освободил мои соски от зажимов.
- Опять наказывать будете? - поерзала под своим доминантом. Тяжелый налитый член оказался на моем лобке. И захотелось подтянуться повыше на кровати, чтобы… направить орган туда, где он должен быть прямо сейчас.
– Не знаю, - Виктор опустил руку, обхватил себя за член и прижал его к моей дырочке. А входить не стал. Изверг. - Сдается мне, что я скорее себя накажу…
С этими словами мужчина медленно… мучительно медленно вошел в меня.
- Оль, да открой глаза уже, милая, - выполнив просьбу, сразу увидела теплую и добрую улыбку.
Черт.
Так и влюбиться недалеко.
Виктор… Кажется идеальным. Нереальные, глубокие и светлые глаза. Приятная щетина на щеках и аккуратная бородка. Очерченные скулы, притягательная улыбка.
Новый толчок, и я откидываю голову на подушку с низким стоном наслаждения. Ощущение наполненности и нереальной близости согревали душу. Еще одно скользящее движение и нежный поцелуй в губы…
И я поплыла.
Ощущения, которые сложно передать словами. Казалось, что мы с Виктором становимся ближе, чем кто-либо в этом мире. Словно мы друзья, любовники, супруги — все в одном флаконе. За несколько минут этот человек стал мне важнее и нужнее, чем кто-либо из всех, кого я знала раньше.
Это… не то что нужно, но то, от чего я, кажется, сейчас не смогу отказаться.
Удовольствие смешанное с безграничным доверием и уверенностью в человеке.
И еще раз удовольствие.
Виктор наращивал темп, целовал, обнимал… И я отвечала. Притягивала к себе, мягко царапала кожу. Заводилась от каждого мгновения, выпуская на волю озорной настрой. Осмелилась прикусить мужчину за губу. И не встретив никакого возмущения, дала себе больше свободы.
Шлепнула Виктора по заднице. И тут же пожалела. Мужчина замер и низко зарокотал.
Не знаю, что на меня нашло.
Было так здорово: кровь в венах бурлит, низ живота наливается свинцом в преддверии нового оргазма.
Во взгляду Виктора читалось, что он что-то собирался сказать. Но передумал. И впился в мои губы с новой силой. В нем словно что-то переключилось. Толчки стали умопомрачительно резкими, глубокими и настойчивыми. Каждый отзывался сладостной истомой по всему телу. Каждое его погружение — и изнутри меня словно бьет хлыстом удовольствия.
И это мне нравится.
Нравится, с какой животной страстью Виктор вколачивает в меня свой член. Нравится впиваться в его спину ногтями и знать, что оставлю на светлой коже розовые следы. Нравится, как сильные руки обнимают за плечи и притягивают мои бедра. Нравится, как я не могу сдержать собственных чувств, и громкие стоны заполняют комнату.
Причем, не только мои.
Голос Виктора ласкал слух. И еще больше заводил. Шумное дыхание согревало шею, страстный шепот сводил с ума, головокружение позволяло почувствовать себя парящей в небе счастливицей.
- Оля...
Оля…
Мое имя с его уст… И я кончаю.
Впрочем, как и Виктор. Последние ревностные толчки — и мы оба в экстазе. Мужчина падает на меня и нехотя переворачивается на бок. Притягивает к себе и старается перевести дыхание.
Бесконечно долгое молчание, пока мы приходим в себя. И вновь невероятное нежное:
- Оленька…
Виктор гладил мои волосы и восторженно смотрел в мои глаза. И от этого взгляда дух захватывало.
- Да?
- Повторим?
Широко улыбнулась. Усталость куда-то моментально испарилась. Конечно, на следующий день будут болеть мышцы. Но разве я против? Завтра это завтра.
А жить нужно уже сегодня.
Глава 19
- Ты невероятная, - Виктор укусил, а следом поцеловал мое плечо, предварительно убрав мои волосы.
- Я? - засмеялась, потому что сама собиралась сказать мужчине что-то аналогичное буквально только что.
- Ты...
Уже две недели мы оба живем в каком-то своем идеальном мирке, наслаждаясь по полной. А ведь достаточно было изменить всего одну маленькую деталь.
Добавить секс.
Причем именно секс, а не все остальное, что у нормальных людей является неотъемлемой частью отношений. Ни тебе скандалов, ни бытовухи. Да, я готовлю Виктору. Но это моя работа, и за нее я получаю завидную плату. Где Громов разбрасывает свои носки, трусы и прочие детали гардероба — меня не волнует. Да и подобным мой начальник не отличается. Может, конечно, там наверху, в своих покоях, он устраивает свинарник. Но это его дело и не мои проблемы.
По утрам я готовила завтрак для нас двоих. После — Виктор уходил на работу, я брала Челси и мы отправлялись на прогулку. Возвращались к обеду и, если Громов успевал заглянуть, я придумывала легкий перекус или подогревала суп. Виктор, оказалось, большой любитель борща. А я все извращалась, какими яствами его кормить, пока одна куковала в доме.
Вечером…
Вечером Громов приезжал голодным. Только интересовала его совсем не еда. Начиная сбрасывать одежду еще в гостиной, мы предавались любви... Что уж там, где получится. Если встреча проходила в гостиной, то в гостиной. На кухне так на кухне. Как сегодня, например.
У Громова случилась неоднозначная реакция на приготовление мной панакоты. Стоит ли говорить, что доминант придумал очередную забаву? я оказалась лежать на кухонном островке, руки и ноги связаны черным нейлоновым шнурком. Или веревкой. Какая разница, что это было? Виктор искусно обвивал мои запястья, создавая ровные аккуратные петли, зафиксировал, чтобы я не смогла сбежать (хотя я и не подумала бы). А потом…
Ммм.
Закрываю глаза, и снова чувствую каждую пережитую секунду. Как Громов берет стакан с незастывшей панакотой и медленно выливает на меня. Сантиметр за сантиметром, продвигается от моих бедер вверх — лобок, чуть больше нежного крема в районе пупка, на грудь, выписывая ванильными каплями круги вокруг сосков. На шею. На губы.
И с губ Виктор начал слизывать свой десерт.
Разве удивительно, что после всего, мы оказались в моем душе, чтобы смыть с себя остатки сладкого.
Виктор растирал гель по моему
