Подойдя к нему вплотную, она положила трепетные руки к нему на грудь.
– Я знаю, я прошу слишком многого, – продолжала она.
– В этом ты права, – заметил Брэди. На его лице застыло грубоватое, непроницаемое выражение, но глаза были полны муки. – Почему ты теперь просишь об этом?
– Ты узнаешь, если мы займемся любовью.
– Мне не нужна твоя проклятая жалость, Марисса. Я не нуждаюсь в подаяниях.
Она привстала на цыпочки и прижалась губами к его рту, прильнула к нему всем телом, так что ее желание стало физически ощутимым.
– Разве это похоже на жалость?
Брэди не желал давать волю ощущениям и хотел силой оторвать от себя Мариссу, но она ловко оплела руками его шею.
– Черт побери, Марисса. Ты только что чуть не потеряла свою лучшую подругу. Это для кого угодно станет потрясением. Сейчас ты лишь переживаешь естественную реакцию на случившееся. В прошлую ночь ты была вынуждена думать о смерти. А сейчас тебе хочется глотнуть жизни. Но сеанс успокаивающей терапии, который ты от меня надеешься получить, мне уже не по нервам. Тебе лучше лечь спать, а мне – собираться в путь.
– Я знаю, что мне лучше остаться с тобой, – упрямо возразила Марисса.
Она снова поцеловала Брэди, изловчившись протолкнуть язык между его сжатыми зубами, в глубину рта. Марисса не могла поверить в собственную смелость, но сейчас на карту было поставлено все ее будущее и она была готова на все. Оставалось лишь молиться, чтобы ее настойчивость принесла плоды.
Теперь она безошибочно почувствовала отклик в его теле. Желание овладело им, как только она прижалась к нему, но Брэди старался не терять контроля над собой.
– Прекрати, – глухо и грубо сказал он. – Иначе нам не остановиться.
– При каждом нашем поцелуе мне кажется, что великолепнее быть не может, но потом ты целуешь меня снова, и я чувствую себя еще лучше.
С каждым ее поцелуем до него доходила порция исходившего от нее тепла, разливавшаяся по всему его телу и нагнетавшая напряжение, требовавшее скорого выхода. Самая восхитительная женщина мира прижималась к нему и говорила, что желает его, а он из последних сил сопротивлялся ее чарам.
Брэди застонал, почувствовав, что вот-вот готов сдаться, хотя понимал, что это не пошло бы на пользу ни одному из них.
– Доверься мне, – с жаром шептала Марисса. – Вот увидишь, ты никогда об этом не пожалеешь!
Закрыв глаза, он весь отдался сильным эмоциям, раздиравшим его душу. Он не мог устоять перед соблазном в последний раз испытать сладость ее любви. Брэди решил, что позднее осмыслит все происшедшее, а пока его рассудок полностью отключился.
Подхватив Мариссу на руки, он понес ее в спальню. Там, освободив ее тело от чарующе нежной шелковой оболочки бального наряда, он обнаружил под ней нечто еще более восхитительное: шелковистую кожу, приглашавшую к бесконечным ласкам, манящие вогнутости, очаровательные округлые выпуклости.
Но он спешил, он бесконечно стосковался по ее телу. Он хотел полностью насытиться в последний раз наслаждением, чтобы вспоминать его долгими одинокими вечерами в арканзасской глуши.
Она дала ему знак не торопиться. Медленно, одну за другой Марисса расстегнула на нем пуговицы рубашки. Потом она положила на его грудь свои нежные пальцы и на одну минуту завороженно ласкала его соски, поглаживала упругие мышцы. Высвободившись из его объятий, она стала неторопливо прокладывать поцелуями путь по его поросшей волнистым пушком груди к основанию шеи.
– Что ты делаешь, Марисса? – Его голос превратился в глухой стон. – Ты изобрела новую пытку?
– Не знаю, – беспечно ответила она, на секунду оторвавшись от его губ и одновременно расстегивая ему джинсы. – Тебе нравится?
Из его легких вырвался тяжелый вздох.
– Да! Да!
– Значит, это не пытка.
Рука Мариссы скользнула ему в джинсы. Казалось, Брэди в жизни не испытывал столь восхитительного прикосновения. Марисса воплощала в себе нежность и страсть, бурю чувств и умиротворение, обещание и загадку…
Кровь, подобно лаве просыпающегося вулкана, наполняла тяжестью его тело, продвигаясь к неминуемому извержению. Марисса оказалась способной ученицей, она усвоила все уроки любви, пройденные ею в горной хижине.
– Я больше не могу терпеть, – пробормотал Брэди, поспешно скидывая остатки одежды.
Марисса села и стала неторопливо, по одной, вынимать шпильки из своей сложной прически, пока наконец волосы не рассыпались черной вуалью по ее плечам. Когда Брэди, обнаженный, вытянулся на спине, Марисса легла сверху.
– В наших отношениях всегда было что-то первобытное, – заметила она, скользя своим бархатистым телом по нему, то сгибаясь, то разгибаясь. – Я даже не знала, что способна на такие ощущения.
Она прижалась к нему грудью, трение нежной кожи о его тело высекло новую искру страсти, разжигая огонь, с которым Брэди был не в силах совладать. Острая жажда болью захватила все его тело, его сопротивление было сломлено. Он обхватил ее своими сильными руками, вкладывая в это объятие весь свой жар.
Марисса поднялась и опустилась на него, выдыхая со стоном:
– Я принадлежу тебе…
Он потянул ее на себя, проникая как можно глубже.
Марисса отвечала так, словно читала его самые потаенные мысли, словно ей были ведомы все его желания. Каждым движением она предвосхищала его потребности. Из ее горла вырывались слабые стоны, приводившие его в экстаз, а действия ее губ приносили ему еще большее наслаждение. Наконец затрепетав всем телом, она обвила его, пока ему не показалось, что он взрывается. Она была всем, чего он только мог желать, и она излучала бесконечный восторг любви. И лишь теперь он понял, что в этом раунде ведет она, и охотно сдался на милость победительницы.
Они долго лежали в полном изнеможении. Брэди еще никогда не испытывал столь всеобъемлющего физического удовлетворения. Но теперь к нему возвращалась способность размышлять, и в душу вновь закрадывалось сомнение в подлинности ее любви. После того, что они только что пережили, Брэди едва ли снес бы отказ.
– Марисса, ты любишь меня? – решился спросить он, не в силах терпеть неопределенность.
Кровь застучала у него в висках, пока он ждал ее ответа.
– А ты сомневаешься? – спросила она. – Я надеялась, что ты догадаешься сам. – Казалось, она была разочарована.
– Ты сейчас делала со мной невероятные вещи. Но…
Она тихонько рассмеялась и приподнялась на локте, заглядывая в его лицо, такое строгое, такое любимое.
– Это ты меня вдохновил.
Брэди посмотрел на нее сверху вниз. Ему казалось, что он бы мог прочитать так много в глубине этих загадочных аметистовых глаз. Но она подавила искорку надежды, не дав ей разгореться жарким огнем.
