я хочу сделать ее счастливой.
Эти мысли у меня на лице написаны.
И Валентина Сергеевна, дрогнув, соглашается:
- Ладно, Александр. От кофе с конфетами не откажусь.
Я люблю своих родителей. Очень люблю, но иногда они так невовремя… вот как сейчас.
Не готова я была к такому: увидеть их в приемной, знакомить с Сашей.
А вдруг он подумал, что я специально маму с папой позвала втихую, чтобы на него надавить? Что я из тех, кто обманывает? Бывают ведь такие, кто уверяет, что предохраняется, а потом: «я беременна, женись на мне!».
- Саш, - шепчу ему, - я их не звала. Честно.
- Я знаю. Но даже если бы и позвала – ничего страшного я здесь не вижу. Тебя-то я с дедом познакомил.
Я выдыхаю и, повинуясь порыву, нежно провожу ладонью по мужской спине. Любуюсь, как мышцы перекатываются, реагируя на мое прикосновение.
Повезло мне с Сашей. А ведь могли бы не встретиться.
Или, будь Володя настоящим мужчиной, я бы просто открыла Саше дверь в его первый визит, и принесла бы кофе. Может, ничего бы и не случилось между нами, не влюбись я сначала в Володю, который и попросил меня отвлечь «проверяющего».
Отвлекла.
И сама отвлеклась.
Влюбилась по-настоящему, как раз в жизни бывает!
- Алена, детка, а, - мама вдруг смущается, что на рыжих всегда заметно, - вы живете вместе?
- Нет, - успокаиваю родителей, и даже папа, делавший вид, что ему все-равно, облегченно опускает плечи. – Живем мы порознь.
- Это правильно. Мы против блуда, - строго выговаривает мама, окидывая и меня, и Сашу одинаково суровым взглядом при молчаливой папиной поддержке. – И мы с отцом запрещаем тебе быть сожительницей. Поняла?
Со смутной тревогой жду, что Саша сейчас встанет, и укажет моим родителям на дверь. Или хоть как-то приструнит. Даже меня несколько раздражают их устаревшие понятия, но я – их ребенок, а Саша – взрослый мужчина.
Которому смешно что-то запрещать.
- Не волнуйтесь, вашу дочь я не опозорю, - серьезно обещает Саша.
Да, мне точно повезло. Пожалуй, я такого мужчину не заслуживаю. Но раз уж Саша мой – постараюсь соответствовать.
- Может, расскажете нам о себе? – папа, наконец, решает выйти из тени мамы, и обращается к Саше. – А то мы пока знаем лишь то, что вы бандит, силком заставивший нашу дочь быть с вами.
Мама нервно хихикает, а я вздрагиваю.
Родители знают, что Саша бандит! Но почему они спокойно сидят с ним за одним столом, а не бегут в полицейский участок? Мама даже на шпану, поломавшую скамейку у нашего дома ходила заявление писать, а уж на настоящего бандита… да она до президента дойти способна.
- Наверное, вы уже убедились, что звонивший вам «доброжелатель» предоставил вам лживую информацию? – папа кивает, и Саша продолжает: - Для начала, позвольте представиться, Северный Александр Юрьевич…
- Северный? – перебивает папа, оживляясь, - сын Юрия Герасимовича?
- Да. Вы знали папу?
- С братом моим старшим они служили вместе, - папа отпивает из стакана, и с искренней теплотой к Саше обращается: - Отличный мужик был! Жаль, что так вышло.
- Жаль, - соглашается Саша. – Но дедушка меня не оставил, воспитывал. В спортшколу отдал. Затем, как положено, в армии отслужил, в десантуре. Вернулся, бизнесом занялся, и вот, - мужчина кивает на меня, и я улыбаюсь от этого его «вот», - зайку встретил. Алену, то есть.
- Женаты были? Дети есть? – продолжает допрос мама, но строгость ее уже больше напускную напоминает, чем настоящую. – Алименты выплачиваете кому-нибудь?
- Мама! – ахаю я от такой беспардонности, но она цыкает на меня.
- Нет, - смеется Саша, и успокаивающе сжимает мою ладонь, словно говорит, что все в порядке. – ни бывших жен, ни детей, ни алиментов. Помогаю деньгами я только дедушке, так что и рука, и сердце, и банковский счет – все Алене достанется.
Смущаюсь и от родительских вопросов, и от Сашиных ответов. Все так выставлено, словно я – ценный товар, который абы кому в руки отдать жаль. Только бездетному холостяку без вредных привычек и с хорошей родословной.
Ужас.
Но приятно, что Саша держится, и не дает пинка под зад излишне навязчивым родственникам. Я бы на его месте вряд ли сдержалась.
- Итак? – с намеком тянет мама, а папа начинает барабанить пальцами по столу.
- При всем уважении, сначала я обсужу все с Аленой, - твердо произносит Саша, а я оглядываю его и родителей – что за заговор? – Как только мы поговорим, тогда и сообщим вам.
- О чем поговорим, Саш? – тихо интересуюсь под неодобрительное ворчание мамы.
- Потом, зайка. Чуть позже, - обещает мужчина.
Вот что за люди? Завели разговор, а мне теперь сидеть, как на иголках. Не люблю я сюрпризы, а важные разговоры – подавно. Одно радует, мама и папа приняли Сашу, раз уж спокойно сидят с ним за столом.
За папу я не особо переживала – он с пониманием ко всему относится, а вот мама… характер у нее очень непростой.
- Ждем вас на ужин, - на прощание произносит мама, и выходит в открытую Сашей дверь. Папа крепко пожимает руку Саши, и выходит следом, подмигнув мне на прощание.
Уфф, кажется, родители не поняли, что Саша бандит. Но поймут ведь, не дураки! Да и разузнать про него вполне способны, особенно мама, и тогда…
… даже думать боюсь, что тогда будет.
Одно я знаю точно – мне придется выбирать: Саша или родители.
- Зайка, а вот теперь поговорим, - произносит Саша, когда мы остаемся наедине.
- Поужинать сегодня вечером не получится, - говорю.
Зайка быстро моргает. Не уловила перехода от серьёзного разговора с родителями к нашему ужину.
Но поужинать я с ней не смогу, это правда.
Но после...
- Я сегодня съезжу по делам, - наклоняюсь к ней и прикидываю время. К Лехе Весту мы попадаем в восемь. И если всё пройдёт гладко - в десять я освобожусь. - Я могу приехать часов в одиннадцать, - предлагаю Алёне.
Она хмурится.
И я тоже.
Вспоминаю, что в ее квартире не был ни разу, она не звала. И теперь сомневается, услышав позднюю цифру одиннадцать.
- Что не
