НН: а честно?
НН: Xbox.
Думаю, теперь очевидно, что Калеб и я никогда не будем общаться за горячими напитками, никогда не скажем вслух, что НН – это Калеб, а Калеб – НН. Да может это и к лучшему. Может, мы уже признались онлайн в стольких пугающих вещах, и знание того, чем уже поделились, честно говоря, делает реальные разговоры невозможными.
Но все равно, это печально, потому что я начинаю ценить его особенную сексуальность. Сидеть напротив него никогда не будет настолько волнующе, как происходит с Итаном. Он как чистый лист – простой, уравновешенный парень. Как белые-пребелые стены в доме Рейчел.
Я: Твой день был запоминающийся? Запоминающийся=хороший? Или запоминающийся=плохой?
НН: хороший. что сегодня под колпаком?
Я: Курица под модным соусом. А у тебя? Пожалуйста, только не говори мне, что снова суши из интернет-магазина? Я начинаю переживать, что ты можешь отравиться ртутью.
НН: вообще-то готовила мама, что, как понимаешь, странно. хотя было вкусно. макароны с сыром. обожал их, будучи мелким. думаю, до сих пор их люблю.
Я: Как мило с ее стороны.
НН: да, такое ощущение, будто это извинение. Словно она знает, что… отсутствовала.
Я: Она выглядит «трезвой»?
НН: трудно сказать, но да. позволю себе такие мысли. во всяком случае, сегодня.
Я: Хорошо.
НН: но, с другой стороны, знаешь, какой первый признак отравления ртутью?
Я: Какой?
НН: оптимизм.
Этой ночью я мечтаю об Итане и Калебе, о них обоих у меня комнате, сидящими на моей кровати, за исключением того, что они поменялись футболками. На Итане – серая, а на Калебе – Бэтмен, и никто из них со мной не разговаривает. Калеб играет в телефоне, кому-то пишет, может мне, но не той мне, которая находится в комнате, а Итан бренчит на гитаре, потерявшись в какой-то сложной пальцевой технике, потерявшись так же, как и когда он смотрел в окно в библиотеке. Я тихо сижу за ними, просто наблюдаю, восхищаюсь линией их абсолютно разных шей и стараюсь не беспокоиться по поводу того, что никто из них не понимает, что я рядом.
ГЛАВА 21
– Девочки, а как вы посмотрите на то, если я сделаю прическу в стиле пинк? Слегка эксцентричную? – задает вопрос Дри, пробегаясь пальцами по своим непокорным каштановым локонам. Во время перемены мы сидим на улице и наши лица обращены к солнцу, как у ненасытных мультяшных цветов. Теперь у меня есть солнечные очки – Дри с Агнес помогли мне подобрать дешевую подделку – и они мне нравятся. Они будто преобразуют меня, словно я становлюсь совершенно другим человеком, когда лицо закрывают широкие пластиковые прямоугольники.
– Пинк? – переспрашивает Агнес.
– Ты про цвет или певицу? – спрашиваю я.
– Может быть, – отвечает Дри. – Или про то и про другое одновременно.
– Нет, – отрезает Агнес, не допуская даже такой возможности. Налагая вето, как сделала Скарлетт, когда я захотела проколоть внутреннее ухо. Ну, после того как она сказала мне загуглить, как на самом деле называется эта часть тела, потому что не хотела больше слышать слова «мое внутреннее ухо» в одном предложении. Не могу сказать, что я винила ее.
Выяснилось, эта часть тела она называется «козелок», что звучит как-то пошло. Никто не должен делать пирсинг на козелке.
– А может полностью розовый? – интересуется Дри. – Покрасить всю голову.
– Не знаю, – отвечаю я. – Мне нравятся этот цвет.
– Ну зачем? Зачем ты хочешь сотворить это с собой? – спрашивает Агнес, хотя ни у меня, ни у Дри не хватает смелости обратить внимание на то, что красные волосы Агнес такие же неестественные, какими окажутся волосы Дри, если та выкрасит их в розовый. Впрочем, красные волосы каким-то образом идут Агнес, но, на мой взгляд, розовый не пойдет Дри. Хотя не такая уж большая разница между красным и розовым, если уж речь зашла о волосах.
– Я просто хочу перемен, – говорит она.
– Это как с укулеле. Просто хочешь, чтобы тебя заметили, – заявляет Агнес прямолинейно, но без агрессии. – Я поняла.
– В последнее время я ощущаю себя… невидимкой. Будто никто кроме вас, девочки, не заметил бы, если б я в школу не пришла, – говорит Дри и ложится на спину, любуясь бескрайним голубым небом, таким чистым, что не видно ни облачка. Я решаю признаться ей, что НН посоветовал мне подружиться с Дри – очевидно, тот заметил, какая она классная и забавная, но по каким-то причинам смущаюсь. Мне хочется, чтобы она считала, что наша дружба естественна.
– Честно говоря, я бы убила за то, чтобы стать невидимкой, – молвлю я. – Джем и Кристал никак не оставят меня в покое.
– Да шли их лесом, – заявляет Агнес. – Они просто хотят быть такими же классными, как и ты.
– Я не классная. Я противоположность классной, – отвечаю я.
– Ты классная. И теперь, когда я с тобой знакома, то понимаю, что ты даже больше, чем просто классная. Но ты чем-то зацепила этих несносных девиц. А еще ты горяча, – говорит Агнес. – В мире Джем никому не дозволено быть горячей.
– Серьезно? О ком это ты сейчас говоришь? – спрашиваю я.
– Да они просто ревнуют, поскольку ты нравишься Лиаму. И, если честно, я тоже ревную, потому что ты нравишься Лиаму, – говорит Дри.
– Не нравлюсь я Лиаму, – отвечаю я. – Я просто работаю в магазине его матери.
– Без разницы, – бросает Дри.
– Нет, правда, мы просто коллеги. И, к слову, мне он не нравится. По крайней мере, не в этом смысле. – Надеюсь, Дри поверит мне. Мне нужно, чтобы она мне поверила.
– Тогда ты сумасшедшая, – говорит она. – Потому что он великолепен.
– Пожалуйста, не крась волосы в розовый из-за Лиама, – просит Агнес. – Он того не стоит.
Я замечаю Итана, пересекающего газон со стаканчиком кофе в руке и направляющегося в сторону парковки, хотя только полдень. И всякий раз, когда я замечаю его, вот так, в окружающей среде, то чувствую, будто вызвала его, как если бы он появился только потому, что я подумала о нем. И это так, поскольку постоянно думаю о нем. Я могу рассуждать о розовых волосах или Лиаме Сэндлере, но о ком я на самом деле думаю – это Итан – это Итан это Итан.
Задаюсь вопросом, куда он направляется и вернется ли на английский. Надеюсь. Мы не особо много общаемся в школе, но мне нравится знать, будто он за мной, что я могу повернуться и улыбнуться ему, если хватит смелости. Хотя обычно смелости не хватает.
Проклятье. Он подловил меня на разглядывании. Надеюсь, я достаточно далеко, и он не рассмотрел эту глупую улыбочку. Он быстро показывает мне знак мира и продолжает идти к своей машине.
