– Прошу прощения, я, кажется, помешала вам… – прошептала Алевтина и неожиданно для себя расплакалась – от страха, все еще сжимавшего ее душу ледяными пальцами, от унижения.
– Аля, Аля, успокойтесь! – с беспокойством проговорил Илья. В его голосе не было ничего, похожего на раздражение. Наоборот, в нем звучало сочувствие, смешанное… с интересом и волнением!
В ответ девушка лишь всхлипнула.
– Хотите, я приеду к вам прямо сейчас? Вы одна или с мамой?
– Одна. Если бы мама осталась дома, мне бы не было так страшно. Понимаете, этот кошмар повторяется и повторяется!
– Решено. Я сейчас выезжаю к вам. А вы постарайтесь успокоиться. Позже вы еще раз мне все расскажете. Возможно, я приеду не один, а с другом. Он в технике шарит только так. Может, ему удастся придумать что-либо для того, чтобы выяснить, кто беспокоит вас ночными звонками. Вы не против того, что я приеду не один? Не бойтесь, мы ничего плохого вам не сделаем, – в его голосе послышалась улыбка.
– Я буду ждать вас обоих.
Алевтина положила мобильный на тумбочку и перевела дыхание. Все хорошо, все нормально. Скоро появится Илья. Но недавно пережитый страх теперь смешивался с волнением. Алевтина суетливо металась из одного угла комнаты в другой, нервно потирала руками раскрасневшееся лицо и прокручивала в памяти все детали недавнего разговора.
Затем опомнилась. Представила, как неприглядно она выглядит в мокрой от пота ночнушке, взъерошенная и неумытая. Страх уступил место беспокойству, и Аля ринулась к шкафу за чистой домашней одеждой.
Горячий десятиминутный душ привел ее в почти нормальное состояние. Страх растаял, волнение немного притупилось. Девушку теперь волновало другое: как и о чем они будут говорить? Ситуация казалась нелепой: она позвонила малознакомому мужчине посреди ночи и рассказала ему о приснившемся кошмаре. А этот мужчина (не забыть добавить – красивый, обаятельный, когда-то любимый до потери пульса, да и сейчас все еще привлекательный для нее) вместо того, чтобы послать Алю к черту, сообщает, что уже мчится (отнюдь не на крыльях любви) и берет с собой какого-то друга, который может решить «технические проблемы».
Аля не понимала ровным счетом ничего.
Но зато осознала: сейчас к ней приедут двое мужчин, и надо будет их чем-то накормить. Но хотя Алевтина всегда была хорошей хозяйкой и кулинаром, угощать их было нечем: после неожиданной встречи с Ильей Аля села на жесткую диету. Холодильник совершенно пустой. Стыд!
И девушка ничего другого не придумала, как отправиться на кухню – замесить на скорую руку тесто для фирменных ванильных булочек, которые всегда получались у нее лучше всего.
Диана не могла больше ждать. Ей казалось, что она балансирует на краю пропасти, под ногами уже осыпается песок и ботинок соскальзывает вместе с ним, а вокруг нет даже хлипкого кустика, чтобы схватиться за него и задержать падение.
Вчера погибла девушка, живущая тремя этажами выше, а Диане на какой-то момент показалось, что это она сама лежит под окнами с неестественно, как у сломанной куклы, вывернутыми руками и ногами, с разбитым до неузнаваемости лицом. Она видела лишь очертания человеческой фигуры, накрытой тряпкой, но так четко представила себе лежащее под нею обезображенное тело, что ей стало дурно до тошноты. На месте этой несчастной девушки могла бы быть она. Да и кто даст гарантии, что завтра Диана не будет лежать так же, накрытая простынею, окруженная толпой соседей-зевак?
Впрочем, если тело еще было живо, то душа уже сорвалась с карниза. Только пока не достигла земли, не расплющилась от падения, а все еще стремительно летела вниз. С утра Диане позвонили на мобильный, и незнакомый мужской голос сообщил, что новости, увы, нехорошие.
Она столько раз представляла себе этот момент – что вот так раздастся телефонная трель или равнодушный звонок в дверь, и чей-то незнакомый голос принесет ей ужасную весть. Она столько раз проигрывала в уме свою реакцию, но повела себя не так, как ожидала.
Диане представлялось, что, услышав весть, она забьется в истерике, зарыдает или без чувств осядет на пол. Но девушка выслушала мужчину буднично, даже поблагодарила за беспокойство, сказала, что приедет, попрощалась и нашла в себе силы позвонить матери. Мать она застала в слезах. «Не приезжай! Не приезжай!» – кричала она, а Диана с ней спорила, говорила, что не может не приехать. «Так будет только хуже!»
Диана молча отключила телефон и стала собираться. Все без единой слезинки, без паники. В голове – холодные мысли: что взять, какой маршрут выбрать. Она напоминала себе генерала, который долго готовился к войне и вот, когда момент наступил, стал действовать по разработанному плану.
Диана вернулась домой под вечер. Уставшая, разбитая, опустошенная, но все еще со слабым огоньком надежды в сердце. Не разуваясь, она прошла на кухню, открыла холодильник, сделала большой глоток ледяной водки и даже не поморщилась, не опьянела, словно выпила не водки, а воды. В голове прояснилось, и ум заработал, пытаясь нащупать выход. Ей нужно раздобыть этот чертов альбом – проклятое наследство покойной прабабки. Она всего в трех шагах от цели, протяни руку – и получишь. Но между ней и альбомом стоял старик, который никого не желал пускать в свое жилище. Диана несколько раз поднималась этажом выше, стучала и звонила в дверь старика, но ей никто не открывал. «Может, уехал куда?» – подумалось ей с отчаянием, смешанным с надеждой. С отчаянием, потому что старик мог захватить альбом с собой. А с надеждой… А с надеждой потому, что, если бы Диана нашла способ проникнуть в его квартиру, она могла бы взять альбом сама. Попросту говоря, украсть. Конечно, она отдавала себе отчет в том, что собирается сделать и какое наказание ждет ее за незаконное проникновение в чужую квартиру и кражу. Но девушка находилась на краю пропасти, и под ногами уже осыпалась земля.
Диана вытерла текущие по щекам слезы и усмехнулась: она, хоть и не была ведуньей, за которую себя выдавала, и даже не могла предсказать погоду на вечер, не говоря уж о туманном будущем клиенток, но один ее расклад все же исполнился почти в точности. Новость ей действительно сообщил пожилой мужчина с бородой клинышком, к тому же он был хромой. Не на того она подумала, не того испугалась. Не тот парень, недавно позвонивший в ее дверь, стал дурным вестником. Но и он имел странное отношение к этой истории. Попросить у него помощи?
Нет, это ее дело. Ее и ее семьи. Значит, выпутываться она должна сама, без привлечения посторонних.
Диана ходила по квартире, размышляя. Нужно пойти на поклон к местному пьянчужке Федьке Сизому, посулить ему царский подарок в виде трех бутылок водки за маленькую услугу и молчание. Диана уже успела заметить, что дверь в квартиру Павла Ивановича, обладателя фотоальбома, была хлипкой. Да и замок – одно название. Вскрыть такой можно даже шпилькой. Главное, не наделать шуму. У Федьки, по слухам, уже имелся некий опыт общения с чужими замками, так что он мог бы ей помочь. Главное, застать Сизого в относительно трезвом состоянии…
