— Расскажи о своей работе, Либби, — говорит он, концентрируясь на дороге, но пытаясь вести вежливую беседу.
— Да что рассказывать, — отвечаю я. — Я работаю в пиаре, с такими звездами, как Шон Мур.
— Кто?
Я изумленно смотрю на него.
— Шон Мур. Ты что, не знаешь, кто это? Это же самый сексуальный мужчина планеты, может, со времен Энгуса Дейтона.
— Ха-ха-ха, я знаю Энгуса Дейтона! Это парень из телепрограммы, да? Он новости ведет.
— «Какие новости».
Эд оживленно кивает.
— Да, точно. Очень забавное шоу. Стараюсь не пропускать его, если бываю дома в пятницу вечером.
— А ты обычно бываешь дома в пятницу вечером?
— Нет, — смеется он. — Обычно я работаю допоздна.
— И никогда не отдыхаешь?
— Честно говоря, наверное, я так много работаю, потому что еще не встретил подходящую женщину.
Вот это да. Невероятно, что он говорит это на первом же свидании. Мне хочется слушать еще и еще.
— То есть ты хочешь чего-то серьезного?
— Да, — отвечает он. — Совершенно точно. Вот почему я купил этот дом на Гановер Террас. Я подумал, что это идеальный дом для семьи и детей, но пока живу там совсем один.
Это мне все больше нравится. Самый богатый холостяк в Британии отчаянно хочет жениться и говорит мне об этом! Он со мной! Я не могу поверить, что он так честно и охотно признается, что хочет жениться. Не могу поверить, что в первый раз в жизни я иду на свидание с мужчиной, не страдающим аллергией на обязательства.
Хотя, честно говоря, не уверена, что большинство мужчин действительно «боятся ответственности». Мне кажется, это просто стало расхожей фразой, удобной отговоркой для мужчин, которой они могут прикрыться, когда ведут себя как мерзавцы. Разумеется, есть мужчины, которых действительно пугают серьезные отношения, но их не так уж много, и, наверное, большинство из них просто еще не встретили подходящую женщину. Ведь любой мужчина, даже если утверждает, что невероятно боится отношений, не захочет потерять женщину своей мечты. Может, он и не хочет жениться, но, если он безумно любит ее и рискует потерять, неужели не женится? Вот что я думаю.
Я привыкла играть в игры с мужчинами, притворяться безжалостной, крутой карьеристкой, которая очень довольна тем, что не замужем, — мол, я не возражаю завести роман, чтобы встречаться пару раз в неделю, если повезет, мне это даже нравится. Но тут я теряюсь, не зная, как себя вести, если мужчина вот так честно во всем признается, и решаю расспросить его получше. Чтобы понять, что он говорит серьезно.
— Почему же ты до сих пор не женился?
— Не знаю. Я думал, что встретил нужную женщину, но оказалось, что ошибся, она мне не подходила. Понимаешь, наверное, я очень старомоден. Я не понимаю этих карьеристок: конечно, хорошо, когда у женщины есть немного независимости, но мне нужна жена. Жена, которая будет заботиться обо мне и моих детях.
— И ты не хочешь, чтобы она продолжала работать после свадьбы?
Он качает головой.
— Я же не слишком многого прошу.
— Нет, — твердо говорю я. — Я совершенно согласна.
— Да?
— Да. Я считаю, это ужасно, когда женщина продолжает делать карьеру после рождения детей. Мать должна сидеть дома и воспитывать их. Я знаю кучу женщин, которые совершенно не занимаются хозяйством, потому что им больше нравится работать допоздна.
Я, конечно, преувеличиваю, но какого черта, главное, удалось затронуть нужную струну, а Эд так раззадорился, что уже едва сдерживается.
— Либби, — говорит он, оторвав взгляд от дороги и повернувшись ко мне. — Я так рад, что встретил тебя. Очень рад. — И он улыбается так широко, что в какую-то секунду мне кажется, что его лицо разорвется.
Мы приезжаем в «Ривер кафе». Эд подходит к девушке за стойкой и здоровается с такой необузданной радостью, будто они знакомы. Она стоит и смущенно улыбается, и тут я понимаю, что он всегда так себя ведет.
— Эд Макмэхон! — восклицает он. — Столик на двоих!
— О да, — говорит она, изучая свой список. — Следуйте за мной.
— Надеюсь, это хороший столик! — обращается он к ней. — Я просил лучший столик в ресторане. Мы у окна?
— Боюсь, что нет, — отвечает она. — Но так близко, как только возможно. — И ведет нас к столику в середине зала.
— О, очень хорошо! — громко произносит Эд.
У него идеальное произношение выпускника частной школы, и я слегка съеживаюсь, потому что некоторые в ресторане оборачиваются, чтобы увидеть, кто это разглагольствует.
— Tres bien! — добавляет он на очень плохом французском, и я не могу сдержаться и начинаю хихикать, потому что это настоящее шоу.
— Ммм, ты говоришь по-французски? — спрашиваю я, когда мы садимся.
— Mais bien sur! — отвечает он, и это звучит примерно как «Мей бьен соор».
Я сижу и думаю: лучше бы он заткнулся, но потом одергиваю себя — нельзя же быть такой вредной. Просто он немного эксцентричен; это, может быть, даже по-своему мило, надо только немного привыкнуть, и все.
И знаете что? Мы очень приятно проводим время. Эд довольно забавный. Он рассказывает кучу историй об инвестициях, и, надо признать, по большей части я ни черта не понимаю, потому что инвестиции явно не мой конек. Но, рассказывая что-то, он хихикает, и это очень мило, даже заразительно: я вторю ему и удивляюсь, как хорошо проходит вечер.
Но если мне с ним приятно общаться, это вовсе не значит, что я влюблена. Хотя, может быть, не обязательно чувствовать влюбленность, это не главное? И я зря жду, что земля уйдет у меня из-под ног, как это было с Ником? Сами посудите: с Ником ничего не вышло, так, значит, нужно искать вовсе не это?
Вот я сижу рядом с богатым, обаятельным, честным мужчиной, который к тому же хочет жениться. Большинство женщин готовы умереть, лишь бы оказаться на моем месте, и пусть он не совсем в моем вкусе, неужели я не смогла бы влюбиться в него? Сижу и представляю себе, что целую его. Представляю, как его лицо приближается к моему, и… фу! Фу, гадость! Эти усы! Фу, фу, фу!
— Ты умеешь готовить? — Голос Эда возвращает меня на землю.
Я пытаюсь затолкать мысль о поцелуе подальше в голову, но, к несчастью, мне это не удается и она застревает где-то на середине. Ну и ладно.
— Обожаю готовить, — говорю я. — Но только для друзей. Я никогда не готовлю для себя, но приготовить ужин для близких друзей — это для меня самое приятное.
— Вот это да! — восхищается он. — Ты и готовишь хорошо! Либби, есть хоть что-то, чем ты не умеешь заниматься?
— Сексом?
— Ха-ха-ха! — Он откидывается назад на стуле и закатывается смехом. — Уморительно!
А я сижу, улыбаюсь и думаю: ну и клоун, в самом деле, — но не в плохом смысле, скорее, мне любопытно. Приносят счет, а это всегда неловкий момент, потому что я не уверена, стоит ли предложить заплатить поровну. Но на этот раз решаю не беспокоиться, ведь Эд сам сказал, что он старомоден. К тому же мы выпили столько вина, плюс шампанское в самом начале, что мне не хватило бы денег, даже если бы я хотела заплатить. Поэтому просто откидываюсь на стуле и наблюдаю, как Эд достает платиновую кредитку «Америкен экспресс» — платиновую! Я раньше никогда не встречала никого, у кого была бы платиновая карточка! А когда официантка забирает ее, наклоняюсь и благодарю его за приятный вечер.
