— Ты передергиваешь. Подумай лучше о своем менте, вот он как раз и держится за тебя. А я… да, признаю, у меня есть опыт управления, соответствующие знания. Я не стремлюсь, но в случае необходимости готов поддержать тебя и Владимира Ивановича.
Я молча сажусь в машину, еду к дому Демина. Рома на смене, я ему не звоню в такие дни, только пишу сообщения. Прочитает, когда сможет. Иногда ответит, иногда перезвонит. И мне хочется написать ему обо всем. В красках расписать ситуацию. Я хочу, чтобы он ударил Кирилла. Сильно. Сломал ему что-нибудь. Мне так противно, что когда-то я спала с Сысоевым, доверяла ему. Трогала его. Меня корежит от отвращения и злости. Надо срочно помыться.
Но я сдерживаюсь, потому что давно уже ощущаю себя совсем другим человеком. Прежняя я закатила бы истерику и обязательно наябедничала. А лучше бы и вовсе привлекла к себе внимание глупым, но громким поступком. Теперь я женщина бойца спецназа. Моя голова всегда должна оставаться холодной. Я буду как Рома. Хоть молотком долби по нашим железным нервам. Я не стану звонить Демину и провоцировать его на драку. Мои руки немного дрожат, и первым делом, попав в квартиру на десятом этаже, я спешу на кухню и залпом выпиваю целых два стакана воды. Я расскажу ему все только после того, как успокоюсь. Не на эмоциях.
Услышав мой надломленный голос, особенно если бы я преподнесла ему все как есть: что этот утырок обидел его беременную женщину, — страшно представить, что бы с Рома с ним сделал.
Кровожадные мысли приносят облегчение. За меня заступятся, если столкнусь с чем-то неподвластным. Я отлично поужинала и заснула на диване, зажав между ног Ромину подушку — иначе просто невозможно расслабиться.
* * *
И вот сейчас Сысоев, как ни в чем не бывало, идет в больницу, чтобы поддержать нашу семью? Павла, отца, блть, меня?
Завидев нас, ему стоило убежать. Не понимаю, на что он надеется. Каким наглым нужно быть, чтобы после вчерашнего появиться здесь и взглянуть мне в глаза. Взглянуть в глаза Роме!
— Привет! — здоровается первым. Демин никак не реагирует, словно не человек мимо него проходит, а слегка ветром обдуло. — А, вон и Павел, мне нужно переговорить с ним. — Машет брату, тот, к сожалению, спешит в нашу сторону.
— Пойдем? — тяну я Рому за рукав. — Ты обещал кофе, — он кивает.
А потом случается то, чего я никак не ожидала, хотя должна была предугадать. Ночное ухудшение состояния отца вытеснило все мысли до единого. Мама меня не предавала, она хранит мой секрет и тихонько радуется, периодически отправляя мне сообщения, что даже если я не выйду замуж никогда, то обязательно нужно рожать, что она ждет не дождется внуков и все для меня сделает.
Но знает Павел. И Сысоев. О нет.
— Поздравляю вас, — хмыкает Кирилл почти вслед, — будущие родители. Признаю поражение. Счастья вам и всего лучшего. Признаюсь честно — завидую тебе, Роман. Но мешать не буду.
Я пораженно зажмуриваюсь на целое мгновение.
Затрудняюсь ответить, чего желаю больше в этот момент: исчезнуть или увидеть выражение лица Ромы. Страх заслуженной кары сильный, но любопытство перевешивает, я пялюсь на Рому во все глаза, одновременно пытаясь вообразить ситуацию, что сейчас развернется. Еще и брат тут как тут. Такого стыда я еще не испытывала. Враги от души порадуются.
Но шоу не получается. Ровным счетом ничего в Роме не выдает шока. Так как я неплохо изучила его мимику, то замечаю, что левая бровь слегка дергается и приподнимается. В удивлении. Но и только. Он натянуто улыбается и произносит:
— Спасибо. Сам себе завидую.
Только крепкая рука на моей заднице будто становится тяжелее.
— Яна, так что, идем за кофе? — спрашивает Демин спокойно, вновь разворачивая меня в сторону своего автомобиля.
— Ага, — пищу в ответ. Что еще остается? Пока мы идем по улице, мои щеки пылают так, как никогда в жизни. Рома не хмурится, но зубы стиснул, это заметно по напряженному подбородку. Он очень, просто очень больно щипает меня за задницу, после чего возвращает ладонь на прежнее место. Я удерживаю вскрик «ай!» внутри, лишь слегка закусываю губу от неожиданности. Мы с ним, конечно, стоим друг друга. Главное, чтобы он не замкнулся и согласился меня выслушать.
Глава 45
Дёмин
— Спасибо, что не выказал удивления перед ними. Меня бы это просто убило, — говорит она полушепотом. Молчу. Мы торопливо идем в сторону «Х5», с каждым шагом стремительно приближаемся к цели. Пока еще не решил, что будем делать дальше, сориентируюсь по обстоятельствам. Кажется важным добраться до авто, чтобы отшлепать ее по заднице… блть, чтобы поговорить без свидетелей.
— Ром-а-а, скажи что-нибудь, — через несколько секунд.
— Мне нужна минута.
— Признаю, «мой косяк», — с печальным вздохом повторяет мои недавние слова. Беру ее ладонь и слегка сжимаю. Смотрю выразительно. — Честное слово, я ужасно расстроена, что так получилось. Я планировала иначе, Рома. Ромочка. Ты не рад?
— Почему ты не сказала мне раньше?
— Я говорила, — а когда я пытаюсь поймать ее взгляд на ходу, поспешно добавляет: — просто ты спал.
— А-а-а, — мне требуется несколько секунд, чтобы переварить услышанное. Она тоже морщит лоб, прикидывая, что бы еще добавить, чтобы оправдания заимели хоть какой-то смысл. — А когда я не спал, ты не пробовала?
— Когда ты говоришь вот так спокойно в совершенно неспокойной ситуации, мне становится страшно.
— Правильно. Что я тебе сказал про средний палец?
— Еще раз покажу тебе, и ты мне засунешь свой… куда-нибудь.
— Засуну. И теперь не только палец.
— Ладно, я согласна, — стоически смиряется с наказанием.
Наконец-то мы сворачиваем за угол здания, где у нас практически нет свидетелей. Я зачем-то останавливаюсь, смотрю в ее взволнованные глаза и понимаю, что способность мыслить, именуемая рассудком, вдруг… терпит крушение. Не как-нибудь плавно уходит вглубь, постепенно скрываясь из виду. Не-а. Скорее мгновенно и неожиданно проваливается под лед. Тонет в этих выразительных, прекрасных глазах. Как и в первый день нашего знакомства. Как и всегда. «Сохранять самообладание», — приказываю я себе и тут же обнимаю ее крепко-крепко, хватаю за талию, кружу в воздухе, а потом наступаю, пока она не упирается спиной в стену здания. Бежать некуда, попалась.
Зажимаю ее в углу, ей не должно быть больно, в курточке ведь. Приподнимаю и держу на весу, зафиксировав, не могу отпустить. Просто не могу и все. Крепко держу. Целую.
Капец, она еще и пытается отвернуться, выкрутиться! Небольно шлепаю по заднице. Никуда не денется. Через пару секунд сдается, размыкает губы, пуская мой язык к себе в рот. И я целую ее очень жадно, с наслаждением, все еще не веря, что это происходит.
Целую долго, не в состоянии отстраниться. Она уже часто дышит, цепляется за мою одежду. Отрываюсь, чтобы облизнуться и вновь прижаться губами к ее рту. От восторга улыбаюсь до ушей, отпуская эмоции на волю.
— Это правда? — спрашиваю, запыхавшись.
— Да-да, — она часто и много кивает, как болванчик. И мы снова целуемся. Она смеется, вытирает запястьями слезы в уголках глаз.
— Это точно? — как-то мне все равно не верится, вот же только думал об этом, а оказывается — реальность.
— Да, я сама недавно узнала… неделю назад.
— Почему молчала? — спрашиваю по-возможности мягко.
— Боялась. Прости, я боялась.
— Меня?
— Прости, — она закрывает глаза и замирает.
Черт. Вот это проблема. С большой буквы Проблема. Сколько же мудаков вокруг нее водится, запугали девчонку. И сам не лучше.
— Ну что ты, — я наконец позволяю ей встать на ноги. Оказывается, все это время держал на весу. — Поздравляю, Яна, — целую ее щеки, кончик носа, лоб. — Никогда не бойся меня, — шепчу, успокаивая. — всегда говори как есть. Ну ты чего, я же супер, разве я могу подвести?
Смеется и отрицательно качает головой.
