не возвращается. Я уже извелась одна на диване. А может снять лифчик? В нём спать неудобно, да и чего он там не видел? К тому же мне нравится, когда он меня трогает. Вот и пусть трогает, а то увидит, что я опять в защите, отвернётся спиной и захрапит. Я тогда точно не усну. Я вообще не хочу спать. Хочу ещё ласк и комплиментов. Ещё хочу кончить… как тогда. Как же это было божественно! Только вот он не спешит повторять.
Хлопок двери. Блин, я не успела снять лифчик.
А вот он выходит в одном полотенце на бёдрах. Капли воды на мускулистом теле. Пресс ахрененный. Безумно возбуждает.
А вот то, что полотенце не оттопыривается в нужном месте, меня расстраивает. Независимо от того, что мы будем или не будем делать, мне хочется, чтобы он меня хотел.
– Как-то ты долго в туалет ходил, – говорю, явно намекая, что он соврал.
– А думаешь, ссать в моём состоянии было легко? Пришлось охладиться.
– То есть, у тебя… с собой ничего не было?
– Вика, это у тебя со мной сейчас ничего не будет, если ты не прекратишь задавать идиотские вопросы.
Хочу огрызнуться, что мне ничего и не надо, но прикусываю язык. А то и правда ничего не будет.
Он присаживается на диван и скидывает с меня одеяло.
– Я вижу, ты плохо подумала над своим поведением, – смотрит на мой надетый лифчик. – Отшлёпать тебя что ли для профилактики.
Резко стягивает с меня трусы и разворачивает, приподнимая попку.
– Не надо! – воплю.
По голой попе прилетает шлепок ладони.
– Ах! – вырывается.
Немного больно, но больше приятно.
Он накрывает ладонью лобок и, раздвигая складочки, просовывает палец…
– А-а-а, – не могу сдержать гортанный стон.
– Ещё не высохла, – говорит, – прекрасно.
Надавливает на какую-то точку внутри, вызывая дикое напряжение и возбуждение. Оно такое необычное, даже пугающее, но в то же время мне совсем не хочется его останавливать. Меня раздирает любопытство, что же у меня там внутри и какие ещё ощущения может подарить. Я замираю в непристойной позе, позволяя Лебедеву делать это. Вызывать необузданное возбуждение, дарить острое наслаждение, и открывать меня для меня самой. Мне кажется, я просто заливаю его палец смазкой.
Он вводит палец глубже. Я вздрагиваю от болезненного прикосновения.
– Целая, – довольно говорит.
– Ты сомневался?!
Я немного в шоке.
– Я бы задал тебе пару вопросов, но потом.
Я выворачиваю голову. Полотенце с его бёдер спало, а член уже в боевой готовности. Вспоминаю его «шутку», что он предпочитает сзади. И стою я раком…
В панике пытаюсь соскочить с его пальца, но он придерживает меня за бёдра, и я только добавляю возбуждающего трения.
Он надавливает мне на спину, заставляя прогнуться. Отщёлкивается застёжка лифчика. Его рука обхватывает мою грудь. Гладит и сжимает. Мой острый сосок трётся о его ладонь, а второй скользит по свисшей ткани бюстгальтера.
Неожиданно вспыхнувшая боль бесследно растворяется в потоке новой волны возбуждения. Я уже не пытаюсь соскочить с его пальца, что по-прежнему внутри меня, а даже подаюсь ему навстречу. Антон улавливает эти мои неосторожные движения, и уводит его дальше, почти полностью вынимая.
Его палец аккуратно двигается в дырочке, не доставая больше до болезненного участка. Надавливает на стеночки, растягивая вход. «Он меня готовит» – проносится в голове. И страх снова очерняет удовольствие. Глупый страх быть использованной, перейти какую-то мифическую черту, что меня якобы защищает.
«Проснись, Вика!» – кричит внутри меня другой голос. Он был везде! Он трахает тебя пальцами, трогает где пожелает, а ты глотала его сперму! О какой черте, ты вообще говоришь?!
Я чувствую, как палец выходит из меня и что-то более крупное касается входа. Сжимаюсь.
Но он не спешит. Головка члена трётся между моих складочек, скользит между булочек попки, утопая в смазке.
Утыкается в дырочку, заставляя замереть не дыша, и снова проскальзывает вниз или к попке. Играет с моим входом, и я ловлю себя на том, что с нетерпением жду, когда он выиграет.
Я не могу и не хочу больше бороться и давить это в себе.
Он изводит меня так, что желание проникновения заставляет забыть о страхе. Я прогибаюсь сильнее, почти ложусь грудью на кровать, оттопыривая попку. Я уже готова принять его. Я нестерпимо хочу принять его, и вся моя поза сейчас сплошное развратное приглашение.
И он принимает его.
Чувствую, как член медленно проникает в дырочку, раздвигая её до невероятных размеров. Мне хочется расставить шире ноги, но вряд ли это поможет.
Испытываю какое-то невероятное облегчение от того, что это всё-таки происходит. Сомнений больше нет, назад не повернуть. Неторопливо и туго, но не останавливаясь, член входит в меня. И каждой внутренней стеночной я чувствую его твёрдую плоть.
Потом резкая боль пронзает низ живота, так что я какое-то время ничего больше не чувствую, словно парализованная. Только до отметин закусываю свою губу.
Антон больше не двигается, и когда ко мне возвращается чувствительность, я понимаю, что его член наполняет меня всю. И это очень приятное ощущение.
– Прошло? – спрашивает.
– Да, вроде да.
Член начинает движение наружу и боль возвращается.
– Аа-а, нет ещё не прошло, – кричу.
Он кладёт пальцы на мой лобок и начинает ласкать клитор. С членом внутри ощущения более полные, словно полноценные. Как будто до этого всё было пустое.
С каждой волной собственного удовольствия я чувствую, как мои внутренние мышцы рефлекторно сокращаются и сжимают его член. Мне кажется, ему это тоже нравится. Поймав это, я начинаю специально усиливать сжатие.
Так быстро дохожу до оргазма, что не успеваю достаточно насладиться этой игрой. Но его уже не остановить. Судороги облегчения пронзают давно возбуждённое тело. Я дергаюсь в его руках, неистово сокращаюсь внутри.
Антон крепко держит меня, пока я не прекращаю трепыхаться от удовольствия. Потом член внутри меня совершает буквально пару движений и резко выскакивает.
Тёплая жидкость брызгает
