и вытираю слезы. Больше не буду плакать! В этот момент в дверь раздаётся стук и появляется Лев Николаевич. Увидев меня, он тут же расслабляется.
— Ксюша, милая, как же ты меня напугала! — облегчённо выдыхает он.
— Простите, — шепчу я. Свекр берет стул и садится рядом.
— Я потерял друга, и не готов терять невестку, — устало произносит он. Я молчу. Несколько минут мы сидим в тишине.
— Алёне мы ничего не говорили, пока ты не приходила в себя.
— Сколько я здесь? — задаю вопрос.
— Несколько часов. Уже вечер. Я договорился об отдельной палате, как только узнал. Но врач говорит, что у тебя ничего серьёзного. Отделалась синяками. Милая… Скажи…, - Лев Николаевич мнется, не зная как спросить, но в итоге выдаёт, — Ты же не сделала это специально?
Несколько секунд, я пытаюсь понять о чем он, и только потом до меня доходит. Он что думает, что я хотела покончить с собой???
— Что вы, нет конечно! — заверяю я, — Просто была расстроена, не справилась с управлением.
— Это хорошо, — на его лице читается радость. Ужас какой, что свекр мог такое подумать обо мне. Я же не глупый подросток, что бы попытаться покончить с собой.
— Может тебе что-нибудь принести? Хочешь кушать или… Не знаю… — снова теряется он.
— Лев Николаевич, спасибо, ничего не надо. Позаботьтесь только о маме. И не говорите ей пока. Я сама ей позвоню. У неё сейчас и так не лучшее время..
— Не волнуйся, с ней Женя, — отвечает он, — Она сейчас все-равно без дела.
— А вроде же должна быть выставка, — вспоминаю я.
— Должна была быть. Сегодня, — кивает он, — Женя её отменила.
Видимо увидев на моем лице удивление, он смеётся.
— Я сам в шоке. Думал, для бывшей жены нет ничего дороже её картин. А тут… И неустойку пришлось заплатить, но она даже не сомневалась. Сразу сказала — никакой выставки сейчас, — я слышу нотки гордости, а в глазах мелькает… Любовь? Хм… Может они ещё сойдутся?
— Ладно дорогая, ты отдыхай, я скоро вернусь, — хлопает меня по руке и выходит. Мне так хотелось спросить про Антона, но я не решилась. Какой смысл? Мне сейчас нужно сосредоточиться на своём ребенке. Он или она — самое важное. Накрываю руками плоский живот, где уже зародилась маленькая жизнь. И моя задача — беречь эту жизнь. А то что муж мудак — не я первая, не я последняя… Прорвёмся…
Антон…
Резко сел, словно от толчка и тут же схватился за голову. Какого хрена? Ощущение, словно молотком бьют. Может конечно похмелье, но какое-то уж слишком жёсткое. В нос ударил запах. Поморщился. Что за дрянь? Приторная такая, как жуткие духи. Ксюша? Нет, она такими не пользуется. Но был уверен, что уже чувствовал этот запах. Всё, завязываю пить. Еле-еле встал и поплелся вниз. В доме стояла гробовая тишина. На кухне осушил пол графина. Точно похмелье. Твою ж мать. Сколько я спал? Как отрубился — не помню. Класс. Ещё и провалы в памяти теперь.
Надо бы позвонить матери, узнать как там Ксюша. Хотя… Жена наверное поехала к своему уроду. Снова вспомнил их объятия и меня передернуло. В этот момент хлопнула входная дверь. Ксюша? Приехала? За вещами или…? В душе загорелась надежда, которая почти сразу разбилась в дребезги. На кухню вошёл отец. И его взгляд не предвещал ничего хорошего.
— Ты совсем охренел? Почему трубку не берёшь? Я тебе раз сто звонил! — заорал он и я поморщился от громкого звука. Отец, заметив это, пригляделся ко мне.
— Ты напился? Я тебе сейчас голову оторву! — он явно не собирался понижать громкость. Так, а где мой телефон?
— Я выпил немного, — соврал, — Чего так орать? Что случилось?
— Что случилось? — переспросил он, — Я только что похоронил лучшего друга, и чуть не лишился его дочери! Пётр никогда бы мне не простил. А ты тут пьянствуешь.
— В смысле? — до меня не дошёл смысл сказанного.
— Ты идиот? Ксюша попала в аварию! — зарычал он. Дыхание перехватило. Присел на стул, не в состоянии устоять.
— Как в аварию? — опешил я, — Она… жива? — еле слышно спросил я. Видимо увидев, как я испугался, отец немного смягчился.
— Жива. Ей крупно повезло. Со всей дури влетела в столб, — сел напротив меня, — Я уж грешным делом подумал, что она хотела свести счёты с жизнью, — признался он.
— Как она? Кто был за рулём? — в голосе всплывали новые вопросы, но соображалось ещё туго.
— Говорю же, она влетела, значит и за рулём была сама, — повторил отец.
Ну да, логично. Только где был её любовник? Как отпустил девушку одну, после того, что она пережила? Или думает, что похоронить отца — ерунда?
— Мне позвонили почти сразу как узнали кто она. Документы при ней были. Ссадины, ушибы, сотрясение. Но это не очень страшно, — рассказывал отец, — Женя осталась с её матерью, а я был в больнице. Ксюша в себя не приходила. Сидел у её палаты и как дурак звонил тебе! А ты трубку не берёшь! Сразу на голосовую почту, — отец обвинял.
— Наверное в машине телефон забыл, — растерянно пробормотал я. Руки затряслись. Черт! Моя Ксюша могла погибнуть! Если бы это случилось, сам бы удавил её парня, за то, что оставил её одну.
— К ней можно? — спросил я. Должен был её увидеть. Самостоятельно убедиться, что она в порядке. Отец бросил на меня хмурый взгляд.
— Можно, — буркнул он, — Только в порядок себя приведи. Позорище! — фыркнул и встав, вышел из кухни. Снова хлопнула дверь. Ушёл. Пиздец…
Одна только мысль, что моя девочка могла погибнуть — приводит в ужас. Да пусть она с кем угодно будет, главное, что жива и здорова. Минут пятнадцать сидел и думал, что мог её потерять. Отец сказал, что Ксюше повезло. Значит, все могло быть серьёзнее. Как представлю, что не было бы возможности её услышать, увидеть… Да просто знать, что она где-то ходит, дышит — в дрожь бросает.
Опомнившись вскочил и понесся в душ. Почистил зубы, сполоснулся, и на всякий случай зацепил из холодильника шоколадку. Погрызу по пути, а то во рту вкус какой-то поганый. Первый раз у меня такое странное похмелье. А ведь их в моей жизни, надо признаться, было не мало. Отец, прислал мне номер больницы и палаты, где находилась жена. Хотя я и не спрашивал. Затупил совсем. Батя сам догадался, что рвану к ней. Само собой.
Уже по пути, задумался. Может к черту все? Закрыть глаза, на её
