— Как раз хватит времени на то, чтобы зайти к мэру и составить документы на получение нового статуса для приюта.
Значит, она опять останется в одиночестве и у нее не будет возможности поговорить с ним...
За обедом они обсуждали темы, которые обычно интересовали Линду, но сейчас ничего для нее не значили. Заговорить о единственно важном для нее так и не нашлось повода. А потом Люк сказал, что ему нужно поработать, и закрылся в своем кабинете. Он все еще находился там, когда Линда зашла пожелать ему спокойной ночи. Возможно, это был ее шанс, но Люк держал в руках бумаги, к которым ему явно не терпелось вернуться.
Может быть, завтра, подумала Линда, засыпая...
Спустившись утром в холл, она увидела Люка, который только что поднял телефонную трубку.
— Морнэ. — Он надолго замолчал, слушая. — Я буду готов через пять минут. Хорошо, буду ждать. - Заметив застывшую на ступеньках Линду, он поздоровался и отрывисто произнес: —
Я лечу в Оттаву. Умер один из моих высокопоставленных клиентов. — Тон его стал мягче. — Я хотел серьезно поговорить с тобой сегодня, но придется пока отложить разговор...
— Да, — деревянным голосом ответила Линда. — Но прежде чем ты уедешь, я хотела задать тебе один вопрос. Ты знал, что Лили снова свободна, когда женился на мне?
Люк озадаченно посмотрел на нее, но спокойно ответил:
— Нет, Линда.
— Видишь ли, это очень важно... — вцепившись рукой в перила, дрожащим голосом произнесла Линда.
Он заговорил с неожиданным жаром:
— Это не имеет ни малейшего значения... Но в это время в дверь позвонили.
— Прости, - сказал Люк, спеша открыть, — за мной пришла машина, которая отвезет меня в аэропорт. Попроси Бонно принести мою сумку.
Пять минут спустя Люк уехал.
Два следующих дня превратились для Линды в сплошной кошмар. Погруженная в свои мысли, она, то бродила по дому, невпопад отвечая на встревоженные вопросы Мари и Бонно, то отправлялась на длительные прогулки с Шодэ. И все это время она решала, как ей поступить. Известий от Люка не было, и это еще больше убеждало ее в своей правоте. Она должна уехать. Должна уйти с его дороги и не мешать его счастью с Лили.
Последней каплей стал раздавшийся в холле на исходе третьего дня телефонный звонок. Думая, что это Люк, Линда бросилась к телефону, но незнакомый женский голос что-то быстро затараторил по-французски... Линда дождалась паузы и, насколько это было возможно, спокойно сказала:
— Простите, месье Морнэ нет, а я не говорю по-французски. Ему что-нибудь передать?
На другом конце провода раздраженно выпалили:
— Ничего! — И женщина положила трубку. Письмо с французским штемпелем, а теперь
звонок... Это не могло быть простым совпадением. Линда надела пальто и уже собиралась выйти в сад, но в этот момент телефон снова ожил.
На этот раз звонил Люк.
Он говорил как обычно — спокойно, дружелюбно, неторопливо. Как она поживает? Чем занимается?
Линда, с трудом сдерживая слезы, ответила, а потом добавила:
— Только что звонила какая-то женщина. Она говорила по-французски... Она не назвалась и не оставила никакого сообщения.
Голос Люка по-прежнему звучал беззаботно.
— Ах да, я ожидал звонка. Но она наверняка перезвонит Шарли, и та с ней разберется...
Люк сказал, что пару дней ему, видимо, еще придется провести в Оттаве, а затем попрощался.
— Всего доброго, — сдавленным голосом ответила ему Линда и положила трубку.
Она снова сняла пальто и бросилась наверх, не замечая выглянувшего из кухонной двери обеспокоенного Бонно и озадаченного Шодэ, которого она собиралась выгулять перед сном.
Оказавшись в своей комнате, Линда упала на кровать и разрыдалась. Проплакав полночи и проворочавшись остальную половину, утром она встала с красными опухшими глазами и с твердой решимостью.
Кое-как приведя себя в порядок, Линда спустилась в утреннюю гостиную и после чая попросила Бонно принести ей бумагу и ручку. Ей не пришлось подыскивать слова. За три последних дня они уже выкристаллизовались у нее в голове, а прошедшая бессонная ночь отшлифовала их.
Линда была кратка.
Помнишь, я спрашивала тебя перед тем, как дать согласие на брак: что будет, если ты встретишь свою настоящую любовь? Для себя я тогда решила: если это случится, я уйду. Мне очень жаль, Люк, но я ухожу.
Твой друг, Линда.
Она отнесла письмо в кабинет Люка, поднялась к себе и быстро собрала свои вещи, оставив покупки, сделанные с Люком, на месте. Все они уместились в сумку. Она отправилась на поиски Смоуки и, проходя по холлу с котом под мышкой, столкнулась с Бонно.
— Бонно, обстоятельства сложились так, что я вынуждена срочно уехать, - быстро пояснила она.
— Но... мадам... А как же месье?.. Вы не поставите его в известность?
— Я написала ему письмо, — сказала она, бегом поднимаясь по лестнице.
Устроив Смоуки в корзине, она взяла сумку и, последний раз оглядев комнату, снова спустилась вниз. К Бонно уже присоединилась растерянная Мари. И Линда, поспешив попрощаться с ними, надела пальто и взялась за дверную ручку.
В этот момент дверь с силой распахнулась и на пороге появился Люк. Ни слова не говоря, он швырнул на пол портфель, за ним последовали сумка Линды и — чуть более осторожно — корзинка со Смоуки. В следующее мгновение пальцы Люка уже запутались в белокурых волосах. Притянув голову Линды к себе, он покрывал поцелуями ее лицо, шею, не переставая повторять:
— Родная моя, родная моя...
Изумленная Линда, уже чувствуя, как внутри начинает таять острый кусочек льда, пробормотала:
-Что?.. Почему?..
— Мне не понравился твой голос по телефону, — на минуту отстранившись, пояснил Люк и снова жадно приник к ее губам.
Оторопевшая Мари бессильно опустилась на стул, а по лицу Бонно медленно расплывалась широкая улыбка. Но Люк и Линда уже не замечали окружающего. Для них открывался совершенно иной — новый, неизведанный и удивительный мир, в котором они непременно будут счастливы.
