– Ладно, – голос у Кольки дрожал.
– Это его отец? – сурово спросил доктор, когда Колька ушел к себе.
– Нет. Мой муж, я же говорила, – напомнила Райка.
– У тебя же ребенок, а ты всяких… – Гена отвлекся от Анатолия.
– Я тебе что сказал: наряд брать. А ты чем занимаешься?
– Передозом, – дерзко ответил фельдшер, но начал с кем-то связываться.
– Вот и молодец.
Доктор присел перед Анатолием на корточки.
– Кайф обломали, – невнятно пробурчал тот.
Райка обхватила себя за плечи.
Доктор даже отвечать ничего не стал.
– Минут через десять еще уколем, – напомнил врач фельдшеру. – Пока сходи за шофером и носилками.
– Да что ж за ночь сегодня такая! – в сердцах плюнул Гена. – Спасибо, хоть лифт работает.
– А с пневмонией – это разве в инфекцию? – робко спросила Райка. – Мне с ним ехать?
– А ребенка куда? – На лице доктора отразилось, что он думает о нерадивой мамаше.
– У меня мама недалеко живет. Я ей могу позвонить.
– Это лишнее. Вас все равно не пустят даже в приемное. И скажите спасибо. Утром приедете по этому адресу – вам все объяснят.
Вопрос об инфекции врач обошел.
Тут в квартиру пришли фельдшер и шофер с носилками, положили на них Анатолия, который никакой благодарности не выражал, напротив, сказал несколько очень неприличных слов, и увезли его.
На прощание доктор только кивнул Райке.
– Раньше девяти никуда не езди.
Райка закрыла дверь. Немного постояла, заглянула к Кольке, надеясь, что тот спит. Но сын сидел на кровати под зажженным ночником.
– Мама, что случилось?
– Толя заболел. Это осложнение после гриппа, – нашла она наконец подходящее и понятное объяснение.
– А это очень опасно? – Колька всхлипнул.
– Не знаю, – Райка хотела его успокоить, но неожиданно сказала правду. – Завтра я поеду в больницу и сама все выясню.
– А мне расскажешь? – Колька крепко прижался к ней.
– Расскажу, конечно! А сейчас спи. Тебе все-таки нужно выспаться.
– Посиди со мной. И свет до конца не гаси!
– Хорошо, только книжку возьму.
Райка вернулась с книжкой. Коля послушно лег и закрыл глаза. Читать она так и не смогла. Убедившись, что сын спит, вернулась к себе в комнату, попыталась заснуть. Ничего не получилось. Мешал страх.
Когда-то, очень давно, совсем ребенком, Райка сидела в машине, которую плохо поставили на тормоз на самой высокой точке небольшой горки. Неожиданно автомобиль покатился вниз, Райка даже подумать ни о чем не успела. В окнах с увеличивавшейся скоростью мелькали деревья, кажется, что-то кричали прохожие, а Райка замерла, вжалась в сиденье – и пришла в себя, только когда автомобиль, потеряв инерцию, остановился на ровной, совершенно пустой дороге.
И сейчас Райке казалось, что она снова в той машине и ее несет неизвестно куда.
Она приехала в больницу ровно в девять. Приехала бы и раньше, но надо было отвести в школу Кольку. Сын цеплялся за нее сегодня, не стесняясь одноклассников.
Райка позвонила Анне Петровне:
– Мама, Толю в больницу забрали. У него осложнение после гриппа. Пневмония (не говорить же матери про непонятный передоз?). Ты заберешь Колю пораньше? А то у нас «Скорая» ночью была, он не выспался, разнервничался.
– Рая, не волнуйся, все будет в порядке.
Мама отреагировала гораздо лучше, чем ожидалось. Но от этого Райка чуть снова не расплакалась.
Попасть в больницу оказалось непросто. Везде охрана. Райка по двадцатому разу объясняла, что у нее ночью положили сюда мужа.
Наконец ее отправили в окошко справочной.
Пожилая женщина спросила фамилию:
– Вон туда иди, в тот корпус, – высунулась из окошка и показала Райке направление.
Райка поднялась на нужный этаж.
– Вы к кому?
Райка снова назвала фамилию.
Вышла женщина в белом халате.
– Меня зовут Карина Валентиновна. Вы по поводу больного?
– Да.
И эта врач посмотрела на Райку как на ненормальную и совсем ее появлению не обрадовалась.
– Вы сами не состоите у нас на учете?
– Нет.
– Вы давно вместе?
– Около года.
– Тогда вам тоже лучше сдать анализы.
– Хорошо, – Райка не спорила. – А что с Анатолием?
– Состояние довольно тяжелое. Как я понимаю, в последнее время он не обследовался.
– Последний год – точно нет, – опустила голову Райка. – Я пыталась его уговорить, но он наотрез отказывался. Сказал, не хочет чувствовать себя больным.
Врач поморщилась:
– Состояние тяжелое, пока я вам ничего обещать не могу.
– То есть вы не скоро его выпишете? – уточнила Раиса.
– Состояние тяжелое. Ничего обещать пока не могу. Вы должны быть готовы ко всему. Алкоголь, наркотики, как вы понимаете, здоровья не добавляют. Кстати, что вы ему принесли?
– Ничего, – честно призналась Раиса. – Я хотела сначала узнать, что можно.
Доктор еще раз глянула на нее каким-то странным взглядом:
– Вы таблетки или лекарства ему никакие не приносили?
– Нет, что вы, конечно, нет. Я же не знаю, что ему можно, – повторила Райка.
– Точно? – Доктор ей почему-то не поверила.
– Да, конечно.
Райка разозлилась. Что же это такое? Она никому ничего плохого не сделала. И все с ней общаются, мягко говоря, странно.
– Вы сами будете к нему приходить?
– Конечно, я его жена.
– Там, в коридоре, – его мать. Сейчас его привезут с рентгена. Но в другие дни лучше приходить по очереди и в приемные часы.
– Хорошо, – согласилась Райка.
– Да, и ничего ему не приносите из того, что он попросит. Кроме еды, естественно.
– Доктор, – Райка продолжала не понимать. – Все-таки когда вы его выпишете?
– Ничего не могу вам сказать. Состояние тяжелое. Наберитесь терпения.
Врач скрылась за дверью с надписью «Ординаторская». Райка безвольно прислонилась к стене. Что-то она услышала такое важное… Что-то ей нужно доделать. Да, врач сказала, здесь мать Анатолия. Но как Райке ее узнать? Ведь они ни разу не виделись.
Тут Райка заметила очень хорошо одетую женщину, даму неопределенного возраста, которая пристально на нее смотрела. Райка нерешительно, даже робко, подошла к ней:
– Здравствуйте. Простите, вы мама Анатолия? Меня зовут Рая. Извините. – Она говорила извиняющимся голосом, но сама толком не знала, за что извиняется.
– Здравствуйте! – очень сухо ответила женщина. – Меня зовут Елена Сергеевна. Вы тоже?
– Что «тоже»?
– Наркоманка? – Дама задала вопрос вежливо, так что Райка сразу не поняла.
– Кто «я тоже»? – переспросила она недоуменно.
– Вы тоже колетесь?
Райка больше не могла чувствовать себя перед всеми виноватой, подозреваемой во всех смертных грехах. И события происходили с такой скоростью, что она не успевала даже осознавать их. Поэтому раздраженно буркнула:
