Глава 26
Лена
– Дура ты, Ленка! – с тяжелым вздохом сказал Назар, снимая куртку и бросая ее на тумбочку в коридоре.
Ничего не ответив, я забилась в угол кресла и закуталась в домашнюю толстовку посильнее. В квартире Глеба я еще держалась, но дома меня накрыло окончательно.
Тело колотило от озноба. Когда я пыталась что-то сказать, зубы стучали друг о друга. Когда я набирала на телефоне номер Вадима, пальцы тряслись так, что мне приходилось зажимать трубку между коленей.
Я звонила Вадиму снова и снова. Мне нужно было услышать его голос. Мне просто нужно было знать, что с ним всё в порядке.
Но Вадим не брал трубку. Я возненавидела эти длинные гудки, но не могла заставить себя остановиться.
Ладонь брата мягко легла поверх моей дрожащей руки, вцепившейся в телефон.
– Остановись, – тихо проговорил он.
В голосе парня звучала боль. Он всегда был хорошим братом. Даже когда мы ругались, Назар оставался моим самым верным другом.
Я подняла глаза и умоляюще прошептала:
– Позвони ему.
Мой голос не слушался меня, так же, как и мое тело. Я пребывала в каком-то душном ночном кошмаре. Мне хотелось ущипнуть себя, чтобы проснуться и с облегчением выдохнуть.
Но это была реальность.
Ужасная неправдоподобная реальность.
Вадим ушел.
Я дала ему уйти.
Перед глазами стояла спина Вадима, скрывающаяся в проеме двери. Отныне это станет самым ужасным воспоминанием в моей жизни.
– Лена, дай ему время остыть, – Назар присел на подлокотник кресла, в котором я сидела, и хмуро посмотрел на меня.
Он не выносил моих слез.
Но я даже не плакала.
Я пребывала в каком-то замороженном неживом состоянии.
– Позвони ему, – повторила я, сглатывая горечь во рту.
Почему нельзя отмотать время назад? Я бы пришла к Глебу вместе с Вадимом, и тогда бы не случилось череды этих роковых совпадений. Зачем я вообще пошла к соседу одна?!
Мне хотелось биться головой о стену. Правильно Назар сказал, дура я!
Назар достал телефон и что-то быстро напечатал.
– Я напишу Вадиму сообщение, если захочет – ответит. Но сейчас лучше на него не давить.
Я притянула колени к груди и зарылась лицом в плюшевую ткань кофты. Мне казалось, она пахла Вадимом.
Назар, как в детстве, погладил меня по голове и как-то беспомощно позвал:
– Лен…
Я подняла голову и невидящим взглядом уставилась на Назара.
Я не могла ни на чем сосредоточиться. В голове раз за разом проигрывалась сцена из темной спальни. Горячий поцелуй чужих губ, неровное дыхание, силуэт Вадима в дверях, безжалостные удары, кровь на лице Глеба и взгляд Вадима, полный горечи и разочарования…
Я сжала голову ладонями. Господи, как это всё пережить? Как не свихнуться прямо сейчас?
– Лен, – Назар всё это время с беспокойством смотрел на меня. – Может, мне позвонить Уле, чтобы она приехала?
Продолжая сжимать раскалывающуюся напополам голову, я пробормотала:
– Не надо.
Я не хотела видеть никого кроме Вадима.
Брат тяжело вздохнул и встал с подлокотника.
– Когда родители вернутся?
– Скоро должны, – безжизненно прошелестела я.
Я понимала, что должна взять себя в руки, чтобы не пугать близких мне людей, но не могла. Внутри кипела такая боль, что мне стоило нечеловеческих усилий не дать ей окончательно затопить меня.
– Пошли, – Назар решительно взял меня за руку и потянул к себе.
Я послушно встала и на нетвердых ногах пошла за братом. На кухне он достал из шкафа папин коньяк. Плеснув напиток в стакан, Назар протянул его мне.
– Пей.
Я недоверчиво посмотрела на коричневую жидкость.
– Пей, говорю! – повысил он голос. – С родителями я сам объяснюсь.
Я взяла дрожащей рукой стакан и, стуча зубами о стекло, хлебнула обжигающей жидкости. Я даже не почувствовала вкуса. Все мои рецепторы онемели.
Назар сидел, упершись локтями о стол, и смотрел на меня.
– Рассказывай, – коротко сказал он.
– Что?
Я подняла на Назара слезящиеся глаза. Свет, падающий от абажура, казался нестерпимо ярким.
– Как ты у Глеба оказалась! – гаркнул брат.
Приехав сюда, он сразу поднялся в соседскую квартиру и застал меня там, полуживую от шока. С трудом держась на ногах, я пыталась помочь пришедшему в себя Глебу подняться.
Не представляю, что Назар подумал, увидев эту картину, но действовал он быстро и четко. Не размениваясь на вопросы, отвел Глеба в ванную, смыл кровь и осмотрел его. Изучив лекарства, прописанные врачом из Скорой, Назар поставил соседу укол и уложил его в постель.
Глеб пытался сопротивляться и спрашивал, что произошло. Явь и бредовые галлюцинации смешались в его голове, и мужчина не мог понять, что случилось на самом деле. Но ослабевший организм не мог долго бороться, и Глеба практически сразу вырубило.
Всё это время я сидела на крае стула с окаменевшим лицом и пыталась осознать случившееся.
Закончив с Глебом, Назар осторожно поднял меня, накинул на плечи толстовку и, как маленькую, повел домой.
Он даже не стал ничего спрашивать. Только сейчас, когда лед, сковавший меня изнутри, начал постепенно подтаивать, брат решился на вопрос.
Я с силой сжала стакан и уперлась взглядом в стол. Мне было невыносимо стыдно, будто я действительно изменила Вадиму. Я чувствовала себя виноватой. Возможно, всё дело было в неправильном порочном удовольствии, которое я испытала, когда Глеб поцеловал меня.
Как же я ненавидела себя за это!
– Я зашла узнать, куда Глеб пропал, – хрипло начала я. Чтобы вернуть голос, мне пришлось откашляться. – У него оказался жар, и я вызвала Скорую.
Назар кивнул. Как медик-студент, он был со мной согласен, но, как брат, хотел надавать подзатыльников, я видела это по его глазам.
