Матвей
— А кто тут у нас такой хороший маленький мальчик? — воркую, наклонившись над кроваткой. — Привет, сынок! — любовно разглядываю спеленутого маленького человечка.
— Интересно, на кого он похож? — вздыхает Криста. Обняв, притягиваю жену к себе.
— Губы вроде твои. А нос моего папы, — шепчу, стараясь не разбудить младенца.
Малыш спит и кажется самым лучшим на свете. И в душе нарастает такой восторг, что словами не передать. Чокнуться можно от ощущений.
Но малыш, словно почувствовав, что рядом кто-то есть, распахивает глазки. Смотрит на нас серьезно.
— Возьми его, — толкает в бок жена. — Не бойся.
— Лучше сама, — мотаю головой и не могу сознаться, что даже дыхнуть боюсь в сторону сына. А друг наврежу чем-нибудь.
Криста достает ребенка из кроватки. Даже изумляюсь ее спокойствию.
— Не бойся, — передает мне сына. — Он не кусается…
Осторожно беру младенца из рук жены и, прижав маленький комочек к груди, пытаюсь понять очевидное. Мы с Кристой создали это чудо.
— Я вот до сих пор не пойму, как из каких-то слюней и соплей получается человек, — вздыхаю от умиления. Малыш чмокает губами и внимательно смотрит на меня.
Солнышко! Засранец маленький!
— Матвей, что ты говоришь? — смеется жена в притворном ужасе.
— Ну как же, Криста! — улыбаюсь я во все тридцать два. — Не было ничего, и тут бац — целый человек!
Наш сын одного дня от роду недовольно оглядывает нас с Кристиной. Такой взгляд я видел у больших начальников. Когда лицо совершенно спокойно, а вот в глазах застыл немой укор «Зачем же ты приперся, баклан?».
— Вылитый начальник! Биг-босс! — шепчу тихо-тихо и, склонившись к ребенку, осторожно касаюсь губами щечки. — Посмотри, какое волевое лицо. Этот парень построит нас всех. Ты родила генерального директора, Крис…
— Да ну? — удивляется она. — Маленький сладкий малыш.
— Начальник! Самый настоящий… И имя Рома ему не подходит. Ромка был мягкий и веселый. А мы с тобой умудрились заделать Шефа.
— Шутишь? — улыбается Криста. — Это хорошенький маленький красавчик…
— Это Босс, Криста! Вот увидишь. Наш пацан себя проявит… И имя нужно подобрать ему соответственное. Александр или Степан… А можно Иван…
— Иван Матвеевич? — переспрашивает жена. — Звучит неплохо. Но лучше Сашей. В честь твоего отца.
— Санек, — киваю, соглашаясь. — Хорошее имя. Все Александры победители. И этот засранец — не исключение…
Криста смотрит укоризненно. Как же можно называть такого пупсика засранцем?
Мой первенец капризно морщит нос. Обводит нас мутным негодующим взглядом, будто спрашивая «Что тут за фигня происходит?». Кряхтит негодующе и орет во все горло.
Испуганно передаю сына жене. А она спокойно качает его и спрашивает ласково.
— Ты хочешь кушать, люблюська?
И когда маленькие губки прихватывают большой розовый сосок, чувствую себя по-настоящему живым. Аж башку сносит от счастья!
Конец
