- Никто не знает, что на этой флешке. Ты же никому не скажешь?
- У тебя с головой всё в порядке? Думаешь, с парой рук в Фонде он бы знал всё про мои дела? Про каждый тендер?
- У тебя завелись крысы? Не удивительно, раз ты продолжаешь орать на своих сотрудников.
- Я ни на кого не ору! И хватит заниматься дурью!
- Нет, ну если ты не хочешь, - тянусь за предметом спора.
- Оставь! - рявкает Лëша так громко и зло, что я подпрыгиваю в кресле и отдергиваю руку. - Это теперь тоже моя проблема.
- Тебе помогут, я знаю. Ты же бывший...
- Да я и будучи на службе с Ларионовым справиться не смог! Вот на этой флешке, я больше чем уверен, всë то, что собирал лично я, работая с ним. И этого не хватило! И смерти бы моей не хватило тоже!
- Тебя ранили, когда...
Но он снова не дает мне закончит.
- Всё. Не твое дело, - смахивает флешку в ящик стола. - Забудь. Ты этого не знаешь, не видела. Мы об этом не говорили.
- Ладно.
Он протирает глаза. Обводит взглядом кабинет и, наконец, останавливается на мне.
- Зачем ты пришла?
- Отдать флешку.
- Нет.
- Да.
- И всё?
Теперь так просто не отвертишься. Но я и не желаю больше юлить и уходить от ответа.
- Лëша... - во рту как-то сухо, и в горле першит, отчего голос дрожит и срывается. - А ты собирался ко мне прийти? До того, как я поцеловала Макса? Когда ты проехал мимо? Когда даже одной смски не мог прислать?
- Мимо? Да твой Макс раскорячил драндулет на весь въезд! Я увидел тебя и хотел припарковаться! Я писал тебе, а ты молчала!
- Писал? Но мне ничего не приходило... - лезу за телефоном. - Я даже... Вот, смотри. Не единого сообщения...
Лëша смотрит на мой мобильный. Достает свой. И протягивает мне.
- Смотри и ты.
Одно-единственное сообщение. Наша "молодая" песня.
Включаю её. В тишине кабинета музыка невероятно громкая.
Поднимаю глаза от экрана мобильного.
- Ты... Ты хотел вернуться?
Его голос теперь мягче, нежнее.
- Я хочу вернуться. Но я не понимаю тебя... Зачем ты так со мной?
- Я боюсь, что ты уйдешь. А я не хочу держать тебя, как твоя бывшая. И с болью жить не хочу... - не могу выдержать его взгляд. Слезы душат. Опускаю глаза.
- Алина... - ласково зовет Алексей.
- Что?
- Ты не она... И никогда ею не будешь. А я люблю тебя. И найду способ доказать это раз и навсегда. Чтобы ты поверила и никогда больше во мне не сомневалась.
- Прости меня.
- Ты меня прости.
Наконец, поднимаю взгляд. Лëша протягивает мне руку через стол. Кладу свою ладонь в его.
Тепло, укромно и спокойно.
- Я тоже люблю тебя, Лëш.
Осторожно сжимает мои пальцы.
- Тогда до вечера, сердце мое.
До вечера работы завалом. Это хорошо, потому что от ожидания нашей встречи у меня голова кругом. Я уже не думаю ни о флешке, ни о Ларионове. Этот хлам где-то на земле, а у меня теперь крылья. И на работе все гладко, и статьи в срок, и слово к слову в каждом абзаце. И после обеда не тошнит, и с делами справляюсь точно вовремя.
Хорошо!
Выхожу в теплый, мягкий вечер. Иду к машине, достаю ключи и... Замираю. Меня как током бьет - вздрагиваю всем телом, потому что вспоминаю, где видела Марину раньше - на парковке перед офисом Ларионова, куда я приехала брать интервью. Эта крыса сдавала назад и чуть не вписалась мне в бочину.
Не дойдя до машины, достаю телефон.
- Лëша, Лëша! - сходу начинаю вопить. - Мне кажется, я знаю, кто из твоих сотрудников работает на Ларионова!
Конечно, это может быть совпадение.
А, может, и не совпадение вовсе.
- Откуда? Кто? - сыплет вопросами сбитый с толку Алексей.
- Это всего лишь догадка, но...
- Но о ней можно и помолчать, правда? - раздается у меня за спиной насмешливый голос.
Я медленно поворачиваю голову на звук, ещё не осознавая, что происходит, но уже в следующий миг мою руку с телефоном запросто перехватывают, и мобильный валится на землю.
- Пустите, - и взгляд замирает на Ларионове, который сжимает мое запястье. - Я буду кричать.
- Кричите, - он пожимает плечами. - Деритесь. Брыкайтесь. Но помните - вероятнее всего наша с вами приватная беседа поспособствует тому, что я не отправлю своих людей в гости к Батурину или к его деткам.
Поджимаю губы, искоса наблюдая, как один из сопровождающих Ларионова, поднимает мой мобильный и протягивает ему.
Ларионов бросает взгляд на экран и жмет отбой. Я только слышу голос Алексея:
- Алина! Алина! Черт...
- Отложим ваш милый разговор на попозже. А пока... Не хотите разделить со мною вечер?
Страшно. Глупо. Бесполезно. Прячу эти чувства так умело, как могу.
Вздохнув, устало улыбаюсь.
- Ну, раз выбора у меня нет... Хотя бы руку отпустите.
- Другое дело. Дайте-ка мне ваши ключи. Поедем на моей машине, разумеется.
- Пожалуйста, Костя, держите.
- Ох, как мило. Но не ко времени. Ой как не ко времени.
Ларионов не садится за руль - пропускает меня на заднее, где уже расположился один из его шакалов, и падает рядом. Командует: "Поехали", и, положив руку мне на колено, чуть задирает юбку. От меня требуется только тишина, и я, смотря вперёд, воображаю, как ломаю своему спутнику пальцы.
- Паша, вон в тот переулок. У мусорки остановись.
Машину дергает, когда водитель бьет по тормозам. Ларионов опускает стекло со своей стороны и, взмахнув рукой, показательно вышвыривает мой мобильный в бак. Оборачивается и, продолжая издевательски улыбаться, сообщает:
- А вот теперь, дрожайшая моя Алина, я готов показать вам свой загородный дом.
Алексей
Флешка под замком весь день. Думал, сразу её разбить, но что-то останавливало. Впрочем, именно о флешке почти и не вспоминаю. Дел и разговоров - много, а впереди ещё наш вечер.
Как же всё легко, когда честно! Когда без игр и лишней болтовни. Мы ведь просто люди и просто любим.
Вечером, после совещания с прорабами, наконец, остаюсь в одиночестве. Смотрю на ящик стола, где заперта флешка.
Ну и врушка. Фотографии, значит... Сколько же лет она её хранила, а там, вот поспорить готов, то же, что накопал я. Похоже, кто-то слил нашу инфу проверенному журналисту за бабло. Потому что не проверенный бы всё разболтал. Эта братья нетерпеливая весьма. Алина явно исключение.
И только когда начинаю открывать файл за файлом, понимаю - ошибся. Это то, что было нужно нам десять лет - путь Ларионова. По трупам. Кто-то пас его задолго до меня.
Твою мать.
Там такие записи, что мне хочется покурить. Что я отвожу глаза.
Мне, вопреки здравому смыслу, хочется играть честно. Самому по себе. Но эту инфу нужно отдать дальше, чтобы пропустили через все жернова.
Иначе никак.
И тут звонит мобильный. Алина.
Почему-то первая мысль не мечтательная, не о нас, а о том, что ей пора прятаться. Её надо поймать и увезти подальше. Ведь узнают - и выйдут на неё.
И на меня.
А мне это надо?
Беру трубку. Алина даже поздороваться мне не дает, пищит так громко, что я поначалу просто теряюсь. Испугался бы, да голос у неё больно довольный:
- Лëша, Лëша! Мне кажется, я знаю, кто из твоих работает на Ларионова!
Куда она ещё влезла из-за меня?!
- Откуда? Кто?
Тишина. Чей-то голос на фоне.
Сука, Ларионов.
- Алина? Алина! Чëрт... Мать твою...
Вызов сброшен. Явно не ей. Как-то вычислили. Как-то...
Звоню раз, другой, третий. Нет ответа. Нахожу номер Ларионова, с которого он мне звонил пару раз. Недоступен, конечно.
Он ещё позвонит, я знаю. Не сейчас. Позже. Может быть, ночью. Или даже утром. Чтобы я поломал голову.
Как узнал, что она мне принесла? Следил за ней? Вряд ли.
Кто тут мог слышать наш разговор? Ведь никого же...
Идиот.
Я закрываю глаза. Надо было заняться этим всерьез и сразу.
