По понятиям Джека, все женщины делились на две группы: пышнотелые грудастые тягловые кобылы, созданные для примитивных физических утех, и остальные, с которыми можно вступить в социальные, но никак не в сексуальные отношения. Чистокровные лошадки, как она сама. Но что, если в Лиз Чэпмен Джек наконец нашел женщину, которая стерла эту границу?
В воображении Морвенны призрак Лиз Чэпмен, возникший из ее неуверенности в себе и потаенных страхов, наконец начал приобретать реальные очертания, но только услышав ее голос по телефону, Морвенна сумела пробудить чудовище к жизни.
Хотя мисс Чэпмен явно не была «чистокровной», в ней чувствовалась особая утонченность, таящая призыв к земным удовольствиям. Это сочетание делало ее еще более опасной.
Разумеется, предложение Артуро взять у Джека интервью для журнала «Чао» должно было привести Лиз в неимоверный восторг и поднять ей настроение. Вселить в нее надежду. И теперь эта дурочка думает, что Джек ею заинтересовался и их отношения вышли за рамки обычного животного соития.
Морвенна опять поежилась, отбросив невыносимую мысль о том, что, возможно, мисс Чэпмен права. Обдумывая это невероятное предположение, Морвенна высыпала на верхний слой лазаньи снегопад сахарной пудры. Ситуация требовала критических действий.
Она уже знала телефонный номер и код Лиз Чэпмен, а теперь и слышала ее голос. В довершение разведывательной операции ей необходимо было узнать ее адрес. Если бы у Морвенны был телефонный справочник района Бишопстон, она бы быстро его нашла. Наверняка это несложно. Если ничего не выйдет, можно позвонить в справочную службу. Или еще раз поднажать на редакцию воскресных газет.
Морвенна открыла дверцу духовки и слегка выпустила жар, прежде чем поставить лазанью на верхнюю решетку. Она найдет мисс Чэпмен, а потом… Она набрала воздуха в легкие, вдыхая густой аромат сгорающих надежд. Пожалуй, потом она придумает, как с ней поступить. Когда будет точно знать, с кем имеет дело.
Закрыв дверцу духовки, Морвенна почувствовала себя намного лучше. Скоро придет Лили Ховард и поможет ей убраться на кухне, накрыть стол, помыть зеленый салат, разобрать посудомоечную машину. Морвенна закурила еще одну сигарету и развязала фартук. Лили — настоящее сокровище.
Хотя иногда Морвенна не понимала — то ли Лили действительно ее подруга, то ли она себе на уме. В глубине души Морвенна считала, что все деревенские женщины из одного теста. В ее представлении Лиз Чэпмен была всего лишь более молодой версией пергидрольной блондинки, которая убиралась у нее на кухне. Недалекий, бесцветный мотылек, которого вытащили из монотонного деревенского существования, дав пообщаться со знаменитостями и вкусить славы.
Иногда Морвенне казалась, что по толстому красному лицу Лили Ховард пробегает тень неодобрения. Морвенна хмыкнула. Она такая ограниченная, эта Лили. Ради бога, эта женщина живет в муниципальном доме на задворках футбольного поля, чего еще от нее можно ожидать? У нее нет никакого жизненного опыта: всю жизнь не вылезала из своей деревни, и уж, наверное, не имеет никакого понятия о той среде богемной интеллигенции, в которой выросла Морвенна.
Лили передвигалась исключительно на велосипеде; у нее была дородная деревенская фигура и широкие бедра. Соль земли. Если бы старый приходской дом все еще принадлежал церкви, Лили с радостью бы готовила и убирала за священником. Но как убого было бы тогда ее существование.
Морвенна считала, что ей удалось расширить горизонты Лили, показать ей, как многогранна жизнь. В каком-то смысле, работая в старом монастырском доме, Лили открыла в себе много нового.
Морвенна глубоко затянулась. Знакомство с ними пошло Лили Ховард только на пользу. И это одна из причин, по которой Джек Сандфи пришелся по вкусу такой женщине, как Лиз Чэпмен. За время их короткой и незначительной встречи эта женщина увидела все то, чего так не хватает в ее скучной жизни.
Послышался первый раскат грома, и через мгновение кухню осветила вспышка молнии.
Морвенна провела ладонью по узким худым плечам, смахнув тонкий слой сахарной пудры. У нее еще полно времени. Она успеет принять ванну и переодеться к ужину.
Когда она спустится, Лили Ховард покончит с бедламом на кухне, помоет посуду, уберет со стола, все почистит. На столе, на том месте, где стояли формы с лазаньей и пирогами, виднелись четко очерченные прямоугольники тертого сыра и сахарной пудры.
Выйдя в прихожую, Морвенна услышала, что в замке поворачивается ключ, но не замедлила шаг. С Лили она поговорит позже, у них еще полно времени. К тому же она обиделась на всех деревенских женщин за то, что одна из них пыталась украсть у нее Джека, и это после всего, что она для них сделала!
Раздался раскат грома.
* * *
Вздохнув, Лили Ховард закрыла за собой дверь кухни и сняла куртку. Она гнала изо всех сил, чтобы успеть до начала грозы. Она так усердно крутила педали, что сердце все еще колотилось, а дыхание перехватило, будто за ней устроили погоню. Капли дождя разбивались о землю у нее за спиной, словно минометные снаряды, но она не оглядывалась. Гнала по дорожке и забралась под навес. Она выиграла гонку: вошла в дом без единой царапинки, без единой капли на волосах и на ее любимой розовой куртке. Лили торжествующе улыбнулась.
Несколько секунд она наслаждалась своим триумфом и чувством облегчения, потом оглядела кухню, и хорошее настроение как рукой сняло.
Раковина и кухонный стол были завалены горами грязной посуды, мисок, скалок и форм для выпечки. Вазы, бутылки из-под молока, полупустые банки, что-то отталкивающе белое, отмокающее в грязной миске на подоконнике. Длинный узкий обеденный стол усыпан горками муки, луковыми очистками, вилками и ножами. Вокруг столовой ложки расползалась лужица золотистого сиропа. На разделочной доске лежат половинка красного перца, россыпь зернышек и яичная скорлупа, посыпанная сахарной пудрой, а в центре стола кот доедает остатки масла.
Лили вздохнула, откинула с лица прядь вытравленных белых волос и достала из сумки чистенький новый голубой нейлоновый комбинезон. С чего же начать? Подвинув мусорное ведро поближе к столу, Лили принялась смахивать в него очистки, бормоча себе под нос не то мантру, не то проклятие: «Христа ради, неужели эта проклятая женщина никогда не слышала о том, что нужно мыть посуду; удивительно, как только вся эта братия до сих пор не перемерла от пищевого отравления; три пятьдесят в час, я ей покажу три пятьдесят в час. Грабеж средь бела дня, вот как это называется; рабский труд, вот что это такое».
Снова раздался раскат гром. Лили прогнала кота, замахнувшись на него тряпкой. Кот зашипел, ощетинился, слизнул оставшееся масло и рванул прочь.
