Она скользнула ногами в атласные туфельки подходящего цвета и повернулась перед зеркалом. Рубашка едва прикрывала ягодицы, обнажая великолепные ноги. Бог наградил Дженни высоким ростом, и это был еще один повод для зависти Шейн.
Дженни Слоан и Шейн Котрелл вместе ходили в детский сад, но потом их пути разошлись. Шейн отправляли учиться то в один, то в другой пансион. Они виделись только летом да еще в кино, на вечеринках или на танцах. куда их приводили общие друзья. Дженни ненавидела Шейн, а Шейн ненавидела Дженни.
Дженни славилась редкой природной красотой, о которой может только мечтать женщина. Голову ее украшали густые медно-каштановые кудри, каждый месяц отраставшие на дюйм. Кожа была не такой, как у большинства рыжих, а гладкая, ровная, шелковистая, на нее отлично ложился загар. Глаза сверкали такой поразительной голубизной, что многие подозревали, что она носит цветные контактные линзы. При росте пять футов девять дюймов она весила сто двадцать пять фунтов. В ее теле было всего лишь шестнадцать процентов жира, да и те приходились на грудь. Многие техасские мужчины могли засвидетельствовать под присягой, что Дженни Слоан сложена получше, чем Шерил Тигс, позировавшая для обложки «Спорте иллюстрэйтед» в купальнике из рыболовной сети.
Начиная с четырнадцати лет Дженни могла бы красоваться на обложках всех номеров «Космополитэн» — если бы у нее были деньги на поездку в Нью-Йорк. Но денег у нее не было.
Дженни родилась в бедной семье. Отца своего она никогда не видела да и вообще сомневалась, знает ли ее мама, кто был ее отцом. Мать родила Дженни в шестнадцать лет, из-за нее бросила колледж и устроилась официанткой в маленькое придорожное кафе, где работала и сейчас. Дженни мечтала получить высшее образование и сделать карьеру модели. Но ей потребовалось слишком много времени, чтобы вырваться из Кервилла, а теперь, в двадцать пять, поезд уже ушел.
Хотя, может, оно и к лучшему. Взять ту же Шейн Котрелл. Что получилось, когда она вырвалась из дома и уехала в Калифорнию? Правда, Шейн глупая. А она, Дженни, умная.
Дженни нажала на другую зеркальную секцию, и перед ней открылись ряды обитых бархатом выдвижных ящичков, каждый с кодовым замком. Покрутив туда-сюда замок, она открыла один ящичек, достала кольцо с четырехкаратным изумрудом в обрамлении бриллиантов и надела его на правую руку. Это кольцо подарил ей Александр на прошлое Рождество. В соседнем ящичке лежало рубиновое кольцо — подарок Берта Бина на те же праздники.
Дженни была «профессиональной подружкой», а следовательно, являлась важной и неотъемлемой частью жизненного уклада «крутого ковбоя» — уклада, которого старались придерживаться почти все мужчины Техаса. Местные парни щедро тратились на свои дома, на своих жен и на своих любовниц. Чтобы все устроить и всех ублажить, требовались немалые суммы. Дженни, как все проститутки и даже некоторые жены, держала язык за зубами, ловко манипулируя глупыми самовлюбленными самцами. Покуда они верили, что просаживать огромные деньги на женщин — признак настоящего мужчины и доказательство силы, Джемни и ей подобные жили припеваючи.
Ей нравилась ее профессия, нравилось быть зубчиком в маховом колесе системы, уходившей корнями на сотни лет назад, — это вселяло гордость. Дженни стояла на ступеньку выше, чем «девочка по вызову», но когда ее так называли, не возражала. Правда, слова «шлюха» и «проститутка» ее не устраивали, но только потому, что такие женщины ценились гораздо дешевле.
Ее же цена была космической. А как иначе? Она красива. А чтобы купить красоту, надо раскошелиться. За Дженни боролось много мужчин, но она не собиралась повторять ошибку своей матери и с юности придерживалась правила: никогда не продаваться задешево.
Она уже накопила себе маленькое состояние. У нее была дюжина шубок, все от разных мужчин. Одни только драгоценности тянули на полмиллиона долларов. Но в последнее время у нее появилось новое увлечение — недвижимость.
Дженни не могла купить сразу много. Квартира, в которой она жила, была ее собственностью. Подаренный «мерседес» пошел на частичную оплату за двухэтажные квартирки, которые она приобретала на окраине городка и сдавала мексиканцам. За последний год она купила двадцать таких квартирок. Дженни с удовольствием занималась этим бизнесом.
Она наняла лучшего бухгалтера в Далласе. Квартирная плата, которую она получала с пяти жильцов, покрывала все ее текущие расходы. Одежду, драгоценности и путешествия всегда оплачивали мужчины. Ежегодные налоги ее не разоряли. В декларации стоял только доход от аренды квартир. Дженни трудилась в поте лица, но отчитывалась перед налоговой службой далеко не во всех своих заработках.
Дженни нравилось работать со своим бухгалтером. Ее увлекала эта сфера. Она собиралась поступить в колледж и получить финансовое образование. Красота давала ей власть и богатство, но Дженни понимала, что красота когда-нибудь померкнет, и готовилась к этому заранее.
Конечно, можно было открыть собственную фирму. Но имелись и другие тропинки к власти, по которым она ходила многие годы.
Дженни промышляла наркотиками. Список ее клиентов был невелик, но в него входили только очень богатые люди, и первым стоял Берт Бин. Дженни испытывала огромное удовольствие, снабжая Берта наркотиками, ибо понимала, что через него снабжает наркотиками Шейн Котрелл. Встать на один уровень с Шейн было ее давней мечтой, и теперь эта мечта осуществилась.
Кокаин кого угодно лишал богатства, общественного положения, отнимал разум и душу. Дженни знала, что Шейн ни дня не может прожить без наркотиков, и упивалась своей властью над ней.
Конечно, у нее не было того могущества, какое было у ее поставщиков. Вот это истинные гиганты! Дженни не знала, кто они и откуда, не знала даже их имен. У нее был хьюстонский телефонный номер, по которому она разговаривала с главным — «вице-президентом», а в глаза видела лишь двоих «замов». Смешные клички! Но Дженни это мало заботило. Главное, что они нашли ее и взяли в свою организацию. А уж барыши она, как всегда, инвестировала с умом.
Закрыв зеркальные дверцы, Дженни подошла к туалетному столику эпохи Людовика XIV, побрызгалась «Шанелью-19» (сто долларов за унцию) — она была готова к встрече с клиентом.
И тут же словно по заказу раздался звонок в дверь.
Перед тем как открыть, Дженни облизнула губы, взбила волосы и одернула ночную рубашку, чтобы побольше обнажить грудь.
— Александр, — томно протянула она, — я знала, что это ты.
— Откуда? — спросил он, чувствуя, как учащается его пульс при виде нагого тела Дженни, просвечивающего сквозь прозрачную ткань.
