адвокату, и прокурору позвонил. И из разговоров я поняла, что Олег с московскими шишками на короткой ноге, – утверждала Дашка. – А сам он отсюда родом, кстати. Ира рассказала, что, когда с его женой случилось несчастье, он не смог оставаться в столице и перебрался в родные края.
Пока подруга говорила, Вера листала на телефоне Денискины фотографии, и мысленно обещала сыну, что они очень-очень скоро встретятся.
– Там долго вещи собирать? – поднимаясь по лестнице, спросила Даша.
– Нет, буквально минуту. Я сумку утром собрала. Осталось Денискину одежду сложить, и все.
Подойдя к квартире Ветровой, девочки услышали шум пылесоса.
– Эта пиранья дома? – выпучила глаза Даша.
Вера открыла дверь ключом, и они с Дашей смело прошли в квартиру. У двери в прихожей стояли мусорные мешки с теми самыми бутылками и сломанными игрушками, а сама Света пылесосила пол в комнате, и, как раз в тот момент, когда Вера с Дашей вошли в комнату, Света отшвырнула к двери Верину сумку.
– Эй, дамочка, поаккуратней с чужим имуществом! – гаркнула Дашка громче пылесоса.
Света обернулась с испуганным лицом, а когда увидела Веру, нажала ногой на кнопку пылесоса и уткнула руки в бока.
– Смотрите-ка, кто пожаловал! Неужто совесть замучила и решила убрать здесь за собой?
– Ты разбросала, тебе и убирать! – иронично улыбнулась Вера.
– А ты попробуй докажи! – изобразила ее Света.
– Даш, у меня что-то так руки чешутся… Не знаешь, к чему бы это? – задумчиво спросила Вера.
– Не пачкай руки об нее, Вер. Потом не отмоешься, – посоветовала Даша.
Вера расстегнула сумку, и, несмотря на то, что с ее обуви летел грязный снег, прошла к шкафу за вещами сына.
Света скрестила руки на груди.
– И куда же это ты теперь подашься? Смотри, Иваново город небольшой, здесь тебе мужиков дай бог на год хватит, а потом-то что? Отправишься в тур по другим городам?
Даша, скривив губы, похлопала в ладоши.
– Аншлаг по тебе плачет, шутница!
Но Света даже не взглянула на Дашу. Продолжила цеплять Веру.
– Слушай, Вер, у меня знакомая держит палатку на рынке. Хочешь, пристрою тебя рыбой торговать? – посмеялась Светка и подошла к Вере вплотную. – А вещи Дениса ты оставь, оставь. У меня завтра поезд в Москву. К ним поеду. Так что все могу передать. Ты не переживай, я о нем позабочу…
Света не успела договорить, как Вера с размаху залепила ей смачную пощечину. Шлепок был настолько сильный, что отскочил эхом по комнате.
– Ты к моему сыну и близко не подойдешь, сука! – процедила сквозь зубы Вера и сморщила губы.
– Ну все… Ну все… – Света попятилась к подоконнику, держась за щеку. – Да я на тебя в полицию заявлю за нападение!
Вера прищурилась.
– А ты попробуй докажи!
Вера застегнула сумку и повесила ее на плечо.
– Нас же тут не было, правда, Даш?
– Конечно, – кивнула подруга, и девушки направились к выходу.
– Да, кстати, – обернулась Вера. – Когда будешь на вокзале, не забудь взять обратный билет до Иваново. Салтыкову ты там и даром не сдалась. Он просто тебя использовал, дура.
– Не буду эту кафу, она невкусная! – Денис нахмурил брови, резко скрестил на груди руки и отвернул голову к стене.
– Ну вот опять… – Инесса Аркадьевна опустила руки. – Чем еще его кормить?.. – Женщина взяла сто стола тарелку, с недовольным видом поставила ее рядом с раковиной, и фыркнула: – Перевод продуктов, ей богу!
Лев присел на корточки.
– Денис, ты же хочешь стать полицейским, правильно? – Сын теперь уже всем телом отвернулся к стене. – Так вот, чтобы стать полицейским, нужно быть сильным и крепким. Если ты не будешь кушать, то никогда не вырастешь.
– А давай, если ты хорошо покушаешь, мы пойдем на горку? – предложила Инесса Аркадьевна. – Или, может, хочешь в парк?
– Я хотю к маме! – крикнул Денис и, выпятив нижнюю губу, побежал в комнату.
– Сил нет никаких. Он ведь нарочно пакостит, – запричитала Инесса Аркадьевна, складывая посуду в посудомоечную машину. – Я только и делаю, что целыми днями за ним убираю! Прошу его не кричать, потому что голова раскалывается, давление, а он как заведенный голосит без умолку! И от еды отказывается, – кивнула она на тарелку с кашей. – Я вчера целый день у плиты протопталась, и суп сварила, и второе, и кашу, а он не ест, хоть ты тресни!
Инесса Аркадьевна закинула на плечо полотенце, устало опустилась на диван и вздохнула.
– Ты, Лёва, делай что-нибудь. Или няню нанимай, или в сад его определяй. Я же надолго тут не задержусь. Сам понимаешь, у меня дома всё хозяйство оставлено.
Лев допил кофе, поставил кружку в раковину, заправил в брюки темно-синюю рубашку и поцеловал мать в макушку.
– Думаю, до няни дело не дойдет. Скоро наша мама вернется. У нее просто не останется другого выхода.
– А не перегнул ли ты палку, Лёва? Ее ж сгнобят у нас в Иваново. Уж слишком много шуму ты там наделал, – покачала головой женщина.
– Ну так, – пожал плечами Лев. – Вся эта шумиха и была ради того, чтобы вытравить ее оттуда. Вытравить и сделать так, чтобы у нее больше никогда не возникло желания туда вернуться. – Он подмигнул матери и вышел с кухни.
* * *
– И что это за суперсрочное дело? – с порога спросил Лев, войдя в кабинет Межерицекого.
Адвокат кивнул на кресло и, глубоко вздохнув, опустил взгляд.
– О-о… понятно! – закатил глаза Салтыков. – Чувствую, запахло жареным…
Он одернул брюки и устроился напротив адвоката.
– Короче, Лёва, нашли мы этого программиста, и сайт он заблокировал. Пока… – добавил Межерицкий и еще раз вдохнул. – А чтобы удалить этот сайт полностью, он запросил…
Адвокат взял маленький листок, написал сумму и пододвинул его ко Льву.
Лев, глядя на цифры, округлил глаза и крикнул на весь кабинет:
– Он что, совсем охерел? За удаление какого-то вшивого сайта просит такие бабки? Да пошел он! – фыркнул Лев и с силой бросил листок обратно. – Ну, в конце концов, давай найдем кого-нибудь, кто сможет нажать на пару кнопок и сделать так, чтобы от сайта «Шалуньи» не осталось и следа!
– Если бы все было так-то просто, – усмехнулся адвокат и достал из пачки сигарету. – Короче, зачем я тебе как ребенку буду объяснять, что только этот программист может убрать этот чертов сайт и все резервные копии информации, которые у него, как у любого айтишника, сто процентов имеются на компе. Иначе все твои обвинения в том, что твоя жена работала в досуге, превратятся в прах, и на суде не будут
