Но ни один человек не может вести войну в одиночку.
Мне нужен был союз.
Новый Ирландский синдикат должен был объединить усилия с венецианской мафией.
Когда Дэмарко узнал, что я не решил проблему с Мистико, он счел себя вправе помешать свадьбе.
С тех пор как я стал свидетелем его собственнической реакции на Виолетту в клубе Карпелла, я знал, что он станет проблемой. По мнению Дэмарко, отказавшись от своего слова, я предал семью. Следовательно, я не заслуживал брака с Виолеттой. Но поскольку развод в нашем мире невозможен, смерть была единственным подходящим способом предотвратить свадьбу.
Экстремальный, но вполне приемлемый в преступном мире.
Зал часовни очистился от гостей, оставив после себя соперничающих мужчин, решивших остаться последними. Мы с Домиником командуем своими людьми, используя скамьи часовни в качестве защиты. В этой перестрелке нет ничего стратегического, это кровавая бойня. Когда звук выстрелов затихает, я поднимаюсь и целюсь в солдата, прикрывающего Карлоса. Я убиваю его смертельным выстрелом в горло.
Карлос может быть безжалостным боссом, но он выживал так долго, зная, когда нужно бежать, как крыса, покидающая тонущий корабль. А его корабль тонет прямо сейчас. Он пригибается, и я теряю его из виду под перекрестным огнем.
Я смотрю на Доминика.
— Я иду за Карлосом, — говорю я.
Он кивает.
— Я присмотрю за Ренцем.
— Где Дэмарко? — Доминик качает головой.
— Я потерял его.
Дэмарко — один из самых безжалостных солдат на их стороне, что делает его почти большей угрозой, чем Ренц, которого нам крайне необходимо уничтожить, чтобы отобрать контроль у семьи Карпелла.
Сальваторе уже сбежал, бросив свою дочь в той же бесхребетной манере, что и раньше.
Приняв кое-какой план, я срываю галстук с шеи и закатываю рукава, избавившись от пиджака-смокинга. Затем я приказываю своим людям держаться до конца и уничтожить как можно больше Карпелла. Поскольку Леви — мой лейтенант, его назначаю главным в мое отсутствие, и он берет командование на себя.
Я крадусь вдоль задней стенки скамьи и достаю выброшенный ГЛОК. Быстро проверив патроны, я отмечаю почти полный магазин и выбрасываю пистолет. Я продолжаю двигаться сквозь строй свистящих пуль и пролитой крови.
Я натыкаюсь на двух своих людей. Мертвых. Их безжизненные тела распростерты на полу часовни. Ярость бьется в моем черепе. Я разрываюсь между тем, чтобы опустошить магазин в каждого Карпелла в пределах досягаемости, и тем, чтобы погнаться за Карлосом.
С рычанием я смотрю в прицел и стреляю в одного из солдат Карпелла у входа в часовню, посылая пулю ему в мозг. Я подавляю желание наполнить его тело свинцом, приберегая пули для того, кто этого больше заслуживает. Я прохожу мимо его тела в коридор.
Когда я добираюсь до гримерной, я не вижу Мэнникса, охраняющего дверь. Я вздрагиваю. Все мое существо в состоянии повышенной готовности. Когда я подхожу ближе, от сломанной двери по спине пробегает дрожь, а зрение застилает красная пелена. Я крепко сжимаю рукоятку и пинком открываю разлетевшуюся на осколки дверь.
На мгновение я вглядываюсь в происходящее: Мэнникс на полу, Нора без сознания, Карлос — безжизненный труп, Дэмарко сверху Виолетты, ее свадебное платье задралось, обнажая ее, его брюки обвисли ниже бедер, его грязные руки на ее шее…
В моей голове раздается громкий треск, а затем огонь и лед сталкиваются в жестокой схватке внутри меня, в вихре идеального шторма.
В следующий момент: Я прицеливаюсь.
Мой палец сжимает спусковой крючок.
Дэмарко чувствует мое присутствие за долю секунды до выстрела и ныряет вправо, уклоняясь от пули, предназначенной для задней части его черепа.
Туннельным зрением я фиксирую взгляд на Виолетте… и ее смертельно неподвижном теле.
Каким-то образом мои рефлексы срабатывают на автопилоте, и когда Дэмарко направляет револьвер в мою сторону, я падаю рядом с Виолеттой.
— Ты самый мертвый, мать твою… — Я блокирую его выстрел, отбивая руку в сторону; револьвер не успевает разрядиться. Я поднимаю оружие к его груди, и Дэмарко бьет меня локтем в лицо, фактически ставя в тупик. Я наношу удар, и оба наших оружия отлетают в результате потасовки, скатываясь на деревянный пол.
Дэмарко удается вырваться, и я нависаю над Виолеттой, защищая ее. Он использует несколько секунд, чтобы убежать. Моя кровь бурлит, побуждая меня преследовать, уничтожать, но я не могу оставить ее.
Вдохнув воздух, я быстро оцениваю состояние Виолетты, прикладывая пальцы к ее пульсу, чтобы проверить жизненные показатели. Ее сердце бьется ровно. Она моргает, ее черты лица искажаются от боли, когда она приходит в себя. Я осматриваю ее, ища смертельные раны. Я сжимаю челюсть, зубы болят от напряжения, когда я вижу ее разорванные трусики в стороне. Если бы я опоздал на две секунды…
Безумное буйство овладевает моей головой. С невозмутимым спокойствием я опускаю ее платье, чтобы прикрыть и заканчиваю осмотр ее ран. На щеке глубокая рана, под глазом темнеет синяк. Плечо все еще кровоточит и требует наложения швов, но это не смертельно. На ее горле уже видны темно-красные следы от того, как Дэмарко пытался лишить ее жизни.
Все мое тело напрягается, когда я пытаюсь сдержать гнев, бурлящий в крови.
Я смотрю на свой нож, вонзившийся в грудь Карлоса, и ледяными нитями на меня нахлынуло темное откровение.
Я подарил Виолетте свой нож в качестве свадебного подарка, и она использовала его, чтобы защититься от своего дяди.
Она убила Карлоса.
Мой взгляд устремляется к двери, за которой исчез Дэмарко. Я разрываюсь между тем, чтобы остаться рядом с ней, и тем, чтобы преследовать единственного свидетеля убийства дона. Несмотря на то, что она член семьи, она убила криминального босса. Если Ренца не уберут, он потребует ее головы в отместку за своего отца.
Я не могу оставить Дэмарко в живых.
Как можно мягче в этот напряженный момент я привожу Нору в чувство. Она стонет и поднимается в сидячее положение.
— Этот ублюдок… — начинает она, прежде чем ее настороженный взгляд падает на Виолетту.
Я бросаю взгляд на Мэнникса, тот потерял сознание от потери крови.
— Вызови помощь Мэнниксу, — говорю я ей. — И никого к ней не подпускай.
Она кивает, ее глаза ищут мои, зная, что я могу не вернуться. Но если не вернусь, то уничтожу этого ублюдка прежде, чем он успеет вымолвить хоть слово.
Виолетта все еще слишком возбуждена и, надеюсь, ничего не помнит о том, что здесь произошло. Я нежно целую ее в губы, наслаждаясь ее ощущением, и шепчу ей Tá grá agam duit.
Затем я протягиваю руку и хватаю нож-карамбит, вырывая его из груди моего врага.
Когда я выхожу из комнаты, я уже не мужчина в день своей свадьбы.
Я — одичавший монстр, почуявший запах крови на охоте.
Я провожу окровавленным ножом по костяшкам пальцев взад-вперед, и лезвие со щелчком рассекает воздух. Чем дольше я блуждаю по коридорам в поисках Дэмарко, тем чаще в мой разум проникают тревожные образы Виолетты, и я чувствую, как моя короткая связь с рассудком ускользает.
На этот раз я не пытаюсь остановить это — я позволяю больному психозу овладеть мной, потому что то, что я собираюсь сделать с Дэмарко, не будет гуманным.
Я буду упиваться безумием, омывая стены его кровью.
Когда я выхожу из дверей собора, я уже знаю, что он ждет меня. Дэмарко хватает меня за затылок и наносит удар коленом в живот, от которого у меня перехватывает дыхание. Вслед за этим он наносит сильный удар в челюсть, костяшки его пальцев обмотаны латунью.
Я отшатываюсь назад, чтобы оценить ситуацию. Солнце уже село, и мы стоим в тени у задней стены собора. Он держит наготове кулак с кастетами, а другой рукой сжимает нож, который держит у пояса в ударной позиции.
Он хочет драться на ножах. Опасная улыбка перекашивает мой рот.
— Что? Ты думаешь, я собираюсь уложить безумца пулей? — Он сплевывает на землю возле своих ног. — Я хочу разрезать тебя на части и выставить твои внутренности в качестве трофея.
