Джералд рассмеялся.
— Так говорил мой дед. Дедушка Маклауд был шотландцем с головы до ног. У матери хранился его портрет в шотландском костюме: килт, клетчатый плед, кинжал в ножнах из черненого серебра и в придачу белый терьер у ног. От отца ему досталось семь золотых гиней, на каждой из которых был портрет Георга Третьего. Вот почему шотландцы обычно называют их «Джорди».
— И много у тебя осталось таких Джорди?
Кэрол почувствовала, как мускулы Джералда напряглись.
— Только один, который матери удалось спрятать и отдать мне перед смертью. Отец проиграл все остальное в карты и в рулетку. И даже портрет деда.
Кэрол была потрясена. До сих пор страсть Келвина представлялась ей чем-то несерьезным. Но теперь, когда она узнала, что он растратил фамильные ценности на ее удовлетворение, ей стало страшно. С таким же успехом он может проиграть «Харт-вей», если станет мужем Тэды. Про себя она взмолилась, чтобы у Тэды хватило решимости настоять на своем намерении устроить свадьбу только по возвращении домой.
Кэрол села на кровати, собираясь объявить, что они сию минуту возвращаются на ранчо.
— Тот, кто последним добежит до ванны, превратится в лягушку! — объявил Джералд, быстро соскакивая на пол.
— Это нечестно! — возмущенно закричала Кэрол, устремляясь за ним. — Ты меня не подождал! И к тому же только мужчины превращаются в лягушек, вспомни лягушечьего принца.
Джералд остановился.
— Правда, я совсем забыл. Только после тебя, дорогая. Но ты должна обещать, что, если я превращусь в лягушку, ты подаришь мне свой волшебный поцелуй и он вернет мне прежний облик.
Кэрол улыбнулась и первой скользнула в булькающую воду.
— Что ж, посмотрим.
Вслед за этим последовали новые упоительные ласки, сменяющиеся обжигающими поцелуями.
— Вот теперь я снова не лягушка, а самый настоящий принц, — прошептал Джералд ей на ухо. — И я хочу, чтобы прекрасная принцесса, освободившая меня от злых чар, принадлежала мне всецело.
Она и сама хотела его не меньше.
— Здесь? — прошептала она, все еще не до конца поверив, что лежит в ванне в объятиях мужчины, полностью обнаженная.
— Почему бы и нет?
Почти задохнувшись под напором его ласк, Кэрол не могла вымолвить ни слова протеста. Горячая вода и вся эта необычная обстановка обострили ее желание, и новый эротический эксперимент оказался столь же восхитительным, как и прежние. Но Кэрол знала, что, где бы ей ни пришлось заниматься любовью с Джералдом, это всегда будет высшим удовольствием в жизни.
Немного позже Кэрол сказала:
— По-моему, нам лучше вернуться на ранчо, тебе не кажется?
— Келвин и Тэда туда еще не добрались, — возразил Джералд, снова потянувшись к ней.
— Откуда ты знаешь? — Отодвинувшись от него, Кэрол вышла из ванны, набросила халат и направилась в спальню.
Джералд присел на край ванны и вздохнул. Он никак не мог примириться с таким окончанием идиллии. Его первоначальные представления о неискушенности Кэрол рассеялись. Она оказалась гораздо более страстной, чем он ожидал. В самом деле, он даже не мог представить себе, что какая-то женщина сможет возбудить его быстрее и сильнее, чем она. И в будущем он предвкушал еще большие наслаждения…
Но история с отцом явилась той ложкой дегтя, которая способна испортить любое удовольствие. Джералд от всей души надеялся, что у Тэды хватит здравого смысла не выходить замуж за этого человека.
Он никогда не простит Келвину, что тот продал портрет дедушки Маклауда. Не говоря уже о других вещах. Он твердо решил, что сделает все возможное, чтобы не позволить Келвину сделать «Харт-вей» своей собственностью. Но ведь сам он не является владельцем ранчо. И Кэрол тоже.
Чем больше он думал обо всем, что Келвин сделал в прошлом и может сделать в будущем, тем сильнее приходил в ярость. Наконец он поднялся и вышел из ванной. Кэрол была в душе, и ему пришлось крикнуть, чтобы она услышала его за шумом воды:
— Интересно, какого черта твой отец не оставил тебе ранчо? Ведь это ты полноправный член семьи Харт, а не твоя бабушка.
Плеск воды прекратился, стеклянная дверь приоткрылась, и рука Кэрол высунулась наружу.
— Подай мне полотенце. — И, когда он вложил полотенце в ее руку, Кэрол ответила из-за двери: — Ведь она его мать. Он любил ее.
— Больше, чем тебя?
За дверью воцарилось молчание. Он ждал. Какой-то частью сознания он понимал, что ведет себя неправильно, выплескивая гнев на Кэрол и ее умершего отца, но не мог остановиться. Воспоминания обо всех подлостях Келвина увлекли, его слишком далеко, чтобы так просто успокоиться.
Кэрол распахнула дверь и вышла из душа, завернутая в полотенце. Она посмотрела на него и тут же отвернулась, словно бы его нагота смущала ее. Но разве это имеет значение после вчерашней ночи?
— Отец знал, что я сама смогу о себе позаботиться, — сказала она. От волнения голос ее был тоньше, чем обычно, и звучал почти по-детски. — Он хотел быть уверен, что бабушка ни в чем не будет нуждаться до конца своих дней. И потом, он, конечно же, не сомневался, что она оставит ранчо мне.
— Разве он не боялся, что она может выйти замуж во второй раз?
— Ну… наверное, нет.
Внезапно Кэрол залилась слезами и упала на кровать.
Джералд взглянул на нее, и чувство вины за то, что он заставил ее плакать, еще усилило его гнев. Вместо того чтобы подойти к ней, он резко распахнул дверь в душ, вошел внутрь, хлопнув дверью, и включил воду на полную мощность.
Когда он вернулся в спальню, чтобы одеться, Кэрол там уже не было. Ее не оказалось и в гостиной. Джералд решил, что она обиделась на него. Он не мог винить ее за это, но гнев его не уменьшился.
Шепча про себя проклятья, он оделся. Внезапно он наступил на что-то и, посмотрев вниз, увидел отцовскую ручку с монограммой.
Когда Кэрол дошла до лифта, ее слезы почти высохли. Джералд не имеет права критиковать ее отца! Он совершенно бесчувственный, невыносимый тупица! Пусть благодарит судьбу, если она, Кэрол, вообще когда-либо заговорит с ним!
Выйдя из отеля, она села в свой арендованный накануне автомобиль и рванула с места, минуя неоновые огни казино и направляясь прямо в аэропорт Мак-Карран. Не была ли вчерашняя ночь с Джералдом столь же нереальной, как фальшивый блеск Лас-Вегаса? Кто знает?
Ей посчастливилось попасть на ближайший рейс до Лос-Анджелеса, а там, подождав всего около часа, сесть на самолет до Бейкерсфилда, где она оставила свою машину.
По дороге на ранчо Кэрол говорила себе, что день прибытия съемочной группы оказался началом всевозможных злоключений для Тэды и для нее самой. Вместе с ними приехал Джералд, а вслед за ним и Келвин. Оба Тэлфорда, отец и сын, оказались настолько обаятельными, что не могли не смутить покой хозяек ранчо. В данный момент она никак не могла решить, кто из них двоих вел себя глупее: она или Тэда? Вопрос оставался открытым.
