— Ну хватит, — вздохнул парень и обнял. Заглядывая мне в лицо, он загораживал обзор. — Я как представил, что тут с тобой могли сделать… — Бредин поднял голову и обвел взглядом темные своды так называемого потолка. — Обещай, что больше не станешь так рисковать или… возьмёшь меня с собой! — его голос звучал в приказном тоне, и я просто не могла не возмутиться.
Сложив руки на груди, дернула подбородком и снова отвернулась.
— Ты ущемляешь мои права, Бредин! — Ты… шовинист!
Кажется, это так называется?
— Что? — он отпустил меня и упёрся ладонью в стену прямо перед моим носом, затем склонился ко мне и громко произнес: — Я люблю тебя и очень волнуюсь! И поэтому я шовинист?!
— Да! Шовинист и пройдоха, — я еле удержалась от улыбки, продолжая дразнить его.
— Тогда ты… ты импульсивная… инфантильная… — он качал головой, подбирая эпитеты позабористее, — заносчивая блондинка, которая все время ищет приключения на свою задницу!
Ну с этим было трудно спорить, к тому же я снова стала забывать, с чего все началось, и повисла на шее парня, обхватив руками.
Тот оглянулся и громко крикнул остальным:
— Мы догоним вас через минуту. Моей девушке нужно немного… отдышаться.
— Не задерживайтесь, — ответил ему Ланкастер.
— Не гони на меня, Бредин. Иначе… ты больше никогда ее не увидишь, — сквозь смех пригрозила парню, услышав удаляющиеся шаги и голоса.
— Эй, так нельзя! — он тоже засмеялся, водя рукой вдоль талии. — Это запрещенный прием! Я теперь не смогу без нее, никак, — его ладонь переместились на ягодицу, сжимая ее. — Не смей угрожать мне этим.
— Знатно поорали, да? — я оттянула ворот его толстовки и стала целовать его в шею.
— Пусть знают наших. Но… — он отклонил голову, давая мне больше простора, — насчёт твоей безопасности, я говорил архисерьезно.
Правая его ладонь взяла пример с левой и принялась гладить мою задницу. Я водила языком от впадины на его шее вверх и вниз. Запах старых камней и кирпичной пыли смешался с ароматом, которым пользовался Бредин, и это сочетание невероятно меня вдохновляло.
— Знаю. И постараюсь больше никуда не вляпываться… без тебя, — прошептала, когда он опустил голову.
— Какая ты у меня смирная девочка.
Он наклонился. Его дыхание, как и мое, участилось и стало неровным.
— Звучит… унизительно, но горячо, — прошептала я, приподнимая его толстовку. — У тебя просто талант вызывать во мне противоречия.
— Да? И давно я их вызываю?
Вернув ладони на талию, он сжимал меня пальцами.
— Примерно с того времени, как ради прикола подкатил ко мне на выпускном, — и, задрав толстовку как можно выше, я стала покрывать его поцелуями, водя языком вокруг сосков.
Мне нравилось ощущать тёплую гладкую кожу парня и дразнить его. В конце концов, когда нам еще представится случай пошалить подобным образом в таком уникальном историческом месте? Ни в Анатомическом театре, ни в краеведческом музее на родине нас бы точно не поняли, а атмосфера подземелья так и наводила на мысли о чем-то запретном.
— Правда? Так давно? Я даже не смел надеяться на это, — его голос звучал низко и хрипло. Отпустив меня, Бредин упёрся ладонями в стену, намекая, что я могу делать с ним все, что угодно.
— Ну… я ничего не могла с собой поделать. А потом и не хотела. Я уже говорила, что ты пройдоха? — я продолжала водить ладонями по его торсу.
— Да, неоднократно, — прошептал Бредин. — Но я вижу в этом некий положительный подтекст. — Прикрыв глаза, он бесстыже улыбался.
Раскатал губу, наивный.
Пора было заканчивать этот привал-прелюдию и найти остальных.
— Балабол, — рывком я опустила его толстовку, положив конец всему. — Идём. Нужно догнать их до следующего перехода.
— Подожди. — Он перехватил мои запястья, когда я попыталась оттолкнуть его. — Юль, мы так и не сделали этого в винном погребе. Как насчёт… катакомб?
Бредин поднял мои руки над головой, прижал их к стене, разводя коленом мои бедра и, склонившись ко мне, стал целовать шею. Прикрыв глаза, я ощущала, как дыхание парня охлаждало влажную от его языка кожу.
Удерживая одной рукой запястья, другой забрался мне под свитер и, отогнув чашечку лифчика, принялся играть с соском большим пальцем.
Вот кому действительно следовало дать визитку в клуб Вероники! И когда он только этому научился?
Все шло к тому, что я готова была отдаться ему прямо здесь, среди останков древней гидравлической системы. Как низко я пала. Хотя… куда ниже? Мы и так были под землёй.
Надо было брать себя в руки. Срочно.
— Бредин, только не говори, что ты взял презервативы, собираясь сюда? — я цокнула языком в сантиметре от его губ и двинула бедрами, отталкивая парня. — Откуда такая самоуверенность, блин?!
Отпустив мои руки, он отступил и улыбнулся. А я с облегчением вздохнула, все еще ощущая возбуждение.
— Да, я шучу. Ничего я не брал. Но, согласись, это было бы незабываемо? — облизнув губы, он соблазнительно улыбался. Впрочем, сейчас все в нем казалось мне соблазнительным.
— Скорее, антисанитарно, — я тряхнула головой, избавляясь от наваждения, и обвела взглядом помещение.
— Мы могли бы вспоминать об этом в старости, — мечтательно произнес Бредин, закидывая руку мне на плечо и разворачиваясь спиной к стене.
— Ага, отличная история, чтобы рассказать ее внукам за праздничным столом. — Боже, что я несу? — Это шутка, если что, — на всякий случай добавила я.
Он зарылся лицом в мои волосы и поцеловал.
— Я понял. Но… это так, для справки. Прежде чем заиметь внуков, не мешало бы обзавестись детьми, а ты все еще зовёшь меня по фамилии.
Я повернулась к нему и нервно заморгала.
— Нет. — Поднырнула под его руку и отступила в сторону. — Вот правду говорят! Пьяный трезвому не товарищ. Беспонтово шутишь. Кстати, ты не запомнил, в какой туннель они ушли? — и ткнула пальцем в крайний справа. — Кажется, сюда.
— Нет, в соседний! — уверенно заявил. Бредин.
Спорить смысла я не видела. Топограф из меня был никакой, особенно спьяну. И если бы какому-нибудь Сусанину пришло в голову бросить меня где-то на окраинах ЧТЗ без карты и мобильного, я бы точно пропала без вести, обладая природным талантом заблудиться в трёх соснах. Но с Брединым я готова была заблудиться, где угодно.
— Ладно. Если нам суждено сгинуть в этом подземелье, так тому и быть. По крайней мере, если мы свернем не туда, нам будет, чем заняться.
Он взял меня за руку и заявил:
— Я уже хочу свернуть не туда.
Но мы, как назло, свернули именно туда. Бредин оказался прав, и вскоре мы вышли на другую площадку. На каменных ступенях, подложив куртку Хигаши под себя, сидела Рина, пока японец задорно верещал, записывая видео из древних окопов.
— Ну хоть кто-то, — с облегчением произнесла Рина, вставая с места.
— А… где остальные? — я стала крутить головой, пытаясь понять, куда подевались оба наших проводника.
— Они поругались, — ответила девушка. — Потом Вероника убежала туда, — она ткнула пальцем в направлении одного из туннелей, — парень ушел за ней. А мы остались ждать вас.
Я поежилась, ощутив как из арки напротив повеяло сквозняком, а лампочки подозрительно замигали.
Отлично. Первое правило выживальщиков всех фильмов ужасов, которое гласило «Не разделяйтесь!», мы уже нарушили. На ум пришло сразу несколько не менее важных:
— Не раздевайтесь!
— Не занимайтесь сексом!
— Почаще оборачивайтесь!
— Оставайтесь в круге из соли до приезда полиции или экзорциста.
С последним, пожалуй, был уже перебор, а вот с предыдущими…
Обернувшись, я смотрела на Бредина, припоминая, как мы недавно зажимались на первой стоянке, и не могла взять в толк, какого хрена не поддалась тогда на его заманчивую провокацию. Но тут из туннеля, где скрылись Ланкастер и Вероника послышались крики, а из моей головы тем самым сквозняком выдуло все остальные правила…
Глава 21. Борода Карла Маркса
