– Например?
– Я разгромлю их доказательства, дискредитирую их свидетелей…
– Нападите на этих судейских, – вмешался Монтера. – Покажите, как их свидетель сжимает женскую шею с синяком в виде змеиной головы. Спросите его, мог ли это быть синяк на шее Дженифер. И когда он скажет «да», покажите ему, как делается такая отметина – с помощью ацтекского ожерелья ручной работы, которое всегда носила Дженифер. – Алек в шоке вытаращил на него глаза.
– Это хорошо, – признал он, с трудом заставив себя слабо кивнуть.
– Вы чертовски правы, это хорошо. А вы, с другой стороны, некомпетентны. Я не отправил вас восвояси, Саттерфилд, по той единственной причине, что мы оба знаем: вам нужно это дело, а раз так, вас можно держать под контролем. Только не предпринимайте ничего без моего ведома, и мы с вами выберемся.
Монтера подошел к ведерку со льдом, чтобы угоститься первоклассной выпивкой. Запотевшая бутылка вылетела из ледовых глубин как торпеда, и Монтера высоко поднял ее, салютуя Алеку. Этот салют стал последним жестом Монтеры, он повернулся и вышел из комнаты.
Алек смотрел ему вслед, не веря своим глазам. Когда хлопнула входная дверь, он с безумными глазами круто повернулся к пустому ведерку. Его ограбили! Он захватил немного льда рукой и сунул в пересохшее горло. Затем с искренним отчаянием доел остатки трапезы – холодный омлет, икру и опавшее суфле.
План Монтеры по дискредитации судебных экспертов был весьма далек от совершенства. Почему этот ублюдок настаивает, что его подставил полицейский? Прямо как в кино. На них обоих обрушатся все силы закона – полицейское управление Лос Анджелеса, офис окружного прокурора. Боже, почему не губернатор! Хуже того, мотивы Таггарта были неубедительны, если только этот полицейский полностью не спятил.
Алек все больше негодовал, обдумывая план Монтеры. Теперь его занимало психическое здоровье уже не Джека Таггарта. Он начал думать, что либо его клиент сумасшедший, либо виновен по самые уши. А вполне возможно, и то и другое.
– О… здравствуйте. – Удивление Ли было густо приправлено колебаниями. Она неловко помедлила на пороге своего кабинета, пытаясь придумать, как бы повежливее спровадить посетительницу. – Пола Купер? Что то случилось? Я как раз собиралась все запереть и уйти.
Пола взглянула на свои часы – большие черные цифры на светящемся зеленом циферблате подтвердили, что уже больше семи вечера.
– Да, поздновато, – согласилась она. – Но я так рада, что застала вас. Я ужинала в маленьком итальянском ресторанчике в конце улицы. Вы пробовали их минестроне? Они подают его с мидиями и шафраном. Великолепно!
Она засмеялась, жестом фокусника достала из кармана золотого парчового жилета салфетку и на манер придирчивого гурмана промокнула уголки рта.
– В любом случае я увидела свет в окне вашего кабинета и понадеялась, что вы все еще здесь.
Ли невольно улыбнулась. Пола Купер умела обезоружить, но Ли не собиралась втягиваться еще в одну беседу о Нике Монтере.
– Плохо рассчитываю время, – извинилась она. – Я как раз заканчивала. Я завалена работой и пыталась хоть как то разгрести свои дела.
– Да, конечно. – Тонкие пальцы сжали салфетку, словно Пола собиралась смять ее. – Иначе зачем бы вам находиться здесь так поздно? Я только хотела узнать, удалось ли вам расследовать то, что я рассказала про Джека Таггарта?
Ли чувствовала, что ее посетительница как то изменилась, но не могла понять, в чем это выражалось. Ее парчовый жилет, брюки и свободно повязанный галстук составляли идеальный контраст с густыми рыжими волосами, которые соблазнительно прикрывали один глаз, а с другой стороны были заправлены за ухо. При любых других обстоятельствах она показалась бы даже еще красивее, чем раньше, но в том, что касалось деталей, у Ли был наметанный глаз художника… и что то было не так.
– Я поговорила об этом с одним из сотрудников прокурорской конторы, – сказала Ли, надеясь, что это сойдет за ответ.
– Да… и?
– Да ничего. Я передала информацию. Это все, что я могла сделать, правда. На их усмотрение заняться ею.
– Но они не станут действовать, доктор Раппапорт. Таггарт – страж закона. Это же братство. Вы же знаете, как они покрывают друг друга. – Салфетка затрепетала в ее сжатых пальцах, словно надеялась спастись, прежде чем оказаться смятой. – С кем вы говорили в офисе прокурора?
– По моему, это неподходящий вопрос, Пола. Мне на самом деле не стоит больше обсуждать с вами эти проблемы. Я сделала что могла. – Слабый довод, но никакого другого у Ли не было. – Нам просто придется позволить правосудию идти своим путем.
Она сделала шаг назад, словно собиралась закрыть дверь, но Пола быстро шагнула на освободившееся место, упершись ладонями в косяки.
– Доктор Раппапорт, вы шутите! Ник Монтера – это уже судимый выходец из баррио. Он испаноязычный мужчина, обвиняемый в убийстве белой женщины из уважаемой семьи. Если мы оставим все это на правосудие, то он закончит в газовой камере!
– Мне очень жаль. Я больше ничем не могу помочь.
– Нет, можете! У вас роман с этим окружным прокурором, разве не так, доктор Раппапорт? Я где то читала, что вы с ним помолвлены.
– Где вы это прочли?
– В газете… кажется, в «Таймс». Вы вдвоем были на каком то благотворительном матче по поло. Если вы помолвлены с окружным прокурором, значит, вы кое что можете.
Как видно, нет, подумала Ли. Доусон не проявил ни малейшего интереса к теории Полы, когда Ли рассказала ему о ней за ленчем.
– Я допущу серьезное этическое нарушение, если воспользуюсь своими отношениями с Доусоном, чтобы повлиять на исход дела. Предполагается, что эксперт, привлекаемый к подобным делам, остается нейтральным. Его свидетельства регистрируют, интерпретируют их для присяжных, и все.
Скомканная салфетка Полы давно упала на пол.
– Ваш жених действительно окружной прокурор? – спросила она. – И его зовут Доусон Рид?
– Да… а что?
Гневный взгляд Полы встретился с глазами Ли, затем Пола отвела глаза, словно решая, что делать дальше.
– А вы знаете, что в свое время Доусон Рид встречался с Дженифер Тейрин?
– Что?! – Если бы Ли не ухватилась за косяк, она неминуемо упала бы назад. – Что вы такое говорите?
Пола скрутила уголки жилета.
– Это правда, – сказала она. – Они знали друг друга… хорошо.
– Хорошо знали друг друга? – Теперь Ли была не просто поражена, она пришла в раздражение. – О чем вы?
Что за фокус показывает тут Пола? Она отчаянно хочет помочь Монтере, это ясно, но это не извиняет ее, если она хочет исказить факты, чтобы вовлечь в дело Доусона. Это просто нелепо.
