— И ты скрыла её от следствия?
— Скрыла, — покаялась я. — Не могла поверить, что Димка убийца, хотела сначала для себя разобраться.
— Понятно. В общем, правильно сделала. Значит, некто подбросил к месту преступления и пистолет, и зажигалку. Чтоб уж наверняка. И этот некто знал Диму достаточно хорошо и имел доступ к его вещам.
— Олег, а ты не думаешь, что девчонки просто его выгораживают? — спросила я.
— Теоретически могут. Но мы же склоняемся к тому, что выстрел прозвучал во время салюта? А ты почти уверена, что до его окончания Дима был рядом с тобой. Или ты тоже его выгораживаешь?
— Нет, конечно. Ты же знаешь, я за истину. По крайней мере, уж тебе точно врать не стала бы. Но я же спиной к нему стояла, могла и не заметить, что он отлучался…
— Да для следствия это вообще неважно, — махнул рукой Олег. — Даже если ты всеми святыми поклянёшься, что он от тебя не отходил и весь салют под локоток держал, всё равно твои показания в расчёт приниматься не будут. Слишком близко стоишь. Куча народа уже сообщила Добромиру, что вы безумно любите друг друга. Во время «показательных выступлений» Дима многих сумел в этом убедить.
— Но мы же давно расстались! И этому тоже полно свидетелей!
— И кто, например? Саша — ближайший Димин друг? Или его невеста, которая обо всём знает лишь понаслышке? И вообще, «милые бранятся — только тешатся». А твои неоднократные посещения подследственного — лишнее тому подтверждение. Думаю, следователь уже все выводы на этот счёт сделал. Например, что Дима изменил тебе с этой Карецкой, и ты была на него в обиде. Но в критической ситуации, естественно, встала на защиту. Всё логично. С девчонками примерно тот же расклад. Для следователя. Но не для меня. Мне всё-таки вся эта ситуация немножко иначе представляется.
— Олег, и что же нам делать?
— Ну что-что, по-хорошему, надо настоящего убийцу искать.
— Где?.. — приуныла я. — И как? У тебя хоть какие-то предположения есть?
— А как же! Чего-чего, а этого добра у меня всегда навалом, — улыбнулся он. — С ходу могу выдвинуть десяток версий.
Я с сомнением покосилась на приятеля. Лично мне в голову не приходило ни одной.
— Только все они требуют проверки, а на это время нужно, — продолжил Олег и выразительно посмотрел на часы, которые бесстрастно констатировали, что день переходит в вечер. — Но если вы, миледи, будете пытать меня голодом, я работать отказываюсь. Не в укор, но я не готов, как ты, сутками хлебать один кофе.
— Извини, — спохватилась я. — Пойдём, буду пытать тебя ананасами с рябчиком.
Мы отправились в один из уютных ресторанчиков у моря, и, едва сделав заказ, я заныла:
— Ну давай, говори уже.
— Маргарита, не наглей, ты портишь мне аппетит, — издевался Олег, попивая обожаемый мною коктейль Гарибальди и покуривая.
Я насупилась и отвернулась в сторону бухты. И даже любимого напитка выпить не могу! Хорошо иметь машину, но она автоматически лишает тебя некоторых маленьких жизненных удовольствий.
Очарование последних дней уходящего лета было изрядно подпорчено минувшими событиями. Ещё не проявились и первые признаки неизбежно надвигающейся осени и не пошло на убыль количество приезжих — самый верный знак… По-прежнему беззаботно шумела детвора на пляжах, зеленели деревья и повсюду благоухали розы. А я уже с грустью ощутила приближающееся дыхание унылой поры.
Ещё лет семь назад лето в наших краях было значительно длиннее. Последние же годы, точнёхонько в первые дни сентября, осень объявляла о своём прибытии. Будто кто-то там, наверху, резко давал команду: «Ату их!» Небо вмиг заволакивалось сизыми тучами и проливалось холодным дождём, а температура воды в море падала сразу на несколько градусов. Промозглый ветер рвал на куски листву и гнал её по быстро пустеющим улицам вместе с потоками мутной воды… Потом лето ненадолго возвращалось, словно, убегая второпях, забыло здесь что-то для себя очень важное, и уже окончательно исчезало до будущего года. Я же неизменно впадала в тоску, так как была подвержена сезонной депрессии и наблюдать ежегодную агонию природы мне было невыносимо.
— Рит, ну не обижайся, — сдался Олег и взял меня за руку. — Хочешь за обедом говорить о потенциальных убийцах? Пожалуйста. Давай говорить.
— Олежек, может, я просто тупая, но честное слово, никого заподозрить не могу, — вздохнула я, поворачиваясь лицом к приятелю. — И меня любопытство разбирает.
— Это у тебя опыта мало, — мягко улыбнулся он. — На самом деле, подозревать можно кого угодно. Вот, к примеру, Катя или Даша. Чем не кандидатки? Обе, вроде, влюблены в Диму, и получается, Карецкая фактически перешла им дорогу. На что способны отвергнутые женщины, надеюсь, объяснять не надо?
— Да ты что, Олег? Такие милые девушки! — возмутилась я.
— Рита, Рита, стоять! — засмеялся он. — Я же сказал, к примеру. Или возьмём сына убитой. Ты говорила, он наркоман. А что такое наркоман? Непредсказуемое, часто озлобленное существо с извращённым сознанием. Способное на любой асоциальный поступок. — Я вспомнила свою стычку с Вальком и его дружками и поёжилась. — А теперь представь, что мать замучила его нравоучениями или, того хуже, собиралась отправить на лечение в какую-нибудь закрытую клинику. Вот тебе и мотив.
— Нет, ну это слишком… убить родную мать?..
— А родного сына? — Олег посмотрел на меня как на умственно отсталую. — Ты наивная, как дитя, ей-богу. Вспомни историю с компаньонами своей тётушки. Между прочим, всё на твоих глазах происходило.
Я промолчала. Он прав. Как всегда, прав. Каких только моральных уродов не бывает…
— Или вот ещё. Предположим, женщину убил Саша, чтобы друга в тюрьму засадить, — спокойно продолжил Олег, а я чуть не подпрыгнула на стуле.
— Олег, ты совсем обалдел?! — закричала я так, что на нас обернулось сразу несколько жующих физиономий.
— Ты чего орёшь? — шикнул приятель. — Мы же просто фантазируем, рассматриваем возможные варианты.
— Это совершенно невозможный вариант! Я его даже гипотетически рассматривать не буду! Этак мы и до моей кандидатуры доберёмся!
— О, ну твоя кандидатура — это просто «пальчики оближешь»! — иезуитски расплылся Олег. — Версия-лидер. Тут тебе и любовь, и ревность, и предательство, и фирма, и деньги… В общем, полный набор мексиканских страстей. Я так и вижу тебя в образе коварной мстительницы, — он мечтательно закатил глаза.
Я сидела и хлопала ресницами, пытаясь осмыслить сказанное.
— Продолжать? — ехидно спросил Олег.
— Не надо, — вздохнула я. — Я поняла, что ты имеешь в виду. Сделать это мог любой. И найти этого любого будет так же «просто», как перерыть стог сена в поисках иголки.
— Умница, девочка. Но ты забыла два важных постулата. «Кто ищет, тот всегда найдет» и «Все тайное когда-нибудь становится явным». А теперь, давай уже поедим, если, конечно, в твоём «преступном» мозгу не созрел хитрый план всё-таки уморить меня голодом.
Обед, по времени больше подходящий под определение ужин, прошёл в «тёплой дружественной» обстановке. Ни о покойниках, ни о преступниках мы больше не заговаривали, а говорили в основном о школьных приятелях, общих знакомых и показательной во всех отношениях Олежкиной семье.
На десерт я заказала себе фруктовый коктейль и, обнаружив в нём дыню, похолодела.
— Слушай, Олег, а какой сегодня день?..
— Пятница, — недоумённо ответил он, не понимая, чего я вдруг так переполошилась.
— Вот я балда! Обещала же Магистру сегодня приехать! — засуетилась я и, жестом подозвав официанта, попросила как можно скорее принести нам счёт. — Давай, дожёвывай быстрее свой десерт! — поторопила Олега. — Надо ещё Федьку забрать и дыню купить! Ну балда же!
— А кофе, а виски, а моя сигара? — шутливо протянул приятель.
— Живо давай! — прикрикнула я. — Он же мне не простит, если я ему эту чёртову дыню не привезу!
***
Парнишку, студента ветеринарной академии, присланного Артуром, я на выходные отпустила и, прикупив разных деликатесов, мы спешно выдвинулись на виллу.
