Глаза были совсем черными, безумными, страшными. На секунду Есения испугалась, но затем вспомнила, что ей нечего терять. – Что ты творишь?
– Это ты что творишь? У нас по дому призраки разгуливают, а тебе и дела нет! Лежишь под кайфом и убиваешь себя и меня заодно. – Есения в ответ тоже повысила голос.
– Конечно, мне нет дела до твоих идиотских фантазий! – Ян сильно тряхнул рукой, оттолкнул жену, и Есения отлетела к двери, больно стукнувшись спиной о косяк.
– Это не идиотские фантазии! Кто, по-твоему, зажег свечи в гостиной и распахнул там окно? – воскликнула Есения.
На секунду ей стало страшно – а что, если все происходит только в ее голове? И нет никаких призраков. Просто она не выдержала и сошла с ума. Надо было зайти в столовую и все проверить, прежде чем бежать к Яну.
– Не имею ни малейшего понятия. Разве что твой любовник приходил на романтический ужин, – издевательски расхохотался Ян.
– Прекрати. Пойдем со мной!
Ян перевел взгляд на тумбочку, где валялась пустая ложка и шприц от очередной дозы. Внезапно он покачнулся. Быстрое пробуждение забрало слишком много сил.
– Я устал, хочу спать, – зло пробормотал он.
– Нет, ты пойдешь со мной. – Есения подошла к мужу и вцепилась в его руку. – Ты пойдешь и убедишься, что я говорю правду.
– Оставь меня в покое. – Ян попробовал стряхнуть руку Есении, но ему это не удалось.
– Не оставлю, – покачала головой Есения, и в этот момент она как никогда была уверена в том, что Яну придется ее убить, чтобы отделаться от нее.
Казалось, муж прочитал решимость в ее взгляде. И, пошатываясь, направился к двери. Есения вышла первой, Ян последовал за ней.
– Что за иллюминацию ты устроила? – морщась от яркого света, недовольно поинтересовался Ян, приближаясь к лестнице.
– Мы живем как в склепе, – огрызнулась Есения, – и мне это не нравится.
– Выключи свет! – потребовал муж.
Есении очень хотелось ответить, что кому нужно, тот пусть и выключает, но она решила, что и так уже достаточно испытывает судьбу. Никто не мог точно предсказать, как поведет себя Ян под кайфом.
Молча они спустились в холл. Есения по ходу выключала свет, и когда они подошли к двери в столовую, ту освещала лишь лунная дорожка, льющаяся из окна.
– Бу, – неожиданно шепнул Есении на ухо Ян, а она едва сдержалась, чтобы не заорать от ужаса.
Напряжение сказывалось, нервы обострились до предела. На нее вдруг неожиданно накатил ужас от происходящего. Изначально его притупил гнев, но сейчас он отступал, уступая место страху.
– Открой двери, – прошептала Есения, делая шаг в сторону и давая мужу возможность действовать самостоятельно.
Ян без лишних размышлений распахнул двери и зашел в темную столовую. Свечи не горели, окно было распахнуто настежь и под ним уже намело немного снега.
– Просто старое окно распахнулось, – пожал плечами Ян и направился к нему, намереваясь закрыть. Есения направилась за ним и выглянула в окно – снежный покров был идеально гладким, никаких следов.
– Маша вызывала мастера, чтобы его починить. – Это было то самое окно, что напугало Есению в первые дни в доме.
– Значит, плохо починил. – Ян закрыл окно и повернул старый шпингалет до упора. – Все в порядке, пойдем спать.
Развернувшись, он подошел к Есении, крепко обнял ее и зашептал на ухо, настойчиво прижимая жену к себе:
– Знаешь, я соскучился.
– Здесь была женщина в красном пальто.
С неизвестно откуда взявшейся силой Есения оттолкнула мужа. Внезапно его прикосновения не вызвали у нее ничего, кроме отвращения.
– Тебе показалось, в доме только ты и я. – Ян ловко поймал ее за талию и снова привлек к себе, заглянул черными глазами прямо на дно души.
– Я ее видела! – уперлась Есения.
– Это потому что мы давно не были вместе. Знаешь, у женщин так бывает, – усмехнулся муж и сделал попытку ее поцеловать, но Есения увернулась, вырвалась из его объятий и направилась к огромным канделябрам, расставленным по всей столовой. Она приложила пальцы к свече и, как обычно, ничего не почувствовала.
– Попробуй, свечи теплые? – попросила она мужа. Тот явно колебался, не зная, как ему поступить.
Ему не нравился внезапный бунт Есении. Раздражало то, как она разбудила его среди ночи и несла какой-то бред про призраков. Но больше всего ему не нравилось то, что она вдруг начала его избегать. Раньше такого никогда не было. Неужели все-таки ее измена оказалось не просто мимолетным увлечением?
– Оставь свечи в покое, – раздраженно потребовал Ян. – Я замерз, пойдем примем вместе горячую ванну и расслабимся.
– Потрогай свечи, – уперлась Есения, не поднимая на мужа глаз и не двигаясь с места.
– Хорошо, – неожиданно согласился Ян. Он подошел к свечам, приложил руку к одной из них, потом к другой, потом к третьей. Свечи были холодными, но воск все еще оставался пластичным, что навело его на определенные мысли. – Холодны и тверды, как лед, милая. Это все тебе просто приснилось.
Повернувшись к жене, он триумфально улыбнулся, подошел к ней и погладил по волосам. Пришло время проявить к Есении добрую снисходительность, пойти на небольшие уступки, чтобы окончательно не превратиться в ее глазах в монстра.
– Милая, я думаю, что мы должны переступить через случившееся и двигаться дальше. Скоро вернутся Маша и Светлана, а ты можешь придумать себе занятие, которое тебя увлечет. Но пусть оно будет где-нибудь в доме. Хочешь заняться настенной росписью? Ты вроде упоминала, что тебе это интересно. И мне кажется, что это неплохая идея. В некоторых комнатах рисунки неплохо сохранились, их можно просто обновить. Или, если хочешь, можешь уже заняться своим садом. Все равно садовника мы найти не можем.
– Да. – Есения почувствовала одновременно благодарность и желание расплакаться от отчаяния. Она просто глупая, эмоциональная истеричка. А Ян такой добрый и понимающий, просто его сознание искажают наркотики. Но ведь он ее любит, действительно любит. После небольшой паузы она подтвердила: – Да, я бы хотела заняться садом.
– Хорошо, ты можешь заказать все, что нужно, в интернете.
– Нет, – покачала головой Есения и посмотрела мужу в глаза. – Я бы хотела купить умирающие растения, те, которые в конце зимы просто выбрасывают или отдают за копейки в торговых центрах. Я их куплю и буду за ними ухаживать.
– Тебя просто тянет на сирых и убогих, – глумливо улыбнулся Ян, а Есения с трудом сдержала горькую усмешку – пожалуй, с добротой мужа она погорячилась.
– Нет, ты не прав, – покачала она головой, – иначе бы я не вышла замуж за тебя.
– Вот именно, милая. Мир полон сирых и убогих, а замуж ты вышла за меня. Не забывай об этом.
