— Все нормально.
— Завтра мне нужно будет уехать. Я приеду вечером.
Ли пожала плечами, покосившись на невольных свидетелей этой сцены, по-прежнему делающих отсутствующие лица, как будто ничего не происходило. Ральф смотрел на нее выжидающе, и Ли лихорадочно пыталась сообразить, что она должна сказать.
— Я буду скучать, — пробормотала она, и улыбающееся лицо Ральфа подсказало ей, что ответ — верный.
— Я тоже, — почти беззвучно сказал он и вышел из комнаты.
День без Ральфа… Ли не понимала, откуда взялась эта невыносимая тоска. Он так приучил ее за эти дни к своему почти постоянному присутствию, что она желала даже этих малых милостей пусть нелюбима, но только видеть его, быть с ним рядом. Боже, как глубоко она увязла! Но Ли не могла больше ужасаться своим чувствам. Она ждала Ральфа. Лежала в своей комнате и ждала, прислушиваясь к звукам за окном. Только надоевший дождь шуршит по листьям и стучит каплями в окно…
Ее глаза помимо воли стали закрываться. Ли показалось, что только она сомкнула глаза, как сон был прерван. Ее трясли за плечо. Ли распахнула глаза и увидела над собой обеспокоенное лицо Ральфа.
— Что случилось?! — воскликнули они одновременно, и оба оторопели от этой синхронности.
Ральф улыбнулся, а Ли насупилась. Он присел на край кровати.
— Ты кричала во сне.
— Неужели?
— Приснилось что-нибудь или что-то болит? — поинтересовался он, проигнорировав ее ехидный вопрос.
— Ничего не болит, и ничего не приснилось. По крайней мере, ничего такого не припомню. Так что можешь со спокойной душой идти спать. Просто очень душно и проклятый дождь действует на нервы. Ненавижу дождь! А моя кровать похожа на изрытую долину…
Последняя жалоба вырвалась у Ли совершенно непроизвольно, и эти слова заставили брови Ральфа изумленно взлететь. Он провел рукой по ее матрацу, и Ли, невольно проследив за этим движением, вдруг почувствовала возвращение лихорадочной дрожи. Она заставила себя оторваться от завораживающего движения его смуглой ладони по белой простыне и угрюмо уставилась перед собой.
— Думаю, что с твоим Матрацем все в порядке, — прозвучал вердикт Ральфа.
— Мне лучше знать.
— Какой нелюбезный прием, — горестно посетовал Ральф.
— Не знаю, чего ты ждал.
— Может, этого?
Ральф поцеловал ее и отстранился, оставив Ли дрожащей и задыхающейся. Его рука поднялась, замерла на полпути, потом неуверенно двинулась вперед, и Ральф осторожно убрал упавшие на лицо Ли пряди волос.
— Спокойной ночи, Ли.
— Спокойной ночи, — отозвалась она.
— Ли, зайди в гостиную! — Голос Фернанды Пилар остановил ее на полпути. Ли как раз по просьбе Саманты несла примерное меню Урсуле.
Обязанности курьера ей порядком надоели. Она быстро отнесла меню Урсуле, еле отбилась от поварихи, пытавшейся впихнуть в нее сладкий пирожок, и взбежала по лестнице. Она вошла в гостиную и замерла, ничего не понимая: на лицах Саманты и Фернанды Пилар застыли такие торжественные улыбки, что Ли стало не по себе. Только через пару секунд ее внимание привлекло нечто белоснежно-кружевное и воздушное, лежащее на диване. Тут же Ли увидела незнакомую женщину, оказавшуюся портнихой, прибывшей подогнать свадебное платье по ее фигуре. Ли отчаянно струсила. Нет, она не сбежала подобно испуганному кролику и стоически выдержана примерку, восторженные «охи» и «ахи» портнихи, сеньоры Долорес, и радостные восклицании Саманты, и скупую слезу Фернанды Пилар.
Освободившись, она в панике кинулась искать Ральфа. И налетела на него, когда неслась по коридору сломя голову.
— Разве можно так бегать, Ли?
— Ральф! — Она смотрела на него испуганными глазами. — Ты должен все отменить!
— Что отменить? — Его брови сошлись у переносицы.
— Все — это платье, сеньеру Долорес и нашу свадьбу!..
— Та-а-ак…
Ральф осмотрелся, сориентировался и, открыв ближайшую дверь, затащил ее в комнату. Повернув ключ и отрезав тем самым все возможные пути к отступлению, он шагнул к попятившейся Ли.
— Нет! — мягко объявил он.
— Ральф, ошибка…
Больше она ни чего сказать не успела, потому что Ральф изрек загадочную фразу:
— Я слишком долго ждал, — и, прежде чем Ли смогла понять ее смысл, начал действовать.
Он довел ее до умопомрачения своими ласками и поцелуями. Он шептал ей хрипловатым шепотом страстные обещания, заставляя ее беспомощно извиваться и стонать от страсти… Ли всхлипнула, потому что ей этого было недостаточно, она хотела почувствовать его…
— Нет, еще рано — тихо сказал Ральф в ответ на ее немой призыв.
— Рано?
— Тебе было хорошо?
— Ты сам все видел… Хотя это ничего не значит… — тихо и потерянно проронила Ли.
Ее самые ужасные предположения получали подтверждение. Ральф прикрывается сексуальными отношениями, у которых нет ничего общего с любовью. Конечно, он молодой мужчина, в полном рассвете сил и лет, для него сейчас заняться любовью, тем более при таком темпераменте… Но что их ждет дальше? Скоро она станет огромная, как слон, будет ходить, как утка, и он утратит к ней интерес. Конечно, у ее ребенка будет отец и имя, но стоит ли это той жертвы, которую она собирается принести: прожить жизнь с мужчиной, который ее не любит? В Венесуэле не лриняты разводы, и Ральф уже сказал ей, что брак будет не только узаконен властями, но они будут венчаться.
— Ли?..
Она вздрогнула.
— О чем ты думаешь?
— О том, что секс это еще не все, что нужно в семейной жизни.
— Выходит, что все мои представления о браке развенчаны?.. — пошутил он, но эти слова вызвали новую волну боли в ее душе.
Ли оттолкнула его, пытаясь подняться с дивана. Ральф сел, и его руки сомкнулись на ее талии.
— Ли?
Она заговорила торопливо, срывающимся голосом:
— Я не знаю, чего мне ждать, каким ты будешь потом, и эта неизвестность пугает меня больше всего. Я знаю причины, толкающие тебя на этот брак. Ты чувствуешь себя обязанным… Нам нужно остановиться. Пока не стало слишком поздно…
— Ли, дорогая… — Ральф прижал ее голову ладонью к груди, туда, где бешено стучало его сердце. Ее поразил этот жест. — Ли, глупышка моя… все совсем не так… Я хочу сказать…
— Сеньор Сантес, — послышался из-за двери голос Марко.
Ли в испуге дернулась, забыв, что Ральф запер дверь. Руки Ральфа невольно сжались, вдавливая Ли в его тело, а на лице появилась такая досада, что она едва подавила нервный смешок.
— Сеньор, река вышла из берегов и подмыла основание холма. Склон обрушился и снес дом семьи Агуран…
Ральф напрягся, а Ли невольно ахнула: Хосе Агуран был одним из арендаторов, и у него было пятеро детей, самому младшему из которых едва исполнился год.
