Там полно людей. Все хорошо.
– Не люблю, когда меня трогают посторонние, – объясняю свою реакцию. – И помогать мне не надо. Будет лучше, если ты подождешь снаружи.
Снова начинаю тереть пятно. Оно будто только сильнее въедается в ткань. Наверное, лучше просто забить и уйти отсюда поскорее.
С облегчением замечаю, что Никита пожимает плечами и идет к двери.
– Ну, чтобы не быть посторонними, нужно познакомиться поближе, – слышу его голос за спиной и щелчок закрывающейся двери.
Медленно оборачиваюсь. Никита стоит, прислонившись к закрытой двери и улыбается.
Правду говорят, беда никогда не приходит одна. Сердце начинает учащенно биться. Вся напрягаюсь. Оглядываю ванную комнату. Тут даже защищаться нечем. Стараюсь не выдать накативший на меня страх. Бросаю в мудака яростный взгляд и нарочно громко ору на него, надеясь, что кто-то услышит снаружи:
– Немедленно открой дверь!
От моего крика он даже вздрагивает. Но тут же начинает мерзко ржать:
– Ну ты бешеная. Ты чего так разоралась. Я дверь закрыл, потому что музыка громко играет. Общаться мешает. А ты что подумала? – разговаривает со мной, словно я какая-то неадекватная.
Дверь не открывает.
Выключаю воду, подхожу к двери.
– Я закончила, дай пройти, – приказываю ему.
– Да чего ты такая напряженная. Я же просто поболтать хотел! – начинает злиться, продолжая заслонять собой дверь.
– Выпусти меня! – кричу ему в лицо со всей яростью.
Он на секунду отшатывается. Но на его лице быстро появляется гримаса отвращения:
– Ты чо на меня орешь? Кем себя возомнила? – ядовито цедит блондин и хватает меня за предплечье. – Я тебя сейчас научу, как надо уважать мужиков.
Морщусь от боли. Сердце уходит в пятки. Внезапно раздается громкий мощный стук в дверь снаружи.
– Отпусти меня и открой дверь! – кричу я, вырываясь. Но он крепко вцепился в меня, оставляя красные пятна на руке.
– Заткнись, дура, ты чего орешь? – трясет он меня.
Настойчивый стук в дверь повторяется. Я набираю в легкие воздуха и ору, что есть мочи человеку за дверью, надеясь перекричать громкую музыку.
– Помогит…, – но Никита, шлепнув по губам, зажимает потной ладонью рот. Наклонившись вбок, мне удается вырваться и со всей дури врезать коленкой ему в пах.
Блондин издает истошный скрип и падает на колени на кафельный пол.
– Чтоб у тебя все отсохло, скотина! – кричу ему со всей злости. Меня всю трясет. Сердце сейчас вырвется из груди.
Никита пытается подняться на ноги. Но в этот момент сильным ударом дверь распахивается, задевает его. Тот снова падает на кафельный пол.
Смотрю ошалело сначала на растянувшегося блондина – вроде живой, козлина. Потом в проем двери. Там, с совершенно диким выражением лица стоит Дима.
– Малая, ты в порядке? – Дима оглядывает меня встревоженно с ног до головы. Затем, бросает взгляд на держащегося за пах и корчащегося на полу, блондина .
Застываю на месте. Не могу поверить своим глазам. Что он здесь делает?
Дима переступает порог ванной, затем через скрюченного парня, бросая на него взгляд как на мусор. Подходит ко мне, смотрит, сдвинув брови:
– Он тебя обидел? – спрашивает сурово, слышу, как в его голосе вибрирует гневная хрипотца.
– Что ты здесь делаешь? – отвечаю вопросом на вопрос.
Никита поднимается сначала на колени, а затем — на подгибающиеся ноги:
– Слышь, ты кто такой?! – обращается он к Диме.
Но тот даже не поворачивается в его сторону. Снова оглядывает меня внимательно, задерживаясь на пятне от виски с колой.
Дима стоит к Никите полубоком. Тот подходит и стучит его сзади по плечу.
– Эй, я к тебе обращаюсь!
Мдааа...Это он зря так.
Дима реагирует молниеносно. Хватает парня за руку, выкручивает за спину и прижимает лицом к стенке:
– Пизденыш блядский, я сейчас твою мошонку тебе же в глотку затолкаю! – рычит он.
Вскрикиваю от неожиданности, подбегаю, хватаю Босса за локоть:
– Не надо, отпусти его! – мне страшно, что он вот-вот сломает парню руку или челюсть. У входа в ванную уже толпится народ, глазеют на нас.
Дима берет Никиту за шкирятник, как какого-то щенка, выпинывает из ванны и захлопывает за ним дверь. Но из-за выбитого замка она не закрывается.
С ужасом смотрю на алое разъяренное лицо Босса.
Он поправляет пиджак, передергивает плечами и делает медленный выдох, видимо, стараясь успокоиться.
Как он вообще узнал, что я здесь? И тут догадываюсь. Наверняка, настройка в проклятом телефоне, что он мне подарил, чтобы отслеживать мою геолокацию. Катькин бывший так за ней следил!
– Ты что, следишь за мной? – спрашиваю возмущенно.
Я не давала никому прав устраивать за мной слежку!
Он игнорирует мой вопрос. Делает шаг ближе, хочет взять за руку:
– Пошли отсюда, поговорим в другом месте, – бескомпромиссно тянется к моей руке.
Отталкиваю его и отшатываюсь назад:
– Не прикасайся ко мне! — мой голос надрывается от истерики.
Дима смотрит, кажется, удивленно. Словно ожидал, что я брошусь к нему на шею. Может, потому что, что защитил меня от этого отморозка? Да я и сама неплохо справлялась так-то!
– Предатель! – выговариваю с отвращением на лице, скривив губы. – Видеть тебя никогда больше не хочу!
Иду к двери этой проклятой ванной. Но Босс хватает меня за локоть:
– Подожди, Саша, я хочу поговорить.
Что за привычка у этих мужиков — вечно хватать, что им не принадлежит?! Яростно вырываюсь. А потом набрасываюсь на него с кулаками.
Эти мужики! Думают, что они сильные, и поэтому им все позволено?! Можно схватить, запереть в ванной, причинить боль. Ничего, кроме собственного члена, не волнует! Плевать на чувства других! Все озабоченные и предатели!
– Ненавижу тебя! Ненавижу! – кричу, глотая слезы и молотя кулаками по его груди.
Босс хватает мои руки и крепко прижимает меня к себе, беря в стальные тиски. Пытаюсь дергаться, но понимаю, что это бессмысленно.
– Тише, малая, тише, – шепчет мне в ухо. – Давай поговорим.
Отворачиваюсь, пытаюсь выскользнуть, или врезать ему коленкой в пах, как тому мудацкому Никите. Но у меня не выходит.
– Отпусти меня! – кричу изо всех сил. Знаю, что прямо за дверью стоят студенты. И, наверняка, подглядывают за нами
– Саша! Уймись!
