— У меня тоже был жених, — удивляет меня Алиса своим ответом. — Два года назад. Во всяком случае, всё шло к свадьбе. Он сделал мне завуалированное предложение и пообещал более романтическое чуть позже.
Девушка замолкает. Позволяю себе отвлечься от дороги и взглянуть на неё. У Алисы такое горькое страдальческое выражение лица, от чего у меня сжимается сердце. Кто так поступил с ней? Кто причинил ей столько боли? Кто оставил такой неизгладимый отпечаток в её душе?
Чувствую, как во мне поднимается ярость на этого человека.
— Он не изменил мне в том смысле, как изменила тебе Жанна, — продолжает Алиса. — Просто один его поступок перечеркнул всё, что было между нами. Я не должна была о нём узнать, но так случилось, что узнала. И в один миг мой мир перевернулся с ног на голову, когда я осознала, какой мерзкий человек всё это время находился рядом со мной.
— Ты любила его?
— Сейчас уже не знаю, — уклончиво отвечает она. — Но даже если и любила, то точно не его самого, а его образ, сформировавшийся в моей голове.
— Это же тоже хорошо? — зеркалю её же фразу. — Вы не зашли далеко, и ты не слишком поздно узнала правду.
— Хорошо искать во всех ситуациях плюсы, не так ли? — грустно усмехается девушка. — Только боюсь в моей ситуации, «слишком поздно» всё-таки наступило,
Я хмурюсь и порываюсь спросить, что она под этим подразумевает, но не успеваю.
— Но я здесь, рядом с тобой, поэтому в каком-то смысле ты всё-таки прав, — добавляет Алиса, тянется к гарнитуре и включает музыку, давая понять, что не намерена продолжать разговор.
Артём (33)
Размышляя над услышанным от девушки, пропускаю нужный поворот, и приходится ехать по другой дороге. Получится чуточку дольше, но зато немного сменим пейзаж, хотя не уверен, что Алиса сможет им насладиться после нашего с ней разговора.
— Останови, — неожиданно говорит она.
— Что? — не понимаю я.
— Останови машину, — твёрдо повторяет.
— Здесь нельзя останавливаться, — протестую я, вспомнив увиденный пару секунд назад дорожный знак. — Тебе плохо?
— Артём, просто останови машину! — выкрикивает она, и я подчиняюсь.
Не успеваю полностью остановиться, как Алиса выскакивает из автомобиля и бежит к обрыву. Меня охватывает тревога за жизнь девушки. Что она задумала? Не прыгать же собралась?!
— Ты что делаешь?! — быстро отстегиваюсь сам и, не глуша двигатель, со всех ноги лечу к ней. Благо встречных машин нет и ни её, ни меня никто не сбивает.
Алиса застывает у самого края обрыва и смотрит вниз. Подбегаю к ней, хватаю за руку и тяну на себя, подальше от пропасти, девушка подчиняется, делает пару шагов назад, но не больше, и не отводит взгляда от бездны.
— Ты с ума сошла?! — кричу за неё, а у самого сердце колотится как сумасшедшее, стремясь выскочить наружу. — А если бы ты сорвалась? Тебе жить надоело?!
Девушка никак не реагирует, тогда подхожу ближе и разворачиваю её к себе, чтобы привлечь внимание, но и это не помогает. Касаюсь подбородка Алисы и приподнимаю, чтобы заставить её саму посмотреть на меня.
Алиса плачет, на щеках виднеются влажные дорожки от слёз, а в глазах блестит влага.
— Ты чего? — глухо спрашиваю и прижимаю девушку к груди. — Тише-тише, не плачь.
Поглаживаю её по голове, успокаивая, а она всё продолжает беззвучно плакать, содрогаясь всем телом и еле слышно всхлипывая.
Пытаюсь понять причину её слёз, осматриваю территорию, на которой мы стоим, и узнаю в ней заброшенную смотровую площадку. Мы приезжали сюда, когда моя сестра ещё в школе училась, но впоследствии власти оборудовали более навороченную местность в паре километров езды отсюда, туристы стали приезжать туда, а здесь остановку запретили из-за менее безопасных условий. Ходили слухи, что на этом месте даже несколько человек погибли, упав в пропасть.
Алиса ведь выбрала это место неслучайно?
Постепенно девушка успокаивается и выбирается из моих объятий, вытирая лицо от слёз.
— Извини, я испачкала твою футболку, — хрипло говорит Алиса.
— Да черт с ней, с футболкой, — отмахиваюсь я. — Ты как? В норме?
Она неоднозначно пожимает плечами.
— Прости, я не должна была… — начинает оправдываться девушка. — Как-то само получилось.
— Не смей извиняться, — перебиваю её я. — Всем нам нужен выход эмоций. Всё нормально. Ты не должна держать всё в себе.
— Угу, — кивает она и, повернувшись к обрыву, делает маленький шажок к пропасти.
— А вот этого делать не стоит, — опять хватаю Алису за руку.
— Я не собираюсь прыгать, не переживай, — бесцветно бросает она.
— Тогда что ты делаешь?
Алиса опускается на землю и садиться прям в платье на камни, а затем тянет меня за руку вниз, и я располагаюсь рядом.
— Артём, ты как-то уже спрашивал меня о том, как умерли мои родители, — начинает она. — Так вот моя мама умерла здесь.
Я замираю от её слов, не ожидав услышать ещё одно откровение за вечер.
— В Сочи?
— Прямо здесь, Артём, — девушка указывает рукой вниз. — Она сорвалась на этой смотровой площадке и камнем упала вниз.
— Алиса, — произношу я и сжимаю её руку, выражая свою поддержку, показывая, что я рядом и готов выслушать, — мне очень жаль.
— Мне тоже, — глухо отзывается она.
— Несчастный случай? — рискую уточнить я.
— Официально — да.
— А на самом деле?
— Никто не знает. Когда это произошло, я была дома. Следователь намекал на самоубийство, но моя мама не была к такому склонна. Ничего, ни одна вещь, ни одна деталь не указывала на её суицидальные наклонности.
— Что же заставило следователя выдвинуть такую версию?
— Она оставила мне письмо, в котором говорит, как сильно меня любит.
— Предсмертная записка?
— Так посчитал следователь.
— А что думаешь ты?
Девушка долго молчит.
— Я не знаю, — наконец, произносит она, явно не договаривая, и поднимается на ноги.
— Ты думаешь, что её убили? — высказываю предположение.
— Я не знаю, — повторяет Алиса и идёт к машине.
Узнавая о девушке всё больше и больше, у меня появляется всё больше и больше вопросов к ней. Ещё в самом начале нашего знакомства было понятно, что у неё огромное количество тайн, но только сейчас я начинаю чувствовать их непомерный объём.
Хочется просто взять и спросить обо всём напрямую, а если она не ответит добровольно, то заставить всё рассказать во что бы то ни стало. Если же и это не поможет, то обратиться к Андрею за помощью, чтобы он пробил Алису от и до.
Но внутри что-то подсказывает, что такие мои действия отпугнут девушку. После них она может просто взять и исчезнуть, и почему-то я не сомневаюсь, что у неё получится это идеально — так, что даже Андрей со всеми своими связями не сможет её отыскать.
Что же мне делать? Надавить и постараться выведать все секреты или довериться интуиции и ждать, пока Алиса захочет рассказать обо всё сама?
— Хочешь я займусь делом твоей мамы? — предлагаю ей я, когда мы отъезжаем от места трагедии.
— Нет, не хочу, — тут же отказывается девушка. — Это было давно, я не хочу ворошить прошлое. Раз следователь так решил, значит так и есть.
И я выбираю интуицию, решив не давить, а добиться её доверия.
* * *
Резко просыпаюсь и открываю глаза. Что это было? Я точно слышал крик. Это было во сне или наяву? Прислушиваюсь, но меня встречает пустая тишина. Видимо, всё-таки приснилось.
Переворачиваюсь на другой бок, закрываю глаза и, когда уже почти проваливаюсь в сон, опять слышу вскрик.
Женский.
Алиса?
Встаю с кровати и бегу в её спальню.
Одеяло валяется на полу. Алиса лежит на самом краю кровати, свернувшись в позе эмбриона и закрывая голову руками, как будто девушку избивают со всех сторон, а она стремится защитить хотя бы её.
— Не надо, пожалуйста, — еле шепчет она и стонет. — Отпустите…
Сажусь на краешек кровати и склоняюсь над девушкой. Господи, да она вся в поту! Что за ужасы ей снятся?
