– Как скажете, босс, – отозвался Тони, хитро подмигнув Лие. – Вероятно, я не вернусь до вечера. Мне бы надо потолковать с несколькими инженерами-электриками… главным образом для того, чтобы выяснить, кто из них сможет развернуться побыстрее.
– У вас есть кто-нибудь на примете? – спросила Лия.
– Нет, а у вас?
– А у меня есть. В Галфпорте я знаю одну компанию – я с ней сотрудничала, и, по-моему, там превосходно поставлено дело.
Она потянулась за записной книжкой, выписала название компании и передала листок Тони.
Тони кивнул:
– Весьма признателен.
– Поговори с ними, – распорядился Дэлтон, соскользнув со стола.
– Считай, это уже исполнено, – заверил его Тони и вышел, бросив на прощание: – До встречи.
После его ухода наступило молчание. Лия пыталась не замечать ни присутствия Дэлтона, ни – тем более – его мужской привлекательности, которую так подчеркивала эта небрежная одежда. Очевидно, он только что принял душ: его волосы были еще влажными и искрились, как утренняя роса в лучах солнца.
– Ну как, начнем работать? – спросила она, как ей самой казалось, официально-чопорным тоном. По крайней мере она заставила себя думать о делах.
Дэлтон внимательно посмотрел на нее, и губы у него дрогнули. Потом он жестом указал на открытую дверь соседнего помещения.
– Ваш скромный офис, мэм, – объявил он с комической торжественностью. – Я знаю, вам не терпится занять свое рабочее место.
– По правде говоря, так и есть.
Внутри этой клетушки стояли письменный стол и два стула. Единственное окно украшала косо подвешенная штора неопределенного цвета. Лия нахмурилась.
– Этот колер напоминает то вещество, которое при простуде течет из носа, верно?
– Какая тонкая аналогия, – заметила она.
Дэлтон засмеялся:
– Извините. Сначала говорю, а потом думаю. Но согласитесь…
– Вы правы. И форма, и цвет шторы ужасны, но я могу это пережить.
После того как она расположилась за столом, Дэлтон плюхнулся на второй стул.
– Ну как, изучили планы?
– Да, во всех подробностях. Здесь, в клубе, как будто все в порядке – за исключением, может быть, канализации и электропроводки. Но этим уже занимается Тони.
– Все идет к тому, что проводку придется полностью заменить. Зданию десять лет, а за это время муниципальные требования по технике безопасности стали намного жестче.
– Если уж говорить о жестких требованиях, – подхватила Лия, – не забудьте о правилах пожарной безопасности. По этому ведомству требования самые суровые, и им придается первостепенное значение.
– Тут и спорить не о чем. – Дэлтон покачал головой. – Пожар в казино – такая штука, о которой и подумать страшно.
Лия вздрогнула, как от холода.
– Вполне согласна, и этого не должно случиться в… – Она запнулась и отбросила назад волосы, спадавшие на лицо. – Я только что сообразила, что у клуба и казино пока нет названия. Или вы что-нибудь надумали?
Дэлтон ответил не сразу, и Лия видела, что он наблюдает за ней со странным выражением в глазах. Может быть, она как-то необычно выглядит? Наверное, он заметил ее бледность и апатичность?
Внезапный румянец залил ее лицо.
Последние несколько дней она вообще не заботилась о том, как выглядит. Минувшая ночь была очень тяжелой. Ей позвонили из больницы. Сиделка сообщила, что Руфус вышел из комы, но, как выяснилось, она ошиблась. Лия бодрствовала у постели мужа несколько часов, и для сна у нее почти не осталось времени.
Но каково бы ни было ее состояние после бессонной ночи, это не имело значения, по крайней мере в том, что касалось Дэлтона. Она была наемным работником; когда эта работа завершится, Лия скорее всего никогда больше с ним не увидится.
– У вас усталый вид, – сказал он, словно прочитав ее мысли.
– Ночью меня вызвали в больницу, – неохотно призналась она.
– Простите, я не знал.
– Ничего.
– У вас трудная жизнь, правда?
«Какая жизнь?» – хотелось ей закричать. Ее существование не превратилось в выжженную, безрадостную пустыню только потому, что есть, во-первых, Коти, а во-вторых, работа. Но посвящать в эти обстоятельства чужого человека она не собиралась.
– Да, но судьба дала мне и много такого, за что следует быть благодарной.
Дэлтон вздохнул и переменил тему:
– Вы спрашивали о названии. Я подумывал, не назвать ли клуб и казино просто: «У Дэлтона» – «Дэлтонс-плейс». Как по-вашему?
– Пожалуй, неплохо. «Дэлтонс-плейс»… Совсем неплохо.
– У меня и сомнений никаких нет. Когда мы закончим все работы, клуб и казино дадут сто очков вперед всем конкурентам.
– От скромности вы не умрете.
– Нет-нет, не умру.
Его нахальство было поразительным, но по крайней мере помогало ей не так остро ощущать его присутствие.
– Так что теперь имейте в виду это название, когда будете разрабатывать декор.
– Вы хотите, чтобы во всем присутствовала одна сквозная тема? – Переход к чисто деловым вопросам принес Лие огромное облегчение.
– Может быть – да, а может быть – нет. Но я для этого вас и нанял. Я жду от вас таких идей, от которых у наших клиентов глаза на лоб полезут.
– С клубом будет легко, – сказала Лия, разворачивая масштабный чертеж. – Здесь нет никаких конструктивных сложностей, и планировка годится такая как есть.
– Хорошо. А идея моих апартаментов?
– Она не очень удачна, если вы все еще думаете сделать для этого надстройку наверху.
– Я так и знал, что вы это скажете.
– Правда, мы можем выйти из положения так: установить в той угловой комнате ванну и разобрать перегородку между двумя соседними кабинетами.
Дэлтон потер подбородок:
– Возможно, я повременю с этой затеей, пока не выяснится, как у нас с деньгами.
Ничего не ответив на это, Лия заглянула в план парохода и снова подняла глаза на Дэлтона. Он нахмурился:
– Только не говорите мне, что и тут есть проблемы.
– Проблем нет, но я настоятельно рекомендую камбуз перенести в другое место, а здесь устроить кафе-экспресс.
У него отвисла челюсть.
– И это, по-вашему, не проблема?
– Ну разве что самая незначительная. Она решается сравнительно легко. Кроме того, при казино такая большая кухня не нужна – ведь вы хотите, чтобы посетители шли обедать в клуб. А в казино требуется место, где можно перекусить на ходу, не отрываясь надолго от игры.
Дэлтон промолчал.
– Вижу, вы не в восторге. По-вашему, идея неудачная?
Он подался вперед. На его чеканном лице появилось выражение столь неприкрытого чувственного желания, что, по всей вероятности, он сам не сознавал, насколько оно красноречиво. Но она-тo это сознавала.
– Да что вы! По-моему, идея грандиозная. Действительно…
