Ну, блин, смотри. А Роб знает?
– Откуда? Я что дура, такие вещи ему рассказывать?
– Ну да, наверно, правильно… Но я рассказала бы. Охренеть! Лапал училку. А чего хотел? Чтоб ты прям дала или просто потрогать?
Я не успеваю ничего сказать, потому что снова раздаётся звонок. На этот раз я сразу подношу телефон к уху.
– Да, Алексей Вильямович, здравствуйте.
Это Сысуев, мой литагент.
– Алиса, привет…– он замолкает и я слышу лишь слабые чмокающие звуки, явственно представляя, как он покусывает свои губы.
– Как поживаете?
– Хорошо, да. В общем, новость такая, я договорился о твоём выступлении в ЦДЛ.
– Ого!
– Через месяц. Точную дату на следующей неделе буду знать. Значит, творческий вечер, мда… Будет афиша, немножко рекламы, ты уж по своим каналам тоже информацию распространи. Чем больше будет публики, тем лучше. Критики будут. Небольшой фуршет за счёт союза.
– Ого! – снова повторяю я, кажется уже полностью теряя способность что-либо понимать.
– Рада?
– Ещё бы!
– Но радости в голосе почему-то нет.
– Боюсь радоваться, не услышав в какую сумму всё выльется… Сколько нам понадобится?
– Нисколько.
– Не поняла…
– Бесплатно, – говорит Сысуев недовольным, почти обиженным голосом. – Я изыскал возможности. И на этом всё.
– В каком смысле?
– В прямом. Проведём мероприятие и больше я не твой агент.
– Но почему?
– Тебе, как я понимаю, нужен кто-то поэффективней и почестней. Так что вот так. Подробности выступления обсудим позже. До свидания, Алиса.
Он отключается. Похоже, я утратила способность понимать, потому что целый день пребываю в состоянии, когда ровным счётом ничего не понимаю.
– Привет, – слышу я низкий знакомый голос и все сегодняшние события сразу становятся не особо важными. – Ну что, готова? Надо ехать.
Всю неделю мы с Робом где-то бываем. Ферма, ресторан, музей, джаз-клуб, ресторан, кино. Я выхожу из школы и вижу его машину. Он ждёт рядом с букетом цветов. Каждый день.
– Сегодня мы едем на премьеру балета, – говорит он.
Или что-нибудь в этом духе. Мне, конечно, очень приятно и ещё более приятно бывает потом, когда мы приезжаем к нему или ко мне домой. Но я не привыкла, что меня просто ставят перед фактом. Да, все места, куда мы отправляемся, мне очень нравятся, но я не хочу просто делать, что мне говорят и пока я не знаю как об этом сказать.
Вечно меня что-нибудь не устраивает, как говорит Катя. По её словам я просто должна получать удовольствие и добирать от жизни то, чего была лишена в последние годы – настоящей любви, а не её имитации. Ну это Катя, она в своём амплуа.
У нас с Робом настоящий медовый месяц. Правда, мне приходится ходить на работу и её стало ощутимо больше, после последних событий. Меня это радует, но времени катастрофически не хватает. У Роба тоже работа и она не оставляет свободных вечеров. Правда, все вечера он посвящает мне, занимаясь бизнесом только днём.
В общем, спать я стала значительно меньше, чем раньше, но мне это нравится и я вхожу во вкус. Здесь наши взгляды с Робом абсолютно совпадают.
* * *
– Может пройдёмся? – спрашиваю я, когда мы выходим из ресторана. – Смотри какой вечер прекрасный, давай немного по набережной погуляем.
Роб на мгновенье задумывается, кажется у него был другой план. Поразмыслив он не спорит, и мы идём взявшись за руки и любуясь рекой и вечерним городом.
– У тебя есть шенгенская виза? – Спрашивает Роб.
– Да, – я киваю.
– Хорошо. Послезавтра мы летим в Рим на несколько дней.
Я останавливаюсь.
– Послезавтра? Но у меня сочинение. Сомневаюсь, что меня отпустят.
– У вас там куча учителей, пусть тебя подменит кто-нибудь.
– Что-ты! Там и так у меня такой шухер с Зинкой. Это вообще немыслимо. Сейчас конец учебного года. Кто меня отпустит?
– Ну придумай что-нибудь, реши как-то.
– Да как? Только смерть. Я не смогу, Роб. Правда никак. Раньше середины июня, и то в самом лучшем случае. Не получится, в общем. Давай потом съездим.
– Потом! Когда потом? – Роб сверкает глазами, превращая янтарь в чёрный шоколад. – Я там всю программу выстроил, потом не выйдет. Увольняйся тогда. Зачем тебе эта работа? Ты сомневаешься, что я тебя обеспечу всем, что тебе будет нужно?
– Во-первых, даже если я решу уволиться, мне по закону нужно будет ещё ого сколько отрабатывать. Во-вторых, я не сомневаюсь, что у тебя хватит на меня денег, но я не хочу бросать работу. Знаешь, мне и раньше приходилось слышать подобное, но я ни капли не пожалела, что не послушала советов и не прекратила работать.
Он играет желваками. Ему неприятен намёк на Ярослава, я это понимаю, но должна сразу отстоять своё право принимать решения, касающиеся моей жизни.
– Я не игрушка, Роб, не говорящая кукла из секс-шопа. И я не могу просто делать всё что ты мне скажешь, даже если ты думаешь, что знаешь меня лучше меня самой.
– Напрасно ты намекаешь на прошлые отношения. Тот мужчина не понимал тебя.
– Но и ты не понимаешь.
– Не правда! – он вспыхивает. – Нет человека, который понимал бы тебя лучше, чем я.
– Ну тогда пойми, что мне нельзя просто давать команды. Я живая. У меня есть помимо потребностей и чувства.
Он резко разворачивается и идёт быстрым шагом в противоположную сторону, а я молча смотрю ему вслед. Сделав несколько шагов, он останавливается и смотрит на меня:
– Идём!
Я вздыхаю и иду за ним. Легко не будет. А никто и не обещал.
Он везёт меня ко мне домой и всю дорогу мы молчим.
– Останешься? – спрашиваю я, когда мы подъезжаем.
– А ты хочешь?
– Да.
– Останусь. Послушай, а в субботу у тебя сколько уроков?
– Там сейчас всё изменилось. В субботу, вообще два, но в ближайшую, ни одного.
– Хорошо. Тогда смотри. Если мы улетим вечером в пятницу, а вернёмся в ночь на понедельник. Полетишь со мной? Мне очень надо, чтобы ты полетела.
Я тянусь к нему и он, замечая это движение, тоже тянется ко мне.
– Ладно. Полечу, – шепчу я и Роб меня целует. Нежно, как может только он.
