Разочарование охватило меня, когда я увидела свитер поверх его поло, его темные волосы с идеальным пробором и зачесанные назад, его голубые глаза, на десять оттенков темнее. Ничто из этого не было тем, что я хотела встретить по ту сторону моей двери.
— Привет, Джулс. — Легкая улыбка сползла с его лица, когда он увидел мои опухшие, покрасневшие глаза. Его руки выскользнули из карманов, и он шагнул в мое пространство, притягивая меня к своей груди. — Эй, эй. Что случилось? Почему ты плакала?
Поскольку это был Хадсон, мальчик, с которым я выросла, который так много знал обо мне, я позволила ему обнять себя. Я закрыла дверь и обняла его за талию, всего на мгновение наслаждаясь домашним уютом. Несколько слезинок даже снова просочились наружу, окрасив его одежду в более темный цвет.
Он отстранился и обхватил мое лицо руками, наклоняясь, чтобы осмотреть меня.
— Ты в порядке?
Сделав глубокий вдох, я кивнула и позволила ему отвести меня к моему дивану. Он держал меня за руки, когда мы сидели рядом друг с другом.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я, и до меня наконец дошло, насколько безумным было с его стороны оказаться у моей двери после десяти вечера в пятницу, когда он должен был быть в Техасе.
— Я скучал по тебе. — Его ответ легко сорвался с языка, как будто это был факт жизни, настолько очевидный, что он был сбит с толку, почему мне нужно было подвергать это сомнению. — И после того сообщения, которое ты прислала мне о том, что тоже скучаешь по мне, я должен был приехать. — Я не совсем сказала, что скучала по нему, но и не перебивала. — Я хотел сделать тебе сюрприз. Зашел, но тебя не было дома, поэтому я решил выпить кофе на другой стороне улицы и подождать. Я пришел совсем недавно, так что долго ждать не пришлось. Решил еще раз позвонить в твою дверь, прежде чем отправлюсь в свой отель и позвоню тебе.
— Это приятный сюрприз. Я тоже скучаю по тебе.
Он не мог прийти в более подходящее время. Мне нужен был кусочек дома, и хотя он шокировал меня, я не могла отрицать, как хорошо было не быть одной. Чувствовать утешение друга, когда я так сильно сомневалась в своем выборе.
— Я ненавижу видеть тебя грустной, Джулс. — Его глаза скользнули по моему лицу, и рука поднялась, чтобы погладить меня по щеке и заправить волосы за ухо.
— Я тоже. Или я ненавижу грустить. — Я слабо рассмеялась, перебирая в уме, как объяснить, почему я была в таком беспорядке. — Просто это была долгая неделя с работой и прочим.
— Ненавижу, что ты не рядом, чтобы я мог утешить тебя. Разве ты не скучаешь по нам? Нашей дружбе?
В глубине моего сознания зазвенел маленький предупреждающий звоночек. Конечно, Хадсон не проделал бы весь этот путь только для того, чтобы попытаться убедить меня вернуться домой. Я вспомнила свой разговор с мамой и действовала осторожно.
— Конечно, я скучаю по нашей дружбе, — сказала я, намеренно игнорируя его комментарий о «нас». — Но расстояние не обязательно означает, что мы не можем быть друзьями.
— У тебя здесь есть кто-нибудь, кто может утешить тебя так же, как я? — спорил он.
Я села прямее, чувствуя себя немного защищающейся.
— У меня есть Джо.
— Где Джо сейчас? — он широко развел руки и оглядел мою квартиру, как будто Джолин вот-вот выскочит из-за дивана. Он смерил меня взглядом, который, как я знала, означал, что он собирается привести свои аргументы, но пытался изобразить мольбу. Я так хорошо его знала. — Джулс, ты можешь вернуться домой. Будь там ученой. Мы можем переехать поближе к городу, чтобы ты не была под каблуком у своих родителей. Я буду рядом с тобой. Это не обязательно должна быть жизнь в высшем обществе, которую ты ненавидишь.
На мгновение план, который он изложил, показался мне более заманчивым, чем я ожидала. У меня была бы возможность продолжать работать. Иметь мужчину, с которым я чувствовала бы себя в безопасности. Все еще быть рядом со своими родителями. Все это было разложено передо мной, и у меня возникло искушение согласиться на что угодно, лишь бы почувствовать себя лучше.
Но потом я вспомнила свою семью, свою жизнь. Мы могли бы переехать поближе к городу, но Хадсон все равно работал бы на моего отца. Мне все равно пришлось бы ходить на торжественные мероприятия, заниматься благотворительностью. Тогда сколько времени мне придется провести в лаборатории, пока этого не станет слишком много, и мне не придется уйти? Какой частью себя мне придется пожертвовать, пока ничего не останется?
Я сложила руки на коленях.
— Хадсон, я не могу. Я счастлива здесь.
— Счастлива? — недоверчиво спросил он. Его уговаривающий тон сменился разочарованием. — Ты выглядишь не очень счастливой, Джулиана.
— Просто это была плохая неделя, — сказала я, защищаясь.
Он уставился на меня, стиснув челюсти, изучая глазами мое лицо, обдумывая свой следующий план атаки.
— Это из-за того мужчины, которого я видел трахающим тебя ранее?
У меня перехватило дыхание, мои глаза расширились от шока.
— Что?
— Серьёзно? В переулке? На людях? — его губы скривились в отвращении, и я с трудом сглотнула, не в силах что-либо переварить. — Это то, кем ты хочешь быть? Ты поэтому хотела уехать, чтобы спать с кем попало?
— Хадсон. — Его имя едва слетело с моих губ, когда я попыталась вернуть себе самообладание. Но вместо этого я почувствовала головокружение, покалывание разочарования пробежало по моему позвоночнику.
— Я люблю тебя, Джулиана. — Его заявление прозвучало сердито и совсем не сладко, как должно было прозвучать «Я люблю тебя». — Достаточно, чтобы забыть об этом прошлом годе и обо всем остальном, что ты сделала. Но ты должна пойти мне навстречу.
Он говорил так, как будто делал мне одолжение за то, что любил меня. И это вывело меня из себя.
— Я не хочу где-либо с тобой встречаться, Хадсон.
— Нет, ты просто хочешь встретиться с мужчиной в переулке, чтобы потрахаться. И с кем-то, кто так явно причиняет тебе боль.
— Достаточно. — Мой тон был жестким и сдержанным. Я не могла поверить во все то, что он говорил, да еще так жестоко. Он должен был быть моим другом, а в тот момент вел себя как мудак. — Моя сексуальная жизнь — не твое дело.
— Твоя «сексуальная жизнь» постыдна. Достаточно постыдна, чтобы нуждаться в пространстве, чтобы делать это вдали от семьи. Это единственная причина, по которой ты ушла?
— Достаточно! — я повысила голос, давая ему понять, что больше не позволю ему сидеть в моей квартире и разговаривать со мной свысока. Я была так сыта по горло тем, что люди говорили со мной свысока. Нахуй его. Я стояла, глядя на него сверху вниз с едва скрываемым гневом. — Я ушла, потому что не хотела оставаться и становиться содержанкой, перешедшей от моего отца к мужу, выбранному для меня. Я могу быть сильной, делая свой собственный выбор. Я так устала объяснять это людям. — Он открыл рот, чтобы заговорить, но я подняла руку и продолжила: — Я могу страдать и принимать решения, с которыми ты не согласен, но это мой выбор, и я жила по нему. По крайней мере, я живу так, как хочу.
Он стоял, стиснув зубы, пытаясь вернуть себе самообладание.
— Я просто беспокоюсь о тебе, Джулиана.
Я прошла мимо него и открыла свою дверь.
— Не стоит. Я прекрасно справляюсь сама по себе.
Я не хотела встречаться с ним взглядом, когда он выходил. Мы выросли вместе, и, хотя я не видела его с той стороны, с которой он только что обрушился на меня, он видел мою упрямую сторону достаточно хорошо, чтобы понять, что я закончила.
Он вышел, и я захлопнула за ним дверь, чувствуя себя лучше, чем до его прихода. Все эти разговоры напомнили мне, насколько я была сильна. Возможно, тогда мне было больно, но я знала, что достаточно сильна, чтобы пережить это. Легкая боль усилилась еще немного, напомнив мне, что я была крутой сукой сама по себе.
ГЛАВА 24
Часть меня хотела погрязнуть в своих страданиях на протяжении всех выходных, но я сделала это в прошлый раз, и в этот момент мне просто нужна была моя семья. Мне хотелось смеяться над их историями, даже если это причиняло боль, потому что, возможно, на мгновение я забуду о боли, поселившейся внутри меня. Мне нужно было напомнить себе, что все, что мне было нужно, было здесь, в Цинциннати.
