как дома. Он же хищник, чувствует запах жертвы.
— Конечно мне страшно, мы вдвоем идем в темном лесу. Вдруг ты сейчас меня здесь оставишь и уйдешь. А мне потом самой выбираться.
— Хм, я думал ты боишься, что здесь обитают дикие звери, или что я могу тебе что-то плохое сделать. Но уж никак, что я тебя привел сюда, чтобы оставить, — начинает смеяться.
— С тобой дикие звери точно не страшны. Может у вас вообще планы поменялись, и я уже не нужна. Или это типа проверки на прочность, смогу ли выжить.
— Ой, дурочка, — отсмеявшись говорит и берет меня за плечо, ведя рядом с собой.
В какой-то момент мы уже окончательно останавливаемся. Он достает из своего рюкзака другой фонарь, побольше, и крепит на дерево, освещая всё вокруг. Затем достает какую-то бумагу и крепит её на соседнее дерево. Теперь сразу всё становится понятно, мы будем стрелять, так как на бумаге изображено импровизированное тело человека, как в тире.
— А не поздно сейчас стрелять? Вечер ведь уже, услышать могут, — спрашиваю я.
— Слышишь музыку? — киваю, так как её слышно даже отсюда. — Здесь каждую неделю устраивают танцы под громкую музыку. Поэтому наши выстрелы никто не услышит, максимум подумают, что это часть представления.
Мы отходим подальше, он достает из рюкзака пистолет и показывает уже на практике как им пользоваться. Стреляет первым и попадает прямо в цель.
— Теперь твоя очередь. Тебе нужно попасть вон туда, в самый центр.
Поднимаю обе руки с пистолетом, кладу палец на курок. Блин, страшно! Как представлю, что могу убить человека, сразу нехорошо становится. Опускаю руки.
— Я не могу, Рустам. Я не смогу убить человека, — смотрю на него жалостливым взглядом. Может обойдемся без этого?
— Лучше, чтобы он сам убил тебя? Ему точно будет насрать есть ли у тебя семья, работа, личная жизнь. Он просто убьет, потому что ты будешь мешаться. И я не говорю про какого-то определенно человека, типа Амира, на встрече будет много других людей из его общества. Я не могу быть уверен, что смогу тебя защитить, поэтому ты должна это сделать сама. Если не убить, то хотя бы ранить, чтобы была возможность убежать. И даже для этого необходимо уметь правильно держать оружие и не бояться выстрелить. Поэтому давай. Это просто лист бумаги.
Снова поворачиваюсь к дереву. Да, это просто лист бумаги, я никого не убью. Поднимаю пистолет, прицеливаюсь так, чтобы попасть ровно в центр и нажимаю на курок. Слышится очень громкий выстрел и руки дергаются в сторону.
— Ну, почти, — говорит мне.
Подхожу к дереву и смотрю на мишень. Ищу вторую дырку от пули, но не могу найти.
— А куда я выстрелила?
— Рука дернулась, и пуля пролетела мимо. Вставай обратно на позицию.
— Ты слишком напряжена. Плечи должны быть расслаблены, — встает у меня за спиной и начинает мне их массировать от чего я напрягаюсь еще больше. — Одну ногу чуть вперед, так будешь устойчивее стоять, — двигает своей ногой мою. — Пистолет по центру на уровне глаз. Держи его так, как я тебе показал, — сам ставит мои руки так, как нужно. — Теперь сфокусируйся на том месте куда ты хочешь попасть. Представь, что ты неподвижная бетонная конструкция, тебе ничего не должно мешать. Есть только ты и мишень, — тихо говорит возле моего уха, не отпуская мои руки. Ох, что-то жарко стало. — Теперь стреляй, — нажимает вместе со мной на курок.
Выстрел.
Дергаюсь вместе с оружием, но крепкие руки меня держат. Я даже отсюда вижу, что мы попали ровно в голову, как я и хотела.
— Теперь сама, — отпускает меня и отходит в сторону.
Ага, сама. Я еще не отошла от того, что он был так близко.
Итак, встаю в стойку, пистолет перед глазами. Я бетонная конструкция, мне ничего не мешает.
Стреляю.
Да, блин. Пистолет тяжелый, почти килограмм ведь весит, а при выстреле ощущение, что еще тяжелее становится и ведет руки в сторону.
Подхожу к мишени. Ну почти же! Я даже задела бумажку немного.
— Давай попробуем по-другому, — стоит, прислонившись к дереву и почесывает подбородок.
Я удивлена его спокойствию, у меня в руках пистолет!
— Хороший стрелок, как только подводит оружие к мишени стреляет уже через несколько секунд. Настройся, не поднимая пистолет, прицелься взглядом, после этого подними оружие и сразу выстрели.
Сразу выстрелить? Я, если, целенаправленно прицеливаясь не могу выстрелить, как я это сделаю за несколько секунд? Ну окей, попробуем.
Я бетон.
Я крепко стою на ногах.
Может представить вместо мишени Амира?
Я знаю, что это неправильно, но может получится?
Настраиваюсь, делаю глубокий вдох.
Выдох.
Поднимаю пистолет, за секунду прицеливаюсь и стреляю.
— Хм, так и знал, что это получится у тебя лучше, — ухмыляется он.
Подхожу к мишени. Не в центр, конечно, но попала! Этим выстрелом я бы, как минимум, ранила человека.
— Думаю, на сегодня хватит. Слишком много выстрелов было, нам пора возвращаться.
Отдаю ему пистолет, он убирает всё в рюкзак, и мы возвращаемся обратно.
Музыка всё еще играет, особенно громко её становится слышно, когда подходим к подъезду. А вдалеке видно, как люди танцуют, веселятся.
— Мы ведь не может туда сходить? — спрашиваю у Рустама.
— Это слишком опасно, — отвечает мне.
Соглашусь с этим.
Уже в квартире мы по очереди принимаем душ и ложимся спать. Музыка как раз стихает к этому времени.
Засыпаю моментально.
Сегодня я просыпаюсь, на удивление, раньше Рустама. Поворачиваюсь на правый бок и беззастенчиво рассматриваю его, пока он спит.
Он спит без футболки, одеяло сползло вниз, поэтому мне прекрасно видны его грудные мышцы и часть пресса. Он явно не пренебрегает занятиями спортом. У него почти все руки в татуировках, но на торсе их совсем нет. Есть несколько шрамов на животе, как будто после ножевых ранений. Хочется прикоснуться, но не решаюсь.
Поднимаю взгляд выше, к лицу, так хочется потрогать его щетину, понять какая она на ощупь, но сдерживаю себя, не хотелось бы его разбудить таким образом. Поднимаю взгляд выше к…открытым глазам, в которых отчетливо видна смешинка. Блин!
— Нравлюсь? — хмыкает он.
— Нет! — отвечаю и двигаюсь от него подальше.
Но не успеваю, так как он снова, как и вчера, нависает надо мной, сбрасывая с меня одеяло. Опирается одной рукой на локоть, чтобы быть еще ближе. Другая же рука опускается ко мне на талию и начинает аккуратно поглаживать, смотря при этом мне в глаза.
Я не чувствую в его действиях какой-то подтекст, он как
