невыносимым даже для ее закаленной психики.
Потом, много позднее на какое-то время в ее жизни появился Паша, но теперь она готова была честно признать: она не чувствовала от него поддержки. Быть может, даже не пыталась ее получить. Привыкла ли она справляться со всем самостоятельно, или Паша не производил впечатление надежной опоры, однако в его присутствии Катя не пролила не слезинки.
Еще в их первую встречу в суде Денис показался ей чрезмерно уставшим, и сейчас ее прошлые суждения обретали новые смыслы. Он мог быть измотан процессом и начавшимися угрозами, мог тяжело переживать развод — откуда ей было знать, кто стал инициатором?
За всеми этими рассуждениями Катя почти упустила главный вывод: она больше не чувствовала обиды. Кипевшая в ней прежде злость поугасла еще после разговора с Александром Анатольевичем, а теперь будто бы полностью исчезла. Катя не нашла в себе возражений. Всем сильным эмоциям был свой срок.
Увлеченная препарированием собственных переживаний, она не заметила возвращения Дениса, пока не услышала тихое, поразительно привычное:
— Кать? — позвал он.
— Ты уже все? — Катя удивилась. По ее ощущениям времени прошло немного. — Что сказали?
Он отвел взгляд, прежде чем ответить:
— Хорошо все.
— Да ну? — произнесла она скептически.
Денис тяжело вздохнул и выдал ей больше информации:
— Гематомы, ушибы мягких тканей. Бровь зашили. С головой все нормально, сотряса нет.
Катя тем не менее сомневалась, верить ли его словам: его поведение казалось ей странным.
— Точно?
Он, наконец, встретился с ней взглядом и с лукавым прищуром протянул в ее сторону правую руку с медицинским заключением.
— Можешь ознакомиться с официально заверенным документом.
Катя не сдержала невольной улыбки.
— Ладно-ладно, — она жестом показала, что ей не нужны письменные доказательства. — Я верю.
— Это хорошо, — ответил он тихо.
Простые фразы вдруг обрели двойной смысл. Катю будто обожгло. Резко поднявшись с диванчика, на котором провела последние полтора часа, она несколько неловко предложила:
— Поехали домой? — и прикусила язык. Прозвучало по-дурацки не к месту.
Денис, милостиво не отреагировав на ее оговорку, сдержанно кивнул.
В машине он назвал Кате свой адрес, и дальнейший путь они вновь провели в полной тишине. Включить музыку она не осмелилась. Про себя же Катя изумлялась выбранному Денисом для жительства району.
По ее воспоминаниям, он вечно кривил нос при виде рекламы ЖК, в который они сейчас ехали. Ему никогда не нравился восточный округ Москвы, несмотря на обилие парков и стариной архитектуры царской эпохи. Может быть, подумала Катя, там хотела поселиться его жена, а он уступил?
Довольно скоро они оказались на месте. Молчание было нарушено, когда Кате понадобилась информация о правильном въезде во двор: навигатор выстраивал странный маршрут.
Через пару минут Катя остановилась у нужного дома. Едва она повернулась к Денису, он заговорил:
— Спасибо, что помогла. — Казалось, он сам не знал, каким словом назвать ее сегодняшнее участие в его судьбе.
— Пожалуйста. — Она скованно улыбнулась. Угроза серьезных травм больше не отвлекала ее от неловкости их положения, и Катя с трудом представляла, как продолжать разговор или как его закончить.
Денис открыл дверь со своей стороны и вышел из машины. Остановившись, он вдруг посмотрел на Катю, словно только что вспомнил о чем-то.
— Ты так и не сказала, зачем приезжала в офис.
Застыв в кресле, она пыталась быстро решить, стоит ли начинать эту тему сейчас.
— Я узнала, что ты помогал Марии Жуковой, — выдала она наконец устав гадать. — Я хотела поблагодарить. И извиниться. — Денис слушал ее молча. — Я во многом была не права на твой счет. Прости.
Он ответил не сразу. Секунду или две он казался совершенно неподвижным.
— Не за что извиняться, — произнес он вновь свои не столь давние слова и жестко усмехнулся. — Я сделал то, что должен был. И да, — продолжил он после небольшой паузы, — ты была права: с таким грузом невозможно жить.
Пассажирская дверь закрылась быстрее, чем Катя сумела что-либо сказать в ответ.
Третья неделя сентября радовала Москву прекрасной погодой. Красное золото опадающих листьев сияло в солнечном свете, теплый ветер казался едва ли не весенним, и прохожие под влиянием природных чар и выработки витамина D улыбались несколько чаще обычного. Пересекая маленький, разбитый у здания суда сквер, Денис чувствовал, что давно прижившаяся внутри него угрюмость, чуть отступает. Ему впервые за многие месяцы, а то и годы захотелось в самом деле прийти в себя. Отдохнуть. Устроить жизнь по-другому — так, чтобы по утрам хотелось вставать не только ради чашки черного кофе.
Воодушевление в компании с одержанным менее получаса назад успехом на процессе, с которого Денис сейчас и направлялся к своей машине, были достаточно сильны, чтобы возникло желание ненадолго их продлить. Взглянув на часы, он подумал, что не помешало бы в кои-то веки пообедать не за письменным столом. Вся вторая половина сегодняшнего дня была отдана бумажной работе, и Денис мог не торопиться в офис.
У собственной машины он остановился и ненадолго погрузился в изучение карты на телефоне: если память его не подводила, неподалеку был отличный ресторан итальянской кухни. Пара минут поисков подтвердила верность его предположений. Вновь поставив машину на сигнализацию — добираться пешком оказалось удобнее, — Денис осмотрелся вокруг, решая где перейти дорогу. В нескольких метрах от себя он неожиданно заметил знакомую фигуру и знакомую машину.
— Катя! — окликнул он прежде, чем успел определиться с собственными намерениями.
Катя, раскладывающая что-то внутри салона со стороны пассажирского сидения, осторожно обернулась. На ее лице отразились удивление и как будто легкий испуг. Денис готов был признать, что отлично понимает ее эмоции.
— Привет! — произнесла она дружелюбно. — Ты из суда?
— Да. — Он кивнул. У них ведь установилось цивилизованное общение. Можно и поболтать. — Собирался на обед. — Последняя фраза прозвучала не очень уж кстати. Слишком лично.
— Да, я вот тоже собираюсь, — ответила Катя якобы непринужденно, но Денис был уверен, что она разделяет его ощущение ходьбы по тонкому льду недавнего перемирия. — Как… как ты себя чувствуешь? — Она обвела его с головы до ног очередным внимательным и встревоженным взглядом.
У Дениса загорелась кожа.
— Все отлично. Заживает как на собаке, — заверил он.
— Это хорошо.
Они замолчали. Денис неловко перебирал в
