Андрею Станиславовичу. – Судья отложила очки и смотрела на всех с презрением. – Отец обязан не препятствовать общению матери с ребенком. Можем либо прямо сейчас установить дни когда мать будет навещать дочь или же оставим на усмотрение сторон?
- На усмотрение сторон, - первым ответил адвокат ответчика.
- Хорошо. Алименты на содержание дочери в данный момент назначать не на что, Дарья Львовна безработная, но по законодательству она обязана будет оплачивать двадцать пять процентов от своего заработка. Это сторонам понятно?
- Понятно, - усмехнулся Антон, а вместе с ним и остальные.
- Родители, перестаньте заниматься ерундой и наконец займитесь дочерью. Я не думаю, что с отцом девочке будет лучше, но с матерью тоже вышло не очень. Всего доброго.
Неровным строем мы направились к выходу.
Андрей поймал меня перед самой дверью, хватая за руку.
- Я не знал про переписку!
- Все в порядке, - я тепло улыбнулась. – Иди к дочери.
Кивнув, Андрей поспешил за Лерой, а я направилась в кафе напротив здания суда. Тяжелый день давал о себе знать. Уставшая, вымотанная, я села за столик у окна, чтобы видеть выходящих. Вообще, мне казалось, что меня искупали в помоях – так противно было от происходящего. Там, в зале суда, был не мой Андрей, а тот, кого я не знаю. Он был безжалостен, беспринципен, груб и совершенно эгоистичен.
Я понимала судью, с таким бы человеком я бы тоже никогда не связалась. Они вместе с Антоном даже раздобыли записи где бывшая супруга после родов признается в том, что Лера была ошибкой.
Стало так больно за девочку, что не выдержав, я выбежала из кафе и побежала обратно в сторону здания суда.
Если мне казалось, что меня искупали в помоях всего одной перепиской, то какого ей, маленькому ребенку с неокрепшей психикой выслушивать все те гадости, что свалились на нее сегодня? Нежеланный ребенок о котором никто не заботился. Мать желающая денег и отец ведущий разгульный образ жизни и это лишь часть совместных обвинений.
Лера нашлась в коридоре неподалеку от зала суда. Ни Андрея, ни матери, ни даже вездесущих адвокатов поблизости не было.
- Девочка моя, - я подбежала к ней, опускаясь на корточки. – Ты как? Почему ты здесь одна.
- Папа пошел получать решение суда, - бесцветным голосом ответила она.
- Ты как? – я поднялась, присаживаясь рядом.
- Нормально. Алин, мне так стыдно за эту переписку, - Лерка вновь заплакала, упираясь мне в плечо.
- Все нормально, все хорошо, - я гладила ее по голове стараясь успокоить, но казалось каждый мой жест еще больше открывает скрытые шлюзы. Может это было правильно и ей нужно было выплакаться? А может и нет, но я продолжала гладить светлую макушку и шептать что-то успокоительное.
- Теперь все кончится, теперь ты будешь жить с папой и со мной, завтра приедет Ромка и вы оба получите по самое не балуй, но не сегодня. Сегодня ты итак натерпелась. Теперь все будет хорошо.
Андрей вернулся довольно скоро. Лера только начала успокаиваться, а я полезла в карман пальто за платком.
- Поехали сначала к маме, чтобы собрать вещи, а потом домой? – предложил он, подавая дочери руку, но та лишь отшатнулась, крепче цепляясь за меня. – Хорошо, - протянул Андрей, иди с Алиной. Он подставил мне локоть, а я, словно не замечаю, чуть ускорила шаг.
В машине мы ехали молча, лишь на подъезде, у самого дома, Андрей повернулся к Лере и сказал:
- Мама дома. Я поднимусь с тобой и помогу собрать вещи. В диалог не вступай, на выпады не отвечай – я со всем разберусь сам. Подождешь в машине? – спросил он уже у меня.
- Да, не хочу ее видеть, - призналась я.
В итоге больше часа я сидела в машине и нервно листала соц. сети.
Лера с Андреем стремительно пересекали небольшую дорожку, при этом вид у Андрея был не самый радужный.
- Боже, - я выскочила из машины бросаясь к ним наперерез. – Все в порядке? Лера, ты как?
На щеке и шее Андрея красовались огромные кровоточащие царапины.
- Все нормально, - ответил Андрей, закидывая огромный чемодан, явно больше того, с которым Лера уезжала от нас, в багажник. – Эта… женщина, кинулась на нас. Как я мог жить с ней столько лет? – он удрученно покачал головой, после чего помог нам с дочерью залезть в своего автомонстра и мы, наконец, отправились домой.
Лера, утомленная за этот тяжелый день, уснула рано, давая нам возможность побыть наедине.
Приняв ванну, я вышла в комнату, где Андрей неспешно листал бумаги.
- Все в порядке? – уточнил он, когда я залезла к нему под одеяло.
- Нет, - призналась я. – Это было отвратительно. Я не готова была к таким жарким дискуссиям. Я была не готова к тому, что творилось в зале суда.
Андрей отложил бумаги и притянул мою голову к себе на грудь, успокаивающе поглаживая.
- Ты же не думала, что я со всеми такой, как с тобой? Ты же не думала, что я ласковый милый и пушистый?
- Вообще-то я не ожидала такой жестокости по отношению к матери твоей дочери.
- Я еще раз напомню, что эта женщина предложила продать дочь за пятьдесят миллионов. Нет, к ней никогда не будет хорошего отношения.
- Я не это хотела сказать. Ты раскатал ее как асфальтоукладчик: злостно, бесцеремонно, не обращая внимания на дочь, которая тоже сидела в зале суда.
- Алин, - Андрей отстранился заглядывая мне в лицо. – На то и был расчет. Я был против присутствия Леры на процессе, но Даше было плевать. Она не собиралась беречь чувства дочери, а я не собирался ей уступать.
- Я понимаю, - чувствуя, что запал кончается, я легла обратно на грудь. – Просто Лерку жалко.
- Жалко, но она сможет это пережить. Я добился многого в этой жизни и не всегда это было с заботой об окружающих. Вот такой я злой и беспринципный, но если что-то или кто-то хочет навредить моим близким я не обращаю внимания ни на что. Сегодня Лера стала свидетелем не самых лицеприятных событий, но у нас целая жизнь впереди это исправить. Спасибо, что была рядом и поддержала ее.
Не могу сказать, что меня порадовали его слова, но толика истины в них была, а учитывая красующиеся царапины на лице и шее, я сама лично была готова открутить голову «этой женщине».
Мы стояли на вокзале и слушали «Гимн великому городу» под который прибывал «Сапсан», но мне было наплевать на музыкальное сопровождение. Хотелось
