Я чувствовала, как в глазах готовы закипеть слезы. Но голос звучал твердо, когда ответила:
- Прости, Онежский, но свое будущее ты уже просрал.
- Это значит?..
- Объяснить тебе смысл слова «просрал»? - усмехнулась я. - Это значит, что я уже приняла решение. И я не передумаю.
Он сглотнул. Я наблюдала за тем, как нервно дергается его кадык и испытывала… сожаление. Обо всем, что мы с ним потеряли.
Мы сидели друг напротив друга, разделенные деревянной поверхностью стола и миллионом несказанных слов. Мы сидели, глядя друг другу в глаза - не враги, но уже и не родные люди.
Никто.
Самое страшное слово. Мы стали друг другу никем.
- Я все равно хочу, чтобы ты знала… - раздался хриплый голос Ивана. - Я хочу, чтобы между нами больше не осталось никакой лжи. Даже если… мы больше не будем вместе.
Я положила руки на стол, терпеливо ожидая, что еще он скажет.
- Я лгал тебе, Мия. Лгал, но только потому, что боялся потерять.
Не выдержав, я горько рассмеялась.
- И как, сработало?
Он помотал головой.
- Поверь, я сделал выводы. Но тогда… был лишь страх. Поначалу, когда Света вернулась… я действительно общался с ней. Действительно встречался. Никогда не позволял себе ничего большего, чем просто разговоры и воспоминания, и потому считал, что не делаю ничего дурного. И все же понимал - если ты узнаешь, то не простишь этого. Не поймешь. Ты такая… ты совсем другая, Мия.
- Это я уже поняла, - снова усмехнулась я. - Не твой формат, Вань. Ты любишь… потасканных. А у меня до тебя никого не было. Я была всегда тебе верна.
Он поморщился. Казалось, я угодила прямиком в какое-то больное место.
- Я только сейчас понимаю, Мия, что должен был тебя боготворить. Ты была не просто хорошей женой, ты была… идеальной.
- И тебе, видимо, стало скучно, - хмыкнула я.
- Я не знаю… - пробормотал он, запуская пятерню в волосы. - Все это казалось мне просто невинной перепиской… Я никогда бы не изменил тебе… физически.
- Но то, что ты сделал в итоге, возможно, гораздо хуже, - спокойно констатировала я.
- И я жалею об этом. Мия, ты не представляешь как я об этом жалею!
- Чего еще я не знаю? - ровным тоном перебила я этот поток словесных самоистязаний.
- Я солгал тебе о Лизе. Ей семь лет, а значит… Она может быть моей дочерью.
Если бы до этого момента я еще сомневалась относительно нашего дальнейшего будущего, то эта фраза перечеркнула бы все окончательно. Но я уже все решила и от этого мне, наверно, должно было быть легче слышать это признание.
Но не было.
- Я одного не пойму, Вань… - протянула, склонив голову набок. - Я ведь спрашивала тебя об этом. Зачем ты снова соврал?
Ответ я, впрочем, уже знала и так. И Ваня подтвердил мои мысли:
- Я испугался. Побоялся, что если признаю даже подобную возможность - ты точно выгонишь меня навсегда.
- Ясно. Это все?
Его рука вдруг накрыла мою. Крепко сжала, словно безмолвно моля или пытаясь удержать.
- Мия, я не могу отменить свое прошлое. Не могу исправить того, что уже натворил. Но я могу стать лучше…
- Где ты был сегодня, когда я позвонила? - спросила прямо, наблюдая за его реакцией.
Он вздохнул. Помотал головой, словно хотел вытряхнуть оттуда нежеланные мысли. Но все же признался:
- У Светы. Но не делай поспешных выводов! Лиза пропала. Муж Светы, который отнял у нее дочь и который способен на любое зверство, выкрал девочку. Мия, я понимаю, что тебя это все не должно волновать, но я… Ты наверняка меня не поймешь, но если я просто отвернусь от нее - это буду уже не я. Ты же знаешь меня как никто, Мия! Я никогда не умел отказывать.
- И как поиски? - поинтересовалась я, сочувствуя незнакомому ребенку. Но не Свете.
- Пока никак. Я подключил свои связи… но у него возможностей куда больше.
Я промолчала. Мало кому понравилось бы, чтобы муж находился рядом со своей бывшей, но кое в чем Ваня был прав - мир держится на неравнодушных. Без этого мы бы все давно подохли.
- Мия, я разберусь с этим, а потом сделаю тест днк, чтобы все окончательно выяснить. А после… я наконец смогу прийти к тебе с чистой совестью и сделать все, чтобы ты поняла - мне никто кроме вас с Никиткой не нужен.
- Кстати о Никитке, - сказала я. - Нам следует обговорить, как ты будешь с ним видеться. Я подаю на развод, Вань. До суда ты можешь приезжать к сыну, когда хочешь. Главное - предупреждай меня о своих визитах заранее.
Он поднялся, нависая над столом и надо мной.
- Вот так… официально? - произнес с невыносимой горечью.
- Так, как ты заслужил, - пожала я плечами, тоже вставая с места. - Думаю, теперь тебе пора.
Мы стояли друг напротив друга, не двигаясь. Он вглядывался в мое лицо, словно пытался там отыскать признаки того, что все это - несерьезно. Покачав головой, я грустно улыбнулась:
- Знаешь, что самое ужасное во всей этой ситуации, Онежский?
- Что?
- Ты говорил все это… а я поняла, что мне уже все равно.
Он замер, словно прибитый моими словами к полу. Протиснувшись мимо него, я прошла к двери и широко ее распахнула:
- До встречи, Вань. Звони, как надумаешь приехать.
И, повернувшись к двери, тихо охнула. На пороге стоял Виктор с огромной коробкой в руках, под которой угадывался торт.
- Кажется, я не вовремя, - произнес он, деликатно отступая.
- Нет, Ваня уже уходит, -
