— Впустишь или нет? — спросил Ковальски, смотря мне в глаза и я отошла в сторону.
Тот вошел в дом, осмотрел все, присвистнул.
— Любит же он тратится, — достал из кармана измятую пачку сигарет.
Дом и в самом деле был дорого обставлен — мебель в старинном стиле, посеребренные светильники, высоченные потолки. Но мне на это было просто плевать.
— Можешь покурить на улице? — я с неодобрением посмотрела на него.
— Кажется, Заров окончательно залез тебе в голову.
— Не в том дело, — ответила я, понимая, что это лучший момент, чтобы спросить про ту ночь. — Ты же помнишь, когда я приехала к тебе…
— Хочешь повторить? — усмехнулся Михаил, проходя мимо меня на улицу, поджигая на ходу сигарету. — Буду рад.
— Нет! — слова мешались в голове, кружились, как карусель, не давая зацепиться ни за одно. Я смотрела Михаилу в глаза и не могла это произнести вслух.
— Если пытаешься извиниться, произнести что-то в стиле "это было ошибкой", то я и сам уже понял.
Я покачала головой, уставилась взглядом в пол, а потом внутри словно бы что-то перещелкнуло.
— Я беременна. И хочу знать, не твой ли это ребенок, — выпалила я, будто читала скороговорку на скорость. Мой взгляд сразу же упал вниз, хотелось провалиться на месте, лишь бы Михаил на меня не смотрел.
— Вот так подарок, — ое явно не был доволен. Он искривился, шагнул в сторону, вернулся обратно.
— Ты кончил…
— Я не помню. Я был пьян. Не в том дело, — он быстро выкурил сигарету и сразу же закурил вторую. — Слишком ранний срок для теста, черт!
Я тоже не обрадовалась. Носить в себе ребенка не зная чей он! Думаю, Заров догадывается, что я делала с Михаилом той ночью. А может, оставил где-нибудь тут подслушивающее устройство и слышит нас будто стоит рядом.
Зараза!
Злость пронзила меня от пят и до кончиков волос. Ну почему я, такая дура, не подумала об этом раньше? Неужели нельзя было пригласить Михаила на пляж и поговорить там? Дура, полная дура!
— Если это мой ребенок, я согласен стать ему отцом, — медленно, почти по слогам проговорил Михаил, пытаясь поймать мой взгляд.
Я инстинктивно прятала его, не хотела смотреть в лицо Ковальски. Даже если он — самый лучший отец на свете, вряд ли удастся его полюбить. Привыкнуть — может, так будет лучше для ребенка — может, ведь вряд ли у Ковальски столько ненавистников по всему миру, как у Зарова.
Только не лежала к нему душа, как не крути.
— У тебя в последнее время были другие мужчины? Кроме меня и Зарова?
— Нет, — отвернувшись, коротко ответила я.
— Давай уедем. Прямо сейчас, — предложил Михаил. — Пусть Заров наслаждается своими трюками, найдет новую ассистентку. А мы уедем, — он подошел ко мне, попытался взять за руку, но я резко отпрыгнула в сторону, с презрением посмотрела на него. Кажется, Михаил был в меня влюблен. Вот только я ничего не чувствовала к нему. Стоит объясниться здесь и сейчас.
Посмотрела ему в глаза. Грустные, но в то же время радостные. Как у него получался такой взгляд оставалось только догадываться.
— Михаил, я не люблю тебя, — выпалила я. Сказать это было на удивление просто.
— Понимаю, — закивал Ковальски, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица. — Но ребенку нужен отец. Я, конечно, не смогу подарить ему "Феррари" на совершеннолетие, но постараюсь быть неплохим отцом.
— Ты говоришь так, будто точно знаешь, что это твой ребенок! — выкрикнула я.
Кровь в жилах начала закипать от внезапно нахлынувшей злобы. Захотелось просто развернуться и уйти, закрыв дверь перед носом Ковальски. Он же вел себя абсолютно спокойно, кажется, даже немного с жалостью.
— Это мой ребенок, — коротко сказал он.
— Откуда такая уверенность, черт тебя дери?!
— Потому что Люцифер Заров бесплоден.
Глава 15
— Ты-то откуда знаешь? — спросила я, подозревая, что Михаил блефует.
— Он все-таки публичная личность, — усмехнулся Михаил. — Когда-то, когда Заров еще не был так известен, он встречался с московской моделью. А потом та от него ушла из-за его бесплодия. Заров тогда пробовал лечиться в голландской частной клинике. Какой-то журналист вбил себе в голову, что Люцифер лечится то ли от алкоголизма, то ли от наркомании и начал рыть в этом направлении. В итоге докопался лишь до того, что Зарову поставили диагноз, связанный с врожденным бесплодием. Если пороешься в Интернете, все найдешь.
Я не верила ни одному его слову. Не потому, что он врал, а потому что мало ли что там могло быть. Об известных людях ходит море баек — ежедневно кому-то из них приписывают супружеские измены, сексуальные домогательства, обвиняют в расизме, сексизме, алкоголизме и прочих измах…
Нет, пока не поговорю с Заровым, не могу принять это за правду.
— Спроси у него самого, — пожав плечами, предложил Михаил. — Если он подтвердит, то…
— Заткнись! — выкрикнула я, схватила телефон, вбежала в спальню, запрыгнула на мягкую огромную кровать и принялась за поиск в Интернете.
Все нашлось быстро. Древние, десятилетней давности, но все же статьи.
И блог модели Марины, вынужденной уйти от Зарова из-за того, что у того не может быть детей, и заметки о пребывании Зарова в элитной клинике Амстердама, и навязчивый папарацци, сумевший каким-то образом получить доступ к диагнозу Зарова.
Вот только я не верила.
Может, у него и были с этим проблемы, но все же прошло много времени, а медицина не стоит на месте. Вдруг он уже здоров?
Поговорить бы об этом с самим Заровым, но что я ему скажу?
Я спала с твоим врагом. Хочу узнать от кого беременна…
Он и так наверняка знал, что с Михаилом мы тогда не пиццу всю ночь ели, но спросить прямо в лицо…
Трудно на такое решиться…
Я откинулась на кровати, посмотрела в белоснежный потолок. Видела как он искажается от появившихся на глазах слез. Вместе с ним и фигурный светильник на черной, стилизованной под старину тумбочке, и натюрморт на стене…
И моя жизнь.
Анализ можно будет сделать через месяц или два…
И целых два месяца теряться в догадках. Господи, да за что же ты меня наказываешь? Что я такое сделала-то?
Схватила телефон, принялась опять рыться в Интернете, пока не набрела на рекламу какой-то клиники.
"Проверка отцовства на первом месяце беременности" — гласила надпись на английском.
В полной убежденности, что это неправда, перешла по ссылке, попала на сайт клиники. С главной страницы улыбался пожилой врач, ну а слева в углу нашелся перечень услуг.
Наблюдение беременности, роды, медикаментозная поддержка, установление отцовства…
Если эта клиника и существует, если там и могут определить кто отец, то она точно находится на другом краю мира.
Дальше сложными словами описывалась какая-то новейшая методика и приглашение посетить один из центров по всему миру. Телефон тут тоже был.
Схватив телефон и сжав его в руках, я словно ведомая импульсом, выбежала из комнаты. Михаил сидел в гостиной и смотрел по телевизору футбол, попивая непонятно откуда взятое пиво. Я молча тыкнула ему телефон, открытый на нужной странице.
— Ты почему вся в слезах? — спросил он.
— Посмотри лучше…
Михаил бегло провел взглядом по странице, вздохнул, взял пульт от телевизора и погасил экран.
— Ладно. Если ты так хочешь — поехали. Прямо сейчас. Отделение их клиники тут есть, поедем. Но если все подтвердится — ты сразу же уйдешь от Зарова. Договорились?
Мне не было что ответить. Если ребенок Михаила — то я не могла просто послать его к черту без причин. Да и Заров…
Если он и вправду бесплоден, то почему не бросил меня сразу же? Просто не послал на три всем известных буквы? Или не предложил оставить только деловое общение?
Да чтоб его все!
Надо было предохраняться.
Михаил вызвал такси и уже через пять минут к дому подъехала желтая машина. Я переоделась в белую футболку и шорты, уселась на заднее сиденье. Музыка, игравшая в салоне немного злила, но ничего, переживу.
