— Какое же? — испугалась Миранда.
— Вы должны явиться с чеком в банк и получить всю сумму.
— Но это невозможно. Я не хочу. Передайте мистеру Торпу…
— Торпу? — удивился Дорфман.
— Да. Передайте, пожалуйста, ему… — у Миранды перехватило дыхание от ярости.
— Дорогая фрейлейн Стюарт, деньги жертвует Софи Прескотт.
«Софи? Она так легко расстается с такой значительной суммой?..» — изумилась девушка.
Дорфман объяснил Миранде, что фрау Прескотт уведомила его шефов о своем желании помочь фонду, с деятельностью которого она давно знакома, следит за его успехами и прочее, и прочее.
— Она настаивает на том, чтобы деньги по чеку получили именно вы.
— Но почему я? — настало время удивляться Миранде.
— Ну что мне ответить вам, фрейлейн Стюарт? Старая дама, немножко эксцентрична… Простим ей это. Не правда ли? — улыбался Дорфман.
«Что-то здесь не то! Какой-то подвох!..»
— Герр Дорфман, считаю необходимым сообщить следующее. Есть ряд обстоятельств личного свойства, которые осложняют ситуацию. Дело в том, что племянник миссис Прескотт… ее племянник и я… — решила все выложить начистоту Миранда.
— Фрейлейн Стюарт, я не хочу знать этого, поскольку вы не считаете возможным получить деньги для оказания помощи фонду.
«Сто тысяч долларов! Это сколько стипендий, сколько чьих-то надежд. Это… А Майна, а она сама, как берегли каждый гульден!..»
— Я сделаю это. Но у меня тоже есть одно условие. Я хочу встретиться с ней лично, не уведомляя ее об этом предварительно. Только с ней, прошу вас, и ни с кем другим.
Дорфман согласился организовать встречу. Спустя неделю Миранде сообщили, что ее ждут в том самом первоклассном отеле, где она когда-то впервые познакомилась с Софи.
— Я уверена, что все будет хорошо, — успокаивала ее Майна, но было заметно, что и она очень волнуется. — Ты правильно решила. С ней следует повидаться. Ну иди!
Перед тем как отправиться в отель, Миранда подошла и обняла подругу.
«Вот отель. Вот нужный номер. Что ж! Самое главное — не волноваться. Она разрушила планы Софи, конечно, та попытается начать разговор о Дэниеле. Но нужно до конца сохранить твердость и помнить… о бедных студентах».
Постучала. Дверь сразу же открылась.
— Софи, — сказала Миранда и осеклась.
В дверном проеме стоял Дэниел. Его холодные, как лед, глаза соответствовали выражению на лице, если можно сравнить человеческое лицо с ледяной глыбой.
«Нет, дорогая Миранда, ты ни капли не поумнела! Разве могла Софи додуматься до каких-то там трюков с чеками?» — с ужасом подумала Миранда.
Она резко повернулась и хотела было уйти, но забыла, что он был намного сильнее ее…
— Нет! — крикнула она, почувствовав, как ее подняли в воздух и благополучно поставили посреди номера. Потом дверь захлопнулась, и щелкнул замок.
Они стояли друг против друга и молчали. Дэниел, подбоченясь, а она, вся трясясь, боясь, что ее сердце вот-вот вырвется из груди и упадет на ковер…
— В чем дело, Дэниел? — Миранда первая нарушила молчание. — Что все это значит?
— Что собственно, тебя удивляет? ТЫ же обожаешь представления. В цыганском стиле, добавил бы я.
— Где Софи? — резко спросила Миранда.
— Где же еще? В Нью-Йорке, конечно, — хмыкнул Дэниел. — Посмотрел на часы. — Спит!
— Значит, снова обман, — сказала она резко.
— И тебе не стыдно обижать старую женщину! Подумай, зачем ей было лгать Дорфману? — сказал Дэниел. — Видишь чек? Сто тысяч долларов. Посмотри, если хочешь.
Она не шевельнулась. Просто не могла. Она смотрела на него.
— Ты плохо выглядишь, — сказал Дэниел.
— Спасибо, — ответила ему в тон. — То же самое могу сказать и о тебе.
— Ты сильно похудела, — продолжал он.
— Я хотела похудеть. Это сейчас модно. Разве ты уже за модой не следишь? — парировала она.
— Зато у тебя есть определенные сдвиги, — сказал Дэниел, взглянул на ее ноги в изящных лодочках. Охватил глазом всю ее фигуру и задумчиво повторил:
— Да, есть определенные сдвиги.
— Дэниел, я пришла от имени фонда, а не по своей инициативе, — попыталась Миранда не отвлекаться от цели визита.
— Понимаю! Для друзей-приятелей тратим себя без остатка… как и прежде. Второй визит в этот отель по одной и той же причине, — усмехнулся Дэниел.
— Может, лучше объяснишь, для чего ты сюда приехал? Каким это образом удалось убедить Софи дать чек на такую сумму? — строго спросила она.
— Это мой дар фонду, — он посмотрел на нее. — Надеюсь, эти деньги помогут какой-нибудь очередной дурочке держаться на плаву, вместо того, чтобы раздеваться перед Эрнстом Мюллером или еще перед кем-нибудь, — язвительно заметил он.
— Чек дала Софи! А вы у нее обыкновенный распорядитель, — попыталась она побольнее задеть его самолюбие.
— Это не так! Во всем этом — ее лишь идея вручить чек в твои руки. Могла бы, конечно, и сама сообразить, — сказал Дэниел.
— Не нужно притворяться. Я знаю правду, Дэниел. Софи мне все рассказала. И про картины, и про Мюллера…
— Она тебе рассказывала? — его брови поднялись вверх. — Я удивлен.
— Есть чему! Ты что же думал, что она не расскажет? — продолжила она неприятный разговор.
— Но Софи никого кроме меня не посвятила в детали этого грязного дела. Я ее понимаю. Кому захочется признать, что ее сын — вор, — мрачно произнес Дэниел.
— Что ты сказал? — Миранда смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— То, что слышала! Ее сын Арон продал Мюллеру две картины Вермера.
— Как Арон? Она сказала, что… — изумилась Миранда.
— И не только их. «Маленькую танцовщицу»
Дега и многое другое, — продолжал перечислять Дэниел.
— Но почему? Почему он сделал это? — воскликнула девушка.
Дэниел подошел к ней и погладил по голове:
— Не переживай. Нам только этого не хватает, чтобы здесь покойному Арону кости перемывать.
— Дэниел, скажи, почему Арон сделал это? — спросила Миранда.
— Наверно, деньги были нужны. Я не вдавался в эти подробности. Насколько знаю, он влип в историю. Связался с какими-то подонками. Художники… Так, во всяком случае, они себя называли, — он сделал оговорку, поняв, что мог задеть и ее самолюбие. — Пропащие люди, наркоманы, пьяницы и бродяги. Большинство из них жили одним днем.
«Господи! Ведь он именно эти обвинения швырял ей в лицо тогда, у Мюллера?»
— Он был конченый человек. Героин, кокаин, крэк… — Дэниел подошел к окну. — Арон и себе покупал, и своих дружков снабжал. Поначалу хватало. Он имел право подписи на ее чеках. — Дэниел оперся ладонями о подоконник, как тогда, в то их единственное счастливое утро в Париже. — Промотал все ее деньги и стал все без разбора тянуть из дома.
