– Каррра… – тормозит на крошечный миг, всасывая кожу в изгибе моей шеи, и проталкивается глубже, заполняя меня полностью.
Вверху громыхает. Дождь усиливается, превращаясь в ливень, барабанящий по нашим разгорячённым телам.
– Ммм… – вонзаю зубы в его плечо, загоняя свои ногти под мокрую кожу.
Странно, но ветер в одночасье стихает.
Так и оставаясь во мне, полковник, в три шага преодолев расстояние до ближайшего дерева, прислоняется к нему спиной и вместе со мной садится на траву.
– Девочка… Любимая моя… – шепчет, осыпая нежными поцелуями мою грудь… и всё, до чего может дотянуться.
Здесь до нас почти не достают капли дождя, и мы ненадолго замираем. Не шевелясь. Просто наслаждаясь нашей первой близостью.
Мышцы внутри непроизвольно сжимают член, и мужчина стонет. Нависнув над полковником, я обхватываю ладонями ствол дерева над его головой и под пристальным взглядом мужчины начинаю двигаться. Мерно… Тягуче... То приподнимаясь на коленях, то опускаясь… Раскачиваясь, будто на волнах…
– Ммм… – откидываю голову назад, сдирая пальцами сухую кору дерева.
Полковник до лёгкой боли сдавливает мои ягодицы, втягивая в тёплый рот один из сосков, призывно мелькающих перед его глазами, и молниеносно перехватывает инициативу, задавая свой безумный ритм.
– Каррра… – толчок за толчком таранит меня своим членом, скользя по моей влажности и выбивая из груди стон за стоном.
Я сдаюсь его напору… Подстраиваюсь… извиваюсь, подаваясь навстречу.
– Что ж ты делаешь, девочка… – натужно хрипит полковник, изливаясь, и вжимается лбом в мою грудь.
Глава 27
Камыш
Уперев затылок в ствол берёзы, я залюбовался жжёным кофе полуприкрытых глаз, подёрнутых туманной поволокой… Скользнул взглядом по припухшим искусанным губам девочки и, спустившись по гладкой влажной коже к полной груди, задержался на бархатистых сосках…
Недостаточно.
Мало.
Не насытился.
Под моим пристальным взглядом Кара лениво моргнула и, будто между прочим сжала мышцы вокруг члена…
Горячая… Влажная…
Я успел уловить озорной блеск удовлетворения, припрятанный за её длинными ресницами.
Да эта чертовка, похоже, попросту не отдавала себе отчёт в том, что со мной творит и к чему толкает.
Настоящая кара…
Тяжело сглотнув, я попытался унять возбуждённое тело, требующее немедленно утолить голод, и мягко взял Кару за тонкие предплечья, перемещая её ладони с дерева к себе на грудь.
– Выходи за меня, – шёпот, придушенный нестерпимым жаром сердца, обжигающим глотку.
Её тело мгновенно окаменело, взгляд стал более осмысленным.
– Замуж? – растерялась она и плотно стиснула губы.
«Именно так, девочка» – обхватив её шею, притянул к себе, накрывая сладкие губы жадным поцелуем, и не отпускал до тех пор, пока она не обмякла в моих руках.
– И что… мы вот так просто… возьмём… и поженимся? – большими глотками хватая воздух, переспросила Кара и оттолкнулась от моей груди, чтобы заглянуть в глаза.
– Ты сомневаешься? – улыбнулся, поглаживая её поясницу…
– Кажется, нет, – заёрзав, игриво повела плечами.
– Каррра… – впился пальцами в её бёдра. – Ты хочешь за меня замуж, или нет?! – призвал к ответу, чувствуя какое-то собственническое нетерпение.
Она тихо засмеялась.
– Очень хочу, – прижалась к моим губам. – И выйду, – еле слышно выдохнула.
Гроза миновала, и солнечные лучи начали несмело пробиваться сквозь тучи. Падая на мокрую листву деревьев, они сверкали и переливались, притягивая взгляд.
Кары. Не мой…
Воспользовавшись затишьем, мы ещё раз окунулись в воду и после вернулись на берег, где предварительно выжав свою одежду, насквозь промокшую под дождём, оделись и отправились домой.
Где-то на полпути по стёклам снова застучали крупные капли, и на нас обрушился настоящий ливень.
– Вот так съездили на озеро, – счастливо заулыбалась Кара. Её обнажённые ножки блестели от влаги, и она без конца гладила их ладошками. – Так пить хочется… – простонала она, медленно проведя пальчиками от подбородка до манящей ложбинки.
Твою ж мать… Да она меня соблазняет!
В машине раздался хруст кожаной оплётки руля.
Едва отступившее напряжение нарастало с новой силой, сковывая каждый мой мускул. Заставляя тело томиться жаждой.
– Я такая мокрая… – мурлыкнула девочка и, взмахнув подолом платья, принялась гонять ветерок, обдувая всё, что пряталось под юбкой.
– Бесстыжая…
Она заливисто рассмеялась.
– А куда мы так торопимся? – лукаво спросила.
Твою ж мать!
Внезапно осознав, что утопил педаль газа в пол и обгоняю всех подряд, я снизил скорость и красноречиво обвёл Кару взглядом.
Вплоть до самого дома она больше не проронила ни слова, лишь с улыбкой поглядывала в окно, по которому водопадом стекали потоки воды, и наблюдала за разыгравшейся непогодой.
– Мальчишки, наверное, уже проснулись и успели свести с ума Анну Борисовну, – предположила Кара и открыла дверь, её последние слова заглушили звуки молотящего по крыше гаража дождя.
Выбравшись из салона следом за ней, я громко усмехнулся:
– Не волнуйся, бабуля справится!
Она не спеша обогнула машину и выглянула на улицу. Мокрое платье прилипло к женскому телу, подчёркивая соблазнительные формы, и я несколько секунд не мог оторвать взгляд от её аппетитных ягодиц.
Усилием воли сдержав порыв без промедления схватить девочку в охапку, я шагнул к выходу и затворил сначала одну воротину, а потом прикрыл вторую, мягко оттесняя Кару обратно в гараж.
Оказавшись у бокового металлического стеллажа, она сняла с полки старинный канделябр и с интересом повертела его в руках, подставляя под тонкую полоску света, пробивающуюся в узкую щель.
– Вот разошёлся! – возмутилась она, прислушиваясь к дождю. Прозвучало двояко.
Неслышно приблизившись к Каре со спины, наклонился.
– Как одержимый безумец, – горячо прошептал на ухо, одновременно перехватывая из её рук увесистый подсвечник. – Навыки самообороны тебе сейчас не понадобятся.
Кара прыснула, отпуская свою находку, и развернулась. А у меня всё колыхнулось внутри. Зажглось. Ярко, чисто.
От её искренней улыбки…
От тёмных завитушек, при движении выбившихся из копны волос и упавших на её нежное лицо…
От гладкой изящной линии подбородка и сияющих в полумраке глаз…
В ней светилось всё…
Словно под кожей в эту секунду вместо крови циркулировал настоящий белый фосфор.
Я не шевелился, боясь потерять это чувство. Будто вместе с тем мог разом лишиться всего.
Кара – моя последняя бухта. И в случае пробоины… её уже не залатать.
Это не любовь… не одержимость, или помешательство.
Нечто большее… Несоизмеримо большее.
Откровение…
Неисчерпаемый поток живительного тепла…
Свободное дыхание… полной грудью… на двоих…
От этих мыслей меня штормит, мир смазывается, и я, до боли стиснув зубы, на ощупь ставлю подсвечник на стеллаж.
– Каррра…
– Слав…
Мои выносливые мышцы напрягаются до предела, наливаясь расплавленным металлом.
– Переждём дождь здесь, – стремительно подхватываю её под бёдра, и девочка, взвизгнув, звонко смеётся, обнимая меня своими красивыми ногами и обвивая шею руками. А во мне с каждой секундой нарастает страх за своё уже совсем немолодое, изрядно потрёпанное сердце, что грохочет отбойным молотком, буквально разрывая мою грудную клетку. Да и вообще за своё душевное состояние в целом… – Заодно проверим, – ухмыляюсь, сокращая расстояние до капота.
– Что проверим?
– Насколько ты мокрая… – вкрадчиво хриплю, опустив её на пол, и резко разворачиваю лицом к тачке. Подталкиваю вперёд – грудью на капот.
Кара прижимает ладони к блестящей поверхности, а я задираю её платье, оглаживаю голые бёдра. Пальцы подрагивают от острого желания хлёстко шлёпнуть девочку по сочной ягодице, но я сдерживаюсь. Вместо этого быстро стягиваю с себя шорты с футболкой и ныряю сзади рукой к её плоти.
