виде нас.
Я проделал весь этот путь, и я понятия не имею, что даже сказать. Я должен был попрактиковаться, блядь, произнести чертову речь, прежде чем мы пришли, но не было времени. Это было сейчас или никогда.
— Ты не можешь. Ты не можешь пойти на свидание. — Мои слова вылетают в спешке, все слитно.
Черт, я чувствую себя идиотом. Я должен был подумать об этом больше, подготовиться, но все, о чем я мог думать, это добраться сюда и добраться до Джульетты.
— Что?
Ее щеки покраснели, и они соответствуют ее красной помаде.
— Послушай, приятель… Я не знаю, кто ты, но у нас свидание, так что если ты можешь уйти, я бы о…
— Замолчи.
Я заставляю его замолчать двумя словами. Ари ахает у меня на плече, и я понимаю, что использовал слово «нет-нет».
— Папа, мы не говорим этого слова.
— Извини, ошибка.
Уголки губ Джульетты приподнимаются в усмешке, но она быстро сжимает губы и прищуривается, глядя на меня.
— Ты не можешь прийти на это свидание, потому что это должен быть я. Это я должен водить тебя в модные рестораны и другие приятные места, которых ты заслуживаешь. Это я должен провожать тебя домой и любить тебя, пока не взойдет солнце. Это должен быть я, Джульетта. Невзирая на последствия — невзирая ни на что.
Шок написан на ее лице, когда я впервые за очень долгое время начинаю говорить от всего сердца.
— Я облажался. Я должен был сделать это раньше, и я должен был вытащить голову из своей задницы раньше, но я парень. Я ошибаюсь чаще, чем нет. Я хочу тебя, и я никогда не хочу отпускать тебя, Джульетта. Дай мне шанс все исправить. Обещаю, ты не пожалеешь.
Вокруг меня вспыхивают аплодисменты, и я слегка съеживаюсь, не понимая, какая у нас на самом деле аудитория, когда я заявляю об этом Джульетте. Девочки хлопают в ладоши и растворяются в хихиканьях.
Джульетта оглядывается на других людей, потом снова на меня и качает головой. Я вижу решение в ее глазах, и я хочу умолять прямо здесь и сейчас, чтобы она приняла правильное решение. Чтобы дать мне шанс показать ей, как много она значит для меня и девочек.
— Прости, Тодд… Мне… мне нужно идти. — Она бормочет извинения, потом отодвигает стул и берет со спинки маленькую сумочку.
— Подожди, ты уходишь? Ты правда уходишь?
Она кивает: — Это несправедливо по отношению к тебе, но некоторые истории уже написаны. — Ее медовые глаза встречаются с моими, и мне нужно все, чтобы не ликовать посреди ресторана.
— Ты идешь домой, Джульетта? — спрашивает Ари.
— Да, жучок. Поехали.
Вместе мы выходим из ресторана на парковку. Кеннеди все время держит Джульетту за руку, и я знаю, что это был правильный выбор. Какими бы тяжелыми ни были предстоящие дни, пока у меня есть Джульетта и мои девочки, я смогу пройти через все, что угодно.
— Ты не сорвался с крючка, Лиам Картрайт, — шипит она, как только мы усаживаем девочек на свои места.
— Прости, я не хотел поставить тебя в затруднительное положение или смутить… Я просто не мог этого сделать, Джульетта. Мы сидели на диване и смотрели «Холодное сердце», и я не выдержал ни секунды зная, что ты здесь, с ним. Мне захотелось что-нибудь ударить. Я провел весь день, думая об этом, и к тому времени, когда я услышал, как ты выходишь за дверь, я был в двух секундах от того, чтобы затащить тебя обратно и привязать к моей кровати. — Я делаю паузу, оценивая ее реакцию. Судя по тому, как сжата ее челюсть, она действительно расстроена тем, что я выставил все это напоказ на всеобщее обозрение. — Я шучу. Мне очень жаль, правда. Ты нужна нам, Джульетта, не как няня. Ты часть нашей семьи, и я не могу без тебя. Ты нужна девочкам. Ты нужна мне. Я потрачу столько времени, сколько потребуется, чтобы доказать это тебе.
— Тебе нужно много унижаться.
Ее брови поднимаются, и она скрещивает руки на груди, что ничего не дает, кроме как подталкивает ее сиськи к глубокому V-образному вырезу и сводит меня с ума.
— Ты сейчас смотришь на мои сиськи?
Я быстро отвожу глаза и качаю головой: — Нет, совсем нет. Мы можем поговорить об этом, когда вернемся домой? Я знаю, большие проблемы.
Она снова качает головой и вздыхает: — Мы поговорим о том, сколько неприятностей, позже. Но, Лиам?
Я подхожу ближе.
— Несмотря на то, что я злюсь… Я тоже этого хочу. Я месяцами говорила себе, что это неправильно, то, что я чувствую, но как я отношусь к тебе? Это совсем не плохо.
Вместо того, чтобы сказать ей слова, я притягиваю ее к себе и целую так, как хотел уже несколько месяцев. Без отказа, без забот и со всем, что у меня есть.
Ничто, и я имею в виду ничто, никогда не казалось таким правильным. Наконец-то я, черт возьми, понял это правильно.
Лиам подъезжает к подъездной дорожке и ставит внедорожник на стоянку, сохраняя молчание. Внезапно я нервничаю. Мои ладони влажные, а сердце бешено и непредсказуемо колотится в груди.
Я знаю Лиама несколько месяцев. Здесь не о чем нервничать, и логически я это знаю. Просто мы никогда раньше не были так одиноки. Вместе в неизведанных водах. Как всегда, Лиам крут и собран, что кажется пустяком.
Я с другой стороны? Я сгибаюсь под давлением.
— Это странно, — бормочу я.
Он смеется, его зеленые глаза сверкают в лучах заходящего солнца позади меня: — Только если ты сделаешь это странным. У меня нет никаких ожиданий, Джульетта.
— Ты уверен… с девочками дома? — Я спрашиваю.
— Я уверен. Ты часть нашей жизни, и мы… девочки узнают, что ты для меня значишь. Я только что излил свое сердце, как влюбленный дурак, посреди ресторана с ними, — говорит он, и это немного успокаивает мои нервы. — Но… давай просто убедимся, что они не слышат ничего, чего не должны.
Ладно, в этом нет ничего страшного.
Не о чем нервничать. Ты просто надеешься, что — возможно — займешься горячим сексом с парнем, которого ты хотела, кажется, целую вечность, и после превью ночи барбекю было пыткой находиться рядом с ним и не прикасаться к нему.
Я возюсь с дверной ручкой, затем вылезаю из грузовика и поднимаю Кеннеди с ее места. Лиам забирает Ари, и после
