— Ваша семья?
Валера не обернулся, чтобы взглянуть на фото.
— Дочь подарила на мой день рождения. Ей шестнадцать. В таком возрасте кажется, что бы ни рассыпалось, все можно собрать, как этот паззл, — ответил он. Обручального кольца у него не было.
Из глубины квартиры донесся писк — звуковой сигнал.
— Ваше платье готово. А мне пора на работу.
— И что у вас за работа? — допивая кофе, из вежливости поинтересовалась Катя.
— У меня своя фирма по продаже канцелярских товаров, — Валера встал из-за стола. — Куда вас подвезти?
Катя еще раз окинула взглядом кухню.
Столько можно заработать на скрепках?..
— А вы не могли бы вернуть меня туда, где подобрали? Я оставила в ресторане пальто и сумочку.
Валера оказался очень милым мужчиной: не только отвез ее в ресторан, но и подбросил до перекрестка возле парка. На прощание он поцеловала ей руку — что тоже было очень мило.
Чем ближе Катя подходила к дому, тем тяжелее становилось на душе. Последние метры она заставила себя преодолеть.
Ян вышел встречать ее из кухни с деревянной лопаткой в руке. Глаза у него были воспаленные. Бессонная ночь. По крайней мере, он не оставил здесь запаха чужой женщины.
Чтобы совсем не раскиснуть, Катя попыталась представить что-то хорошее — и как-то само собой возникло лицо Валеры. Внимательные глаза. Крохотный бледный шрам над бровью. Две глубокие морщинки пересекают лоб. Вот он улыбается — и вместо слов прощания целует ее руку.
* * *
Когда щелкнул замок входной двери, Ян бросился в коридор — так быстро, что забыл оставить лопатку у плиты. Он хотел убедиться, что с Кэт все в порядке. Но то, что он увидел, — это было слишком.
Без колгот. После душа. С запахом мужского шампуня.
— Завтракать будешь? — сухо спросил он.
— Нет, — Кэт улыбнулась так, как улыбаются людям, от которых хотят отвязаться — и заперлась в своей комнате.
Ян открыл мусорное ведро и опрокинул туда тарелку с гренками.
Глава 23. Свидание
В том году зима началась в ноябре. Неожиданно выпал снег, растаял. А потом на холодную неприкрытую землю обрушился мороз. Но здесь, в салоне такси, было тепло. Шофер нервничал: машина простаивала с включенным двигателем уже полчаса.
Ян сидел в новом костюме и белоснежной рубашке с золотыми запонками — подарок Кэт. На коленях — шикарный букет белых роз — купленных на деньги Кэт. Где-то на другом конце города официанты накрывали стол у окна накрахмаленной скатертью, ожидая, когда можно будет подавать блюда, которые оплатит Кэт. Но дело было не только в этом. И даже не в том, что Кэт не понимала, насколько сильно его задевает ее доброта и щедрость. Дело было в ее желании. Она «загадала» настоящее свидание. И Ян стал тщательно к нему готовиться. Выбрал романтический ресторан, продумал меню, заказал в качестве такси черный «БМВ», водитель которого выглядел так, словно сам собирался на свидание. Ян долго и придирчиво выбирал розы в цветочном салоне, самые свежие, самые лучшие и, уже сев в машину, заметил свою довольную физиономию в зеркале.
Он ехал на свидание. Самое настоящее — как едут к любимой девушке. Он перестал воспринимать их игру, как игру. Он не заметил, как Кэт, эта маленькая пугливая мышка, превратилась в кошку, и мягко, ласково навязала ему свои правила.
Нет, самое мерзкое было не это. А то, что Ян ее правила принял. Смолчал, когда она вернулась после вечеринки, благоухая мужским парфюмом. Стиснув зубы, пережил следующие десять дней, в течение которых Кэт вела себя так, словно они едва знакомы. И воспринял ее следующее желание — ее подачку — как подарок.
Кэт, несомненно, превзошла своего учителя.
Оставалось только устроиться на работу к ее приятелю.
Ян видел, как она достала из кармана куртки телефон и набрала номер. Его мобильный тотчас же отозвался жужжанием. Телефон все дребезжал и дребезжал, подпрыгивая на панели, а Ян рассматривал его, как заводную игрушку.
— Не подымите? — поинтересовался шофер и в который раз поправил на шее бабочку.
Ян молча посмотрел на него, потом перевел взгляд на фигурку Кэт. Его способная ученица пряталась от ветра за газетным киоском на переполненной остановке. Она переминалась с ноги на ногу и прижимала к груди новую миниатюрную сумочку.
Когда телефон перестал трепыхаться, Ян его отключил.
Он должен был принять решение.
Но медлил.
Потому что это решение казалось ему таким же важным, как выбор между жизнью и смертью. А Ян так и смог определить, какое решение какому слову соответствовало.
Время шло, но такси не двигалось. Тихо урчал мотор, а внутри Яна, громко, со скрежетом, резали внутренности ржавые механизмы. Но этих ощущений не выдавал ни один мускул на его лице. И ничего не отразилось в его взгляде, когда Ян, в сотый раз, вспомнил, как его юная, наивная, нежная Кэт, первым мужчиной которой он стал, вернулась с вечеринки после ночи с потным жлобом, больше похожим на жабу, чем на вампира. В ее глазах не было ни капли растерянности или смущения. Ни намека на раскаяние. И, кажется, она улыбалась.
— Поехали, — наконец, скомандовал Ян.
Он мерз, дожидаясь Кэт в День всех святых, теперь — ее очередь.
Они пронеслись мимо остановки, и Кэт, разглядывая подъехавшую маршрутку, даже не взглянула в их сторону.
Ян выбросил розы в мусорное ведро возле соседнего подъезда, переоделся в домашнюю одежду и налил себе полбокала виски.
Он не сомневался, что принял правильное решение, и злился на себя только за то, что так долго не мог сделать такой очевидный выбор.
Кэт не было больше часа — он уже начал беспокоиться. Потому и врать получалось не так ровно, и голос звучал взволнованно.
— Прости, случайно заснул, — демонстративно потягиваясь, Ян вышел в коридор. — А в мобиле батарейка села.
Кэт стояла, не шевелясь, и смотрела в пол. У нее зуб на зуб не попадал.
— Почему так долго не приезжала. Встретила кого-то?
— Ж-д-д-дала тебя.
— Полтора часа? Оттуда ехать, от силы, минут пятнадцать.
— Автобус т-т-только раз в полчала ходит, — объясняла она, пока Ян стаскивал с нее перчатки. Ладони у нее были неживого оттенка, как у манекена, и, казалось, что не сгибались.
Яну стало не по себе.
Пальто бросил прямо под ноги. Повел ее в ванную, включил воду.
— Од-д-дин автобус ушел из-под носа, второй не пришел по расписанию… Д-д-денег на такси не было, все в магазине потратила… У меня, что, к-к-колготы прилипли к ногам?
— Нет, не прилипли, кажется.
Аккуратно снял с нее колготы. Стянул платьице, красивое, но такое тоненькое для ноября. Расстегнул застежку бюстгальтера.
Посадил, обнаженную, в ванную. Кэт дрожала. Яна от этого зрелища стало мутить.
— Г-г-горячее…
— Нельзя горячее, надо постепенно.
Кэт сама крутанула кран. Подставила руку.
— Кипяток! — Ян тут же выключил воду.
Кэт посмотрела на руку округленными глазами. Потом на Яна. Это и в самом деле был кипяток: пар валил, как из закипевшего чайника, на коже осталось розовое пятно. Но она совсем, совсем ничего не почувствовала.
— Я быстро!
Ян влетел на кухню, налил в чашку теплой водки и заставил Кэт выпить ее залпом. Замотал ее в полотенце, отнес на свою кровать и навалили сверху кучу одеял. Кэт была горячей, но ее так знобило, словно все внутри превратилось в лед.
Черт, черт, черт, черт, черт…
— Как ты? — крепко прижимая ее к себе, спросил Ян.
— Плохо… от водки…
Ян обнял ее еще крепче.
— Потерпи, утром все пройдет.
Ему было душно и жарко, до дурноты. Словно это он хлестал водку и отмокал в горячей ванной. Но Ян не шелохнулся, пока Кэт не перестало знобить. Она почти сразу заснула, а Ян не спал всю ночь, накрывая ее каждый раз, когда она сбрасывала с себя горячее одеяло.
