на красную трубку и пару минут сидела на месте не шевелясь.
А затем в голове всплыла фраза, произнесённая Радмиром и у меня внутри всё оборвалось. Перевернулось!
“Извини, Наташа, но я не могу оставить эту выходку просто так”
“У меня с твоим Островским личные счёты”
Я приходила в себя, не знаю сколько. Но когда сложила дважды два, то не на шутку испугалась. Неужели это всё дело рук Радмира?
Решив, что стоит спросить прямо, я набрала мобильный номер Сташевского и стала слушать в трубке томительные гудки. Он не ответил. Не в первый раз. Не в десятый.
И я отчаянно рухнула на кровать.
Проплакала полночи, а утром проснулась с кругами под глазами и ещё очень долго пыталась их замазать тональным кремом.
Лизку отвела в детский сад, а сама рванула в больницу к Островскому.
Как бы там ни было, чтобы не натворил Вова, доводить его при смерти? Это уму непостижимо!
Я увидела сидящую на скамье свекровь и сразу же рванула навстречу. Обняв её за плечи, позволила выплакаться. И вот так мы сидели с Инной Анатольевной, словно я никогда не уходила от её сына, а она не говорила мне гадостей по телефону.
* * *
Вову прооперировали и пообещали перевести в обычную палату на следующий день. Я отвезла свекровь на такси домой и в чамарашном состоянии поехала на работу.
А затем я с трудом дожила до вечера. Отпросившись у управляющей банком на пару часов раньше до завершения рабочего дня, я рванула в загородный коттедж Радмира. Но его там не оказалось. Я снова набрала на мобильный, но на этот раз он сбросил вызов и это вывело меня из себя!
Набрала соседке Гале и узнала, где работают наши мужья. Добралась до СТО и рассчитавшись с таксистом, стала оглядываться. Его лайнер с четырьмя восьмёрками на номере, я узнала сразу. Оттого и разозлилась!
Разве трудно было ответить на мой звонок?
Съедаемая агонией гнева, я рванула вперёд. Оказавшись в СТО, спросила у первого встречного механика, где могу отыскать Радмира. Мужчина в синем комбинезоне окинул меня изучающим взглядом с головы до ног, но спрашивать ничего не стал, а молча проводил к кабинету руководства.
Я остановилась напротив двери из тёмного дерева. И уже потянулась к ручке, как услышала своё имя.
— Рад, хватит возиться с этой Наташей. Я всё понимаю, но ты говорил месяц, а уже пошёл второй. Ты понимаешь, что мы попадаем на бабки? — возмущался незнакомый мне голос.
В ответ раздался громкий стук, словно кто-то хлопнул раскрытой ладонью по поверхности стола.
— Закройся. И без тебя тошно, друг, — рявкнул знакомый до боли голос и моё сердце убежало прямо в пятки.
Я оцепенела. И совсем передумала врываться в кабинет Радмира. И я уже решила уходить, как раздались быстрые шаги, дверь распахнулась, и я оказалась неготовой встретиться с Радмиром лицом к лицу.
— Наташа, что ты здесь делаешь? — спросил Рад спустя несколько секунд после того, как мимо меня промчался незнакомый мужчина.
Я покачала головой и стала медленно пятиться назад.
“Хватит возиться с этой Наташей”
“Мы попадаем на бабки”
Мысли жалили словно дикие пчёлы. Больно. Невыносимо!
* * *
Он наступал на меня размашистым шагом. А когда остановился напротив, грубо схватил за руку и затолкнул в свой кабинет.
Я вздрогнула, когда за спиной хлопнула дверь и от испуга даже закрыла глаза.
— Что ты здесь делаешь, Наташа? — рявкнул на меня Рад.
А я будто с цепи сорвалась. Руку занесла, чтобы зарядить ему пощёчину. Но не вышло. Мужчина схватил меня за запястье, причиняя боль.
— Ты всё слышала, да? — спросил он и я, кивнув, проглотила в горле колючий ком. — Сядь.
Он усадил меня в кресло напротив своего стола. Подошёл к сейфу, открыл его ключом и достал оттуда початую бутылку с алкоголем. Налил в два стакана и передал один мне.
Не задумываясь, я выпила всё до последней капли и тут же скривилась, ощущая во рту противную горечь алкоголя.
— Зачем ты мне пудрил мозги всё это время? — спросила я, когда алкоголь растёкся по венам, придавая храбрости.
Он поднял на меня уставший взгляд. Покрутил в руках бокал и лишь потом начал говорить.
— Я не пудрил тебе мозги.
— Да ладно? — криво ухмыльнулась и, обернувшись, указала рукой на дверь, — я же там стояла и слышала, как тебе говорил друг, чтобы ты перестал со мной возиться.
— Ты услышала то, что хотела слышать. Зачем приехала? Я очень занят, поэтому непросто так не поднимал трубку.
— Вижу, чем ты тут занимался, — от злости я плотно сжала челюсти и с шумом втянула воздух ноздрями. — Ты хотел убить Вову?
Рад поменялся в лице. Вздёрнул бровь.
— Я не убийца, Наташа, — лязгнул стальной голос.
— Тогда почему он сейчас в больнице, а?
— Да я откуда знаю, — равнодушно пожал плечами. — Лечится, наверное.
А меня взбесило его спокойствие. Я вскочила со стула и на ватных ногах подошла к нему. Нависла сверху, опираясь рукой на стол и, склонившись к его лицу, стала тихо говорить:
— Наглый. Самоуверенный. Мальчишка! Думаешь, можно так легко играть судьбами людей просто потому, что у тебя есть деньги?
Он откинулся на кресло. Протёр глаза. А затем вдруг впился в меня пронзительным взглядом, от которого затряслись поджилки.
— Что за херню ты несёшь, Наташа? Я поставил твоего мужа на счётчик, сломал пару рёбер, но он это заслужил, разве нет?
— Какой счётчик?
— Он так и не отдал деньги за машину. А я потребовал их обратно с процентами.
— Ты меня за дуру держишь? Вову сбила машина. Он чуть не умер. Перенёс тяжёлую операцию! — я уже едва не кричала.
Рад подскочил на ноги и обнял меня крепко-крепко. Поначалу я вырывалась из его объятий, даже пыталась стукнуть. Но он сильнее физически. Сжал мои плечи. Вырваться
