— Доброй ночи, Рита. Я вас не разбудил? — спросил Виктор извиняющимся тоном.
— Нет… — проблеяла я.
— Извините, что поздно, только с работы вырвался. Так приятно слышать ваш голос. Как Федя?
— Федя лучше всех! — мне наконец-то удалось совладать с невидимой преградой и заговорить нормально.
— Успел к нему привязаться и теперь вот скучаю, — поделился Виктор. — А вы как? Справляетесь?
— О, у нас всё прекрасно! Артур парнишку-студента прислал, с Федькой гулять. А ещё ко мне сегодня любимый друг приехал! — радостно поделилась новостями моя дурья башка. — В общем, хватает помощников.
— Понятно, — произнёс Виктор, и мне почудилось, что тон его неуловимо изменился. — Надолго?
— Что?
— Приехал надолго?
— Не знаю ещё. Да вы не беспокойтесь, у нас правда всё отлично! — ответила я, смутно догадываясь, что говорю что-то не то.
— Ну что ж, замечательно, что вы не одна, — сказал он. — Тогда не буду вам мешать. Спокойной ночи, Рита.
— Спокойной ночи, Виктор. Спасибо вам за звонок, — проговорила я, вместо того, чтобы сказать ему… Да что угодно можно было сказать! Лишь бы не эти дурацкие дежурные фразы!
«Здравствуй, даун!» — ядовито ухмыльнулся внутренний голос, как только я положила трубку и вернулась в исходное положение. И чтобы я уж совсем на будущее не обольщалась, ехидно пропел: «Бо-ль-ше он не поз-во-нит!»
***
В общем, я обеспечила себя ещё одной невыносимой ночкой и лишь к рассвету забылась недолгим сном. А с утра превосходно отдохнувший Олег ждал от меня такой же прыти, как у него самого.
Ещё вчера он развил бурную деятельность. И первое, что сделал, было попыткой добиться для Димки разрешения выйти из тюрьмы под подписку о невыезде.
Но здесь нас постигла неудача. А может, и наоборот.
Добромир Петрович всё-таки был любопытной личностью и, будучи в принципе не против, отговорил нас от этой затеи. Оказывается, он тоже заприметил некоторые странности в Димином поведении и по-дружески посоветовал нам оставить подследственного в изоляторе. Дабы в силу своей неуравновешенности, тот, обретя свободу, не наломал ещё больших дров.
— Поверьте, в КПЗ ему будет лучше, — увещевал Кондратенко. — Парень он горячий и отчебучить может что угодно.
Сначала я было вспылила. Кому же это лучше коротать свои дни в заточении?! Да стремление к свободе — это, можно сказать, один из базовых инстинктов! Вон, немцы, и те это поняли, и даже сбежавших из тюрьмы не наказывают! Однако здраво рассудив, согласилась, что следователь отчасти прав. Зная Диму достаточно хорошо, я представила, как он, оказавшись на воле, снова ударится в запой. А уж какие у этого будут последствия, одному богу известно.
Далее Олег взялся за Катю с Дашей и сегодня второй день мучил их вопросами, выстраивая модель злополучной свадьбы по минутам. В итоге он пришёл к выводу, что зоркие девицы постоянно следили за объектом вожделения то в два, а то и в четыре глаза. Получалось, без присмотра Дима оставался, исключительно когда посещал туалет.
Я никак не могла поверить, что Димка в своём теперешнем обличье мог внушить кому-то столь сильные чувства, но потом подумала, что, возможно, всё гораздо проще. Видимо, директор фирмы, сорящий деньгами направо-налево, казался наивным девчонкам завидным женихом. Даже несмотря на то, что просыхал через два дня на третий, да и то ненадолго. И невдомёк было глупеньким, что деньги как приходят, так и уходят, фирма вообще не его, а жить с таким человеком — то же самое, что забраться с горящим факелом на пороховую бочку
— Рит, вроде, получается, что Дима твой действительно невиноват, — наконец отпустив свидетельниц, обратился ко мне Олег, сладко потянувшись и откинувшись на спинку кресла. — Если, конечно, девчонки заранее не сговорились обеспечить ему алиби. Но это маловероятно, на чём-нибудь прокололись бы. Выжду пару дней и ещё раз их попытаю.
Беседы велись в моём кабинете и я, утомившись вникать в суть бесчисленных подробностей, мастерски вытягиваемых Олегом из свидетельниц, углубилась в переписку с дочкой, как только она появилась в сети.
Сейчас я как раз прощалась и передавала горячие приветы родителям. Поскольку семья жаждала меня лицезреть, а вырваться никакой возможности у меня не было, пришлось снова извиняться и объясняться. Благо теперь я могла, не произнося ни слова неправды, указать причину: у меня появился щенок, он требует внимания, а оставлять его на кого-то другого я пока не хочу. Не может же пёс каждую неделю менять хозяев!
В глазах моих родных, обожающих животных, причина была более чем уважительной, и Ланка незамедлительно засыпала меня кучей разных вопросов. Как зовут? Сколько месяцев? Рост, вес, окрас? И какие у пёсика отношения с Магистром?
Я расписала подробности, попрощалась с дочкой и загрустила.
Перед отъездом родителей на «остров любви» мы договорились, что я буду забирать ребёнка, когда и насколько захочу, и тогда мне казалось это легко выполнимым. Но жизнь, как обычно, внесла коррективы. То не получалось с учёбой, то какая-нибудь выставка была на носу, то кто-то решал, что ему срочно нужно поболеть… Тогда я сама стала стараться приезжать почаще, но и это оказалось непросто, а забрать Ланку насовсем — означало лишить бабушку с дедушкой главной радости в жизни. Вот так и мучились, живя на два дома, а точнее, на два острова…
— Рит, ты меня слышишь или нет? — повысил голос Олег, поскольку занятая своими мыслями, я никак не реагировала на его слова. — Ты была права. Похоже, Дима твой к убийству и правда непричастен.
— Олежка, да он не мой! — в который раз возмущённо сказала я и захлопнула ноут.
— Хорошо, твой бывший, — улыбнулся Олег. — Я тоже начинаю склоняться к тому, что он невиноват. Уже легче. Тебя это радует?
— Олег, ты в своём уме? Как меня может радовать, что невинный человек сидит в тюрьме?!
— Тебе не угодишь, однако! — шутливо возмутился приятель. — Я тут в поте лица тружусь, выискивая доказательства, что парня подставили, и вот что получаю вместо благодарности!
— Кто подставил?! — ахнула я. С этой стороны я как-то дело вообще не рассматривала. Впрочем, теперь я его вообще ни с какой стороны не рассматривала, полностью положившись на Олега.
— Ну откуда мне знать, кто? — пожал он плечами. — Но то, что подстава — вероятность большая.
Глава 29. Иголка в стоге сена
Олег встал, прошёлся по кабинету, потом сгрёб со стола свои бумаги, подтянул кресло ко мне и устроился рядом.
— Вот смотри. Если не углубляться, у Димы было предостаточно оснований прикончить эту мадам Карецкую. Во-первых, со слов очевидцев, она его чуть ли не преследовала. Во-вторых, у них были совместные дела, о которых твой бывший распространяться пока не спешит. И то, что у них водились немалые деньги, непонятно, где и как заработанные, это тоже факт. А где большие деньги, сама знаешь, недалеко и до криминала. Не поделили бабки — чем не повод? Короче, мотив придумать несложно. А дальше, Димин пистолет лежит себе на месте преступления, а сам Дима с перепоя мать родную не помнит, не то что события минувшей ночи. Кто-то же принёс туда его оружие?
— Олег, ну может, он его всё-таки сам у трупа обронил?.. Я с ним говорила, и он вовсе не уверен, что непричастен… — я вздохнула. — Сознательно-то вряд ли бы убил, тут я своего мнения не поменила, но вдруг это случайно вышло?
— Очень сомнительно. Катя утверждает, что в этот район парка Дима вообще ни разу не наведывался. Девчонка его чуть ли не в сортир провожала, прикинь? Во безумие!
— А Даша что говорит? — уточнила я, не желая копаться в непонятных мне чужих чувствах.
— Даша не так ревностно его отслеживала, но и противоречий в их показаниях я пока не увидел.
Я достала из сумки найденную в траве зажигалку и положила между нами.
— Это что? — спросил Олег, оценив взглядом вещицу.
— Ещё один вещдок. Сашка Димке дарил, тут и дарственная надпись есть. Нашла утром после убийства неподалёку от трупа.
