— У меня есть кое-кто другой для праздничного траха. Удачи в следующий раз, Черри.
Я хочу сказать, что нет, никакого траха не будет и праздновать абсолютно нечего, но почему-то молчу.
Это связано с тем, как меняется выражение лица Черри — от правильного флирта до пугающего расчета.
— И кто же этот заблудший ягненок?
— Скорее маленький кролик. Она быстро бегает. — Вместо насмешки в его тоне звучит намек на... гордость. Но прежде чем я успеваю прокомментировать это, он убирает свою ладонь с моего локтя, чтобы обернуть ее вокруг моей талии. Навязчиво. — Дверь слева от тебя, как и члены, которые ты можешь отсосать.
— Ты все еще злишься из-за этого? Мы не были вместе, Киллер.
— Мне должно быть не все равно, чтобы злиться.
Черри вальсирует в нашу сторону, пока не приклеивается к Киллиану с другой стороны.
— Ты действительно думаешь, что сможешь заменить меня этой... скучной овечкой? Она выглядит так же обыденно, как бабушка из сказок, и у нее нет того, что нужно, чтобы стимулировать твой разум и тело. Она никогда не поймет тебя так, как я, и не даст тебе тех острых ощущений, которые даю я. Так что не трать свое драгоценное время на какого-то нейротипичного человека, который не достоин твоего внимания. А ты, — она направила на меня свой злобный взгляд, — Перестань бегать за ним. Ты не на его уровне.
— Кто тебе сказал, что это я бегаю за ним? — Я удивлена, что мой голос остается спокойным. — На самом деле, это он меня достает, хотя я бесчисленное количество раз просила его оставить меня в покое. — Я упираюсь локтем в его бок и пытаюсь отстраниться от него. — А теперь, если ты меня извинишь, этот нейротипичный человек уходит.
Горячее дыхание щекочет мне ухо и вызывает дрожь по телу. Я застываю, когда Киллиан шепчет:
— Если ты уйдешь, я ее трахну.
— Мне плевать! Можешь идти к черту, для меня это ни черта не значит, — почти кричу я, а затем со сверхчеловеческой силой — вероятно, это результат адреналина — отталкиваю его и несусь в сторону дома.
Мои пальцы дергаются, и я вытираю руку о шорты, когда врываюсь в холл.
Я приостанавливаюсь, когда обнаруживаю внутри две неоновые маски для очистки.
Зеленая маска стоит в углу, наблюдая за происходящим снаружи. Желтая Маска, однако, сидит на диване с участником на коленях.
Без шуток. Тот, у кого номер восемьдесят девять, использует Желтую Маску как стул.
Судя по его форме, это определенно мужчина, и... он выглядит немного знакомым. Я пытаюсь встретиться с ним взглядом, но он опускает голову, оставаясь неподвижным.
Желтая Маска, который все это время наблюдал за ним, переключает свое внимание на меня. Я проглатываю крик при виде крови на его маске и руках, которыми он обхватил талию восемьдесят девятого.
— Потерялась?
Я вздрагиваю от звука, доносящегося сзади меня, и оборачиваюсь, чтобы увидеть Зеленую Маску, смотрящую на меня сверху вниз.
— Э, да. Можешь сказать мне, где выход?
— Следуй за мной.
Он идет впереди, и я колеблюсь, но под взглядом Желтой Маски медленно следую за зеленой.
Язычники — это полное шоу уродов, и никто не сможет убедить меня в обратном. Меня пробирает дрожь при мысли о том, что они могут сделать в темноте.
Выходя из зала, я не могу отделаться от чувства вины за восемьдесят девятого. С ним все будет в порядке, верно?
Может быть, именно это чувствовал Девлин в руках этих парней, прежде чем решил съехать с обрыва.
Он не враг, и если бы они заставили его предаться насилию или играм разума, это могло бы сломить его.
— Ты не должна быть здесь.
Я выныриваю из своих мыслей, чтобы сосредоточиться на Зеленой Маске, который ведет меня по едва освещенному коридору с красными обоями в готическом стиле.
По какой-то причине я жду, что вот-вот появится жуткая рука и затащит меня в одну из комнат, в стиле фильма ужасов.
Зеленая Маска высок, но худощав, и от него исходит успокаивающее присутствие, определенно не угрожающее, как от желтого.
— Почему бы и нет? — Спрашиваю я.
— Ты была ликвидирована, а это место исключительно для членов клуба.
Восемьдесят девять — член клуба? Не может быть. Желтая маска выглядела так, будто он мог легко устранить ее.
— Я не знала этого и просто хочу уйти сейчас, — говорю я, надеясь, что он отстанет.
Я пытаюсь, и, вероятно, безуспешно, не думать о сцене, которую я оставила позади.
Зеленая Маска останавливается возле шкафа, открывает его и смотрит на мое запястье. Я не шевелюсь, пока он роется в нем, а затем достает мой телефон. Он завернут в пластиковый пакет с номером «69» на нем.
— Спасибо, — бормочу я, засовывая его в карман.
Зеленая Маска только кивает, а затем продолжает свое молчаливое шествие. Мы доходим до двойных дверей, которые ведут во внутренний дворик с лестницей. На небольшом расстоянии от них находятся черные ворота — меньше, чем парадные, вероятно, это черный вход.
Он останавливается передо мной и медленно снимает маску, позволяя ей упасть на шею.
Человек за воротами — не кто иной, как Гарет.
То есть, старший брат Киллиана — Гарет.
Если у Киллиана темные волосы, выражение лица и все такое, то Гарет — блондин, со светло-зелеными глазами и менее резким чертами лица.
Тем не менее, есть несколько черт, которые делают его похожим на брата Киллиана. Только он кажется более надежным возможно, из-за своего спокойного вида.
— Спасибо, — шепчу я.
— Тебе следует держаться подальше от Килла. Он— плохой во всех смыслах.
— Так все мне говорят, но он единственный, кто не оставляет меня в покое.
Выражение его лица смягчается, и он испускает долгий вздох.
— Тогда мои соболезнования.
— Почему?
— Потому что он не остановится, пока не получит то, что хочет, а то, что он хочет, не часто известно.
— Он не сможет подойти ко мне теперь, когда у него есть кто-то еще. — Я вскидываю руки вверх в неопределенном жесте. — Например, эта Черри.
Он собирается трахнуть ее, как и обещал, и я больше никогда не подпущу его к себе.
Даже если мне придется страдать из-за этого.
Даже если мне придется натравить на него Лэна.
Вообще-то, и Лэна, и Илая, и Крейтона, если я буду в настроении. Раньше я не хотела их впутывать, потому что искренне боялась причинить им боль, но на этот раз я пойду против своей природы и попрошу их о помощи.
Гарет отстегивает маску с шеи и поглаживает жуткую неоновую улыбку.
— Я бы на твоем месте не был так уверен. Я знаю Килла всю свою жизнь и до сих пор не могу понять, о чем, черт возьми, он думает большую часть времени.
Мой интерес возрастает.
— Как... вы с ним общаетесь? Если ты не возражаешь, что я спрашиваю, конечно.
Грустная улыбка растягивает его губы, напоминающие оттенки осени. Это то, что ему подходит — смесь теплых, умирающих цветов.
— Мой способ справиться с ним не впечатляет. Ты уверена, что хочешь это услышать?
— Да, пожалуйста.
— Я просто избегаю быть предметом его развлечений.
— Ты боишься его?
— Нет, но меня пугает отсутствие у него эмпатии. Я также боюсь, что он может причинить необратимую боль нашим родителям, поэтому я стараюсь следить за ним, насколько это возможно, но при этом не мешать ему.
— Ты имеешь в виду, как старший брат.
— Нет, как адвокат. — Он вздохнул. — Он начинающий преступник, и то, что наши родители отказываются это видеть, не означает, что я этого не вижу. Киллиан начал с убийства мышей, потом перешел на причинение вреда своим одноклассникам, потом мне. Потом он ввязался в мафиозный бизнес, чтобы воочию убедиться в жестокости. Не говоря уже об этих инициациях, интенсивность которых он увеличивает с каждым сезоном. В какой-то момент всех этих стимуляторов будет недостаточно для его разума, и он закончит тем, что убьет. Это вопрос «когда», а не «если». И когда это случится, он не сможет насытиться вкусом завершения жизни. Он будет делать это снова и снова, просто чтобы испытать это пьянящее возбуждение, пока его в конце концов не поймают. Так что я просто жду, когда он упадет в эту яму.
