы.
Но журналисты упорно возвращались к вопросу о ее отношениях с Ласло, пока она наконец не потеряла терпение и не закричала:
— Вы можете прекратить эту травлю? Между мной и Ласло Энрикесом абсолютно ничего не было, и я больше не намерена отвечать на ваши дурацкие вопросы!
Роджеру Филду потребовался весь его такт, чтобы успокоить присутствующих.
«В состоянии сильного расстройства» — так написали в свои блокноты журналисты, когда минуту спустя Белла вдруг встала и, разрыдавшись выбежала из зала.
— Я больше не выдержу, — простонала она.
— Больше и не потребуется, — сказал Роджер.
Пять минут спустя, выскользнув через боковую дверь, они с Роджером оказались в полицейской машине.
— Куда мы едем? — спросила Белла.
— В одно убежище Ласло в Мэйд-Вейл. Он там скрывался после того, как тебя и Крисси похитили. Слишком многие, включая прессу, знают адрес его квартиры.
У входа их встретила Сабина — жена Роджера. Это была высокая, стройная брюнетка, и ее красота как в жизни, так и на фотографиях, стоящих на столе Роджера в театре, разбила надежды уже многих молодых актрис, которые мечтали прибрать Роджера к рукам. Она заключила Беллу в надушенные объятия.
— Добро пожаловать, дорогая. Эту квартиру надо видеть, чтобы поверить в ее существование. Я уверена, что именно здесь Ласло принимал свою первую дюжину любовниц, в этой спальне с зеркалами и персикового цвета атласом.
— Чепуха, — резко сказал Роджер. — Ласло купил ее как пристанище для приезжающих клиентов. Она сейчас пуста только потому, что в данный момент никого из них нет в Лондоне. Арабы от этой спальни с ума сходят.
— Надо думать, его бизнес теперь в расстройстве, — предположила Сабина, — он уже несколько дней не появлялся у себя в конторе. Сегодня утром сюда прислали целую кучу корреспонденции, которую он не открывал со дня вашего похищения. Я положила это все в его спальню. Тебя, Белла, я поместила туда же, так что можешь лежать и любоваться атласом персикового цвета и зеркальным потолком, — с этими словами она понесла чемодан Беллы в комнату справа.
