Не знаю, сколько я проспала, но проснулась от щелчка дверного замка, довольно тихого, но отчего-то я его услышала сквозь сон и, вздрогнув, распахнула веки. Поняв, что кто-то открыл дверь, я приподнялась на локтях и начала оглядываться, надеясь, что глаза быстрее привыкнут к сумраку.
Никак не думала, что Марк пойдет меня будить, отстаивая свои правила, но, разглядев ночного гостя, я удивленно охнула и, тут же откинув одеяло, поднялась с кровати, а потом практически как змея зашипела, наступая на Романа:
— Ты что здесь делаешь?
— Я? — Парень выпучил глаза. — Да так, мимо проходил, — махнул он и попытался тут же сбежать, но я его уже нагнала и, вцепившись в его локоть, вышла вслед за ним из комнаты, плотно прикрыла дверь, чтобы ни в коем случае не разбудить сестру.
— Ты знаешь, сколько ей лет?
— Знаю, — состроил он насмешливую гримасу, передразнивая меня. — Через месяц будет восемнадцать, и что?
— Отстань от нее. — Я отпустила его локоть и ткнула пальцем ему в грудь.
— Не лезь, а, — уже более серьезно проговорил он.
— Как это не лезь? Она в школе учится, Рома. Ей экзамены сдавать и поступать. А ты к ней в комнату по ночам шастаешь? Долго шастаешь, а?
Рома нахмурился и поджал губы, но ничего не ответил.
— А может, ты и ей так же, как мне, таблеточки подсовываешь? — закричала я, позабыв и про сон сестры, и про все на свете, потому что разозлилась неимоверно.
— Ну так тебе таблетки-то вон как помогли, — ухмыльнулся он. — Мужика отхапала. У матери моей, между прочим, не получилось, — оскалился он, а я взметнула руку и со всего размаху, со всей той болью, что клубилась во мне, дала Роману ладонью по щеке.
Он мою руку не поймал – может, не успел, может, просто не захотел, – лишь растер покрасневшую после удара щеку и все с той же усмешкой произнес:
— Признаю, заслужил, — кивнул он, — только это не повод лезть в наши отношения с Кристиной.
— Ах ты… — Я замахнулась опять, но Рома ловко отпрыгнул, а потом резко развернулся и пошел в свою комнату. Я двинулась за ним следом, но в этот момент меня мягко обняли со спины и прижали к своему крепкому телу.
— Марк, — тихо проговорила я, мужчина же ткнулся носом в изгиб моего плеча.
— Пойдем спать, Карин, — шепнул он, вызывая у меня мурашки. Было так заманчиво просто поддакнуть ему и мягко расслабить свое тело. Марк же все равно меня обнимал, он бы просто обхватил и…
— Лучше отпусти, — слабо произнесла я, не пытаясь сопротивляться. У меня не было на это сил.
— Я просто обниму тебя и даже пальцем не трону.
— Марк, не…
Он не дослушал, просто поднял на руки. Легко и очень аккуратно. Занес в свою спальню и посадил на кровать, сам же забрался рядом, садясь на пятки. Марк ласково огладил мои скулы, а затем взял в ладони мое лицо.
— Почему ты мне не сказала? — проникновенно спросил он, просто переворачивая всю мою душу.
В комнате было темно, но не настолько, чтобы я не смогла разглядеть растерянный взгляд Марка. Поджала губы и прикрыла глаза: было тяжело на него смотреть. До этого момента я даже не задумывалась о чувствах Скольникова. Хоть он и не был в моем представлении бесчувственным роботом, но я даже не брала мужчину в расчет, когда решила разорвать наши отношения, а потом и вовсе умолчать о его будущем отцовстве. Да, у меня были причины… я испугалась, но все же...
— Я долго не знала, — сглотнула я. — Потом…
— Что потом? — тихо шепнул Марк и притянул мое лицо к себе на грудь. Понял, что мне было невыносимо смотреть ему в глаза.
— Потом ты уехал, потом не поздравил меня с днем рождения, потом мы поругались, потом эта новость со свадьбой, а мама… — Я все же заплакала.
— Она сказала тебе, что это правда. Я знаю… — тихо прошептал он, сильнее прижимая меня к себе. — Но потом, Карин. Сестра же не могла тебе не сказать, что я тут даже не жил.
— Я испугалась, что ты отберешь у меня ребенка, как у Роминой мамы, — быстро проговорила я. Скольников тут же перестал меня гладить и отстранил от себя.
— Карин, посмотри на меня.
И я посмотрела.
Лучше бы этого не делала. Марк опять был зол.
— Ну ты же понимаешь, что это глупость?
Я прикрыла глаза и замотала головой. Сейчас он был таким теплым и надежным, и все мои страхи действительно казались глупостью. Только ведь я уже видела, каким жестким может быть Марк.
— Ты же действительно мог так сделать.
— Ольге самой не был нужен ребенок. Никогда не был нужен. Ничего, кроме денег и положения в обществе. Она надеялась надавить на меня своей беременностью.
— Поэтому ты так сказал? В кабинете… назвал его…
— Нет, я просто разозлился. И заметь, имел на это полное право. У меня будет сын, а я узнаю об этом черт знает когда, и то практически случайно.
— Как это случайно? Ты думаешь, я кофту сняла, потому что мне стало жарко? — начала закипать я. — Или потому что повелась и решила предложить тебе себя?
— Если бы я тебя не вынудил, ты бы так и не пришла.
— То есть ты даже не отрицаешь того, что все это спланировал? — ахнула я.
Марк неожиданно улыбнулся и попытался меня обнять.
— Стой! — хлопнула я его по ладони.
— Зачем мне что-то отрицать? — В его глазах сейчас горели азарт и веселье, а я, наверное, готова была превратиться в огнедышащего дракона.
— И ты так запросто об этом говоришь?
— А как мне еще говорить об этом? Ты мне была нужна, я тебя получил. — Он нагло улыбнулся и все-таки притянул меня к себе.
— Значит, получил, да?
— Ну теперь-то ты уж точно никуда от меня не денешься, — ласково улыбнулся он, а затем невесомо погладил мой живот, и вся злость на него мигом растворилась… Да как так-то?
— Не денусь… — шепотом произнесла я, пытаясь разозлиться заново, потому что он заслуживал этого, но в итоге я лишь прислушивалась к собственным ощущениям от легких поглаживаний по животу. — К браку тоже принуждать будешь? — пробубнила я.
Марк поцеловал меня в скулу и тихо произнес:
— Никакой свадьбы.
— Ты не возьмешь меня замуж? — мое удивление было настолько искренним и оглушающим, что даже мой сын возмутился такому раскладу. Именно в этот момент он впервые толкнулся, да так сильно, что Марк просто не мог не почувствовать, именно там лежала его рука.
— А говорила, что он не шевелится еще. Ты, наверное, просто спишь обычно в это время, а он бодрствует, — улыбнулся Марк и перевел все свое внимание на мой живот. — Эй, мужик, давай еще. А то мама не верит, что ты у нас пинаться умеешь.
Сын толкнулся опять, а Марк настолько широко и беззаботно улыбнулся, что у меня пропали все слова. Все мысли и вообще все-все, что должно обитать в голове. Скольников поднял на меня взгляд и ребячливо рассмеялся, как никогда напоминая мне раздолбая Ромку.
Как легко у него все выходило. Я до сих пор с трудом даже мысленно называла моего малыша нашим, а у него… у него все так просто и естественно.
— А полиция хоть настоящей была?
— Настоящей, — задорно кивнул Марк.
— Почему ты смеешься, я не понимаю! То ты объявляешь маму своей невестой… Стой, — остановила я его, когда он хотел меня перебить, — это нужно было для работы, хорошо. Допустим. Но как ты мог потом… потом ее в тюрьму?
— Не в тюрьму, Карин. А в изолятор. Успокойся, — надавил он голосом, когда я попыталась вывернуться. — Уж поверь мне, она заслужила.
— Как тебе не…
— Стыдно? Точно не стыдно, Карин. Твоя мать во многом виновата сама. И тебя я все время призываю к тому же. Не глупи.
— Опять ты заладил с этим… «Не глупи. Не глупи!» А сам-то!
— А что я? — Он прищурился. — Я не скрывал от тебя ребенка.
— А я не прованивалась женскими духами!
— Я не обиделся бы, если бы ты вылила на себя флакон духов. Конечно же, мне не понравилось бы, но расстроился бы я уж точно не сильно. Ты вкусно пахнешь сама по себе.
