Ознакомительная версия.
Катя добродушно засмеялась. Пожалуй, чересчур добродушно.
Все это были новые, незнакомые для Наташи отношения – когда люди ежечасно боролись за место под солнцем. Она ничего такого не знала. У нее были счастливое детство, благополучная, несмотря на отсутствие родителей, юность, а сейчас надежный и вполне предсказуемый человек рядом – Макс. Ей никогда ни за что не приходилось бороться – лишь Никита Рощин был в ее жизни единственным капризом...
– Да, а что? – вызывающе продолжила Сима, бросив взгляд на смеющуюся Катю. – Меня, между прочим, сниматься приглашают – у... – и она назвала фамилию известного режиссера.
– Серафима, не ври, – махнул рукой Клюев.
– Я – вру? – обиделась Сима. – А какой мне смысл врать?!
– Из чувства ущемленного достоинства, – загадочно ответил тот и закрыл глаза.
– Сам ты ущемленный! Кто в Саратове гостиничный телевизор пропил? – Сима возбужденно повернулась к Наташе. – Представляешь, он спустил в окно телевизор на простыне и продал его каким-то ханурикам! Нам уезжать, поезд через полчаса, а администрация нас не выпускает – пока мы, значит, за телевизор не расплатимся...
– Ладно, мне пора, – потянулась Катя. – Наташка, оценишь мое выступление.
– Я с тобой, – поднялся Рома. Жгуче-черный, с легкой нарочитой небритостью, в роскошном костюме... Настоящий мачо. Было в его внешности нечто мексиканское, знойное, нездешнее и – завораживающее.
– Рома... – недовольно протянула Катя, – ты мне будешь мешать!
– Не буду, не буду, не буду... – целуя ее, обещал Рома. – Идем!
Они ушли, и Наташа осталась вместе с Симой и Клюевым, который дремал, положив голову на локоть.
– Тоже мне, голубки... – фыркнула Сима. – Видела? Это у них называется – неземная любовь.
Наташа почувствовала настоящий охотничий азарт – ей представился удобный случай разузнать все о своей сопернице!
– Да, кажется, они очень счастливы вместе, – согласно кивнула она. – Прекрасная пара.
– О святая простота! – так и закипела Сима, даже щеки у нее затряслись. – Ты просто не в курсе...
– Разве? – с напускной рассеянностью произнесла Наташа. – А что на самом деле происходит?
– А вот что... – Сима от волнения расплескала водку. – Это все такая показуха... Я тебе прямо скажу, Наташенька, – есть люди, которые более достойны любви!
– Например? – осторожно спросила Наташа.
– Например, я.
Сима откинула назад прядь волос. Она была довольно интересной – черты лица правильные, светло-русые волосы до плеч. Носик вздернут, правда, чуть-чуть сильнее, чем следовало бы, пухлые щеки... Эти мелочи вызывали у Наташи невольную улыбку – наверное, именно такой и должна быть актриса, играющая в детском театре. Настоящая характернаявнешность, которая являлась и козырем для Симы, и вместе с тем – ее наказанием.
Наташа хотела перевести разговор на Катю и Рому, но неожиданно Сима завелась.
– Это все из-за неправильного обмена! – вдруг выпалила она.
– Какого обмена?
– Обмена веществ! Думаешь, я такая толстая, потому что много ем? Да ничего подобного! Я питаюсь буквально как птичка...
– Сима, я...
– Нет, ты погоди! Я тебе сейчас перечислю, что я съела за сегодняшний день. Например, завтрак.
– Итак, завтрак, – покорно кивнула Наташа. Похоже, сначала надо было дать Симе выговориться о своих проблемах. – Что у нас было на завтрак?
– Во-первых, стаканчик йогурта. Обезжиренного... – со страстью произнесла Сима. – Потом чай – некрепкий, без сахара. И половинка плавленого сырка. И все. Понимаешь, Наташа?
– М-да, маловато... Наверное, во всем действительно виноват обмен веществ.
– Нет, Наташа, не перебивай меня, я еще не рассказала про обед! – замахала руками Сима. – Вот у тебя что было на обед?
– Я... я не помню, – растерялась Наташа. Она и правда никогда не помнила о таких вещах.
– А у меня – двести граммов овсяной каши. Это исключительно ценный продукт, и очень полезный... И все! – угрожающе прищурилась Сима. Она так увлеклась, что совершенно забыла о том, с чего начался разговор. – А на ужин у меня, как видишь, две... нет, три ложки винегрета, – Сима быстро зачерпнула из миски. – Но это исключительно для того, чтобы не окосеть после водки. Пожалуй, еще ложечку... Будет всего четыре. Катька тут работает, и нас иногда подкармливают, по знакомству. Тарелок, правда, не принесли, зато вон целый графин водки и винегрету немерено... Что ж ему, пропадать, в самом деле? – и Сима зачерпнула еще ложку. – Пять. Ну, пять ложек – это совсем немного, от них не поправишься...
У Наташи от выпитого слегка шумело в голове. Нет, она не была пьяна, но странная легкость охватила ее. «Никита... Что же мне делать, Никита? Не понимаю, зачем я пришла сюда, что хочу узнать...»
– ...Вот я и говорю – одним все, а мне ничего! Господи, я ж не совсем уродина – почему же у меня жизнь такая нескладная... – неожиданно Наташина собеседница зарыдала. Видимо, проблема заключалась не только в лишнем весе. Клюев невнятно пробормотал что-то сквозь сон.
– Сима, что ты!
– Обещал золотые горы, а у самого жена, оказывается, в Ярославле, и двое детей! Кто он? Какая разница. Ты, Наташенька, все равно его не знаешь. Ах, не надо меня утешать... – У Симы по щекам потекла тушь. – Пойду умоюсь.
– Я с тобой!
– Ты что? – перепугалась Сима. – Клюева нельзя одного оставлять! А вдруг он буянить начнет? Так уже было один раз... Ты сиди, я быстро.
Сморкаясь в салфетку, Сима грузно затопала в конец зала.
Играла музыка, бежали неоновые огни, смеялись и болтали посетители клуба, гремели вилками, чокались бокалами...
– Кто здесь? – с трудом поднял голову Клюев. – А, богиня Флора...
Наташа отвернулась.
– Флора, милая, не пренебрегай мною... – Судя по всему, он забыл Наташино имя. – Что эта дура тут плела? Надоела она со своими диетами... Флора! Ау... Прелестный цветок!
Наташа вдруг испугалась – а ну как Клюев действительно начнет буянить... Она же с ним не справится!
– Все ложь, кругом одна ложь... – бормотал Дима. – Это страшные люди!
Наташа почти не слушала его – она нетерпеливо поглядывала в зал, ожидая Симу.
– Он, между прочим, альфонс. Вы, моя богиня, знаете, что означает сие слово? Да-да, он самый настоящий альфонс! Жиголо. Старуха Калерия дает ему денежки. Ну, конечно, она не старуха, она – народное достояние... – для убедительности Дима надул щеки и схватил Наташу за руку.
«Когда же Сима вернется!» – чуть не плача, подумала она. Клюев держал ее руку мертвой хваткой.
– Ей, конечно, ее шестидесяти не дашь. Заслуги пластической хирургии! Там подтяжка, здесь липосакция, тут силикон вставлен... Только я вот что тебе скажу, моя богиня, – душу никакой хирург не исправит! У Калерии душа Бабы-Яги... У нас, кстати, спектакль есть, где я, между прочим, Бабу-Ягу играю. А что? Меня даже сравнивали с гениальным Милляром...
Ознакомительная версия.
