Анна Никитична удивленно глянула на дочь.
— Варь, а он, Пирогов, ничего не потребовал взамен?
— Нет, мама, он в общем-то хороший человек, твой Пирогов.
— Мой! — горько усмехнулась Анна Никитична. — Он Марьянин…
Варя крепко обняла мать.
— Да что ты, Варька? Ты, никак, меня жалеешь? Ерунда все это. У меня есть ты, Никитка, что мне еще нужно в моем возрасте?
Не знаю, подумала Варя, но в одном уверена твердо — тебе совсем не нужно знать, на что способна твоя младшая дочь. Интересно, Пирогов действительно с ней расстанется? Надо же, то, чего Марьяна больше всего боялась, вполне вероятно, скоро случится, и она сама это спровоцировала… Нельзя жить выдуманными страхами, ни в коем случае нельзя! И я никогда не буду придумывать себе страшилки и не буду обращаться к гадалкам, никогда и ни за что!
— Варюшка, детка, ты мне хочешь что-то сказать?
— Нет, мамочка, я просто соскучилась. И еще — что это Никитка такой тихий? У него все в порядке?
— Он просто влюбился.
— Боже ты мой! В кого?
— В Урсулу, внучку фрау Моргнер. Она такая хорошенькая! И, кстати, хорошая добрая девочка. Обожает свою младшую сестренку, той всего полгодика, возится с ней по своей охоте, а Никитка ей помогает.
— Кто бы мог подумать, — задумчиво проговорила Варя.
— Варька, посмотри на меня! — потребовала вдруг Анна Никитична.
— Что, мама?
— Ты, часом, не беременна?
— Откуда ты знаешь? — испугалась Варя.
— Так… И кто отец?
— Стас, мама. У меня никого другого не было…
— И что?
— Откуда я знаю?
— Какой срок?
— Три месяца.
— Будешь рожать?
— Я не знаю, мама… Я так закрутилась, ничего не заметила… А тут… попала в центр реабилитации, там меня и огорошили… Нет, мамочка, я вру…
— Что ты врешь?
— Я хочу этого ребенка! Я… Это была такая любовь… другой такой не будет…
— Рожай! Рожай и все тут! Даже не сомневайся! Я во всем помогу, и Марина поможет, она мечтает о внуках. Она чудесная женщина, на нее можно положиться… — горячо заговорила Анна Никитична.
— Но, мама, я не желаю, чтобы Стас об этом знал.
— Что за чушь собачья! Ты убеждена, что это его ребенок?
— Конечно!
— Тогда он имеет право знать.
— Зачем? Это все еще больше осложнит. Мы же все равно не сможем быть вместе… Нет, я не хочу! Меня волнует только Никита.
— А ты поговори с ним. Он очень повзрослел за этот год. Стал как-то мягче, добрее. Я думала, будут сложности в связи с приездом Марины, а он посмотрел на меня и сказал: «Знаешь, бабушка, это плохо, когда женщина несчастная. Она ведь несчастная сейчас, да? Может, у нас ей станет легче». Я была поражена, а потом поняла — это Стас ему внушил. И он был так ласков и терпелив с Мариной, что она теперь души в нем не чает. Они подружились, она ему массу историй рассказывала про маленького Стаса, и Никитка, по-моему, его просто полюбил. Варька, ты чего ревешь?
— Не знаю… Просто он… он не простит, что я обратилась к Пирогову. Будет орать, что я его унизила… и что ребенок тоже от Пирогова… Не хочу я этого…
— А ребенка от него хочешь?
— Ребенка хочу! Очень хочу…
— Значит, рожай. Вырастим!
— Только умоляю, мамочка, не сообщай ничего Марине Георгиевне.
— Ладно, пока не буду. А кого ты хочешь, девочку небось?
— Да мне все равно…
— Но карьеру ты бросать не намерена?
— Конечно, нет! Что ты, мама! Буду работать до последнего, сейчас многие и на девятом месяце снимаются.
— Но рожать будешь в Германии, это мое условие. Я столько читала про ваши роддома…
— Хорошо, мамочка, как скажешь!
Вечером, укладывая сына спать, Варя попросила:
— Ники, расскажи мне про Урсулу.
— Бабушка насплетничала?
— Почему насплетничала? Просто сказала, что ты подружился со славной девочкой.
— А, — с облегчением выдохнул Никита. — Знаешь, мам, с ней интересно. Мы много разговариваем, она рассказывает мне про свою маму, я ей про тебя, ее мама пишет детские книжки, я читал, мне понравилось… Они долго жили в Болгарии, Урсулин папа был болгарин…
— Почему был?
— Они развелись, он фокусник в цирке. Когда у Урсулы родилась сестренка, он от них ушел. Знаешь, этой сестренке уже полгода, она такая смешная и милая… мне очень нравится… Ее зовут Сабина. Мы с Урсулой даже памперсы ей меняем, и мне совсем не противно. Бабушка так удивляется… И Сабинка меня уже узнает… А мальчишки в школе дразнятся, дураки!
— Конечно, дураки! А ты у меня самый лучший…
— Знаешь, я Руди Мерку дал два раза по роже, он мне, правда, тоже врезал, но все равно я победил. Мне еще давно Стас один приемчик показал… — Никита вопросительно глянул на мать.
— Это хорошо, всегда надо уметь за себя постоять. Да, Ники, я вот хотела спросить… А если бы у нас свой малыш появился?
— Какой малыш?
— Ну, твой брат или сестра…
— У тебя?
— У меня, у нас… Ты был бы рад?
— А он… оно… уже есть? — и он легонько ткнул пальцем Варе в живот.
— Есть.
— А если я, к примеру, скажу, что не буду рад, тогда что?
— Тогда… Тогда мне придется его убить.
— Как убить? — ахнул Никита.
— Ну, женщины в таком положении делают операцию, убивают ребенка…
— И за это не сажают в тюрьму?
— Нет.
— Я не хочу!
— Чего ты не хочешь? — упавшим голосом спросила Варя.
— Я не хочу, чтобы ты его убивала! Пускай будет! А ты с ним будешь в Москве жить?
— Не думаю. В Москве я работаю с утра до ночи и еще в Москве воздух плохой. Бабушка обещала мне помочь.
— И я! И я буду помогать! Я и так уже многое умею, и еще научусь, мамочка!
Никита обнял Варю, стал целовать и вдруг отстранился.
— А папа у него будет?
— Нет, Ники, папы не будет.
— А почему? Папа у него Стас?
— Стас. Но у нас не получается быть вместе.
— Он что, как тот фокусник, не захотел?
— Нет, он ничего не знает.
— А Марина?
— Какая она тебе Марина?
— Она сама сказала, чтобы я звал ее Мариной, без отчества и всяких дурацких теть. Так она знает?
— Нет. И не надо! Я не хочу!
— Ты его больше не любишь, да?
— Я не знаю, Ники, честное слово, не знаю.
— Нет, мама, все неправильно!
— Что неправильно?
— Я думаю, ты его еще любишь, но боишься, что если он узнает про маленького, то может повести себя так, что ты его разлюбишь…
Варя озадаченно глянула на сына. Как же он повзрослел и поумнел!
— Ладно, мама, ты ему не говори, раз не хочешь, а мы с Урсулой будем растить его вместе с Сабинкой. А как его будут звать?
— Так я ж еще не знаю, кто будет, мальчик или девочка, — счастливо улыбнулась Варя.
