Луиза не стала ходить вокруг да около.
– Признаюсь, не так я хотела отпраздновать прорыв в криптографии. Но вышло неплохо, вы согласны? Я взломала код, а вы пробили брешь в моей обороне. То есть попросту задрали мне юбку.
Он опустил голову и, пусть нехотя, улыбнулся.
– Я просила вас не подсовывать мне фальшивку. И то, что я получила, было самым что ни на есть настоящим. Так что – спасибо вам.
Граф не вздохнул, чего можно было ожидать, а выдохнул – с громадным облегчением.
Ах, ну конечно. Хавьер просто был напряжен. Он ведь… не выпустил пар.
Следовало ли ей предложить ему свою помощь в этом вопросе? Нет, ее покоробило при одной мысли об этом. Хватит впечатлений на один день. Луизе еще предстояло хорошенько все обдумать и разложить по полочкам. Лишь после этого она будет готова к новым открытиям.
Наконец, граф прервал молчание.
– Это все, чего вы хотели, Луиза?
Сказать что-то еще у него просто не хватило духу.
Мисс Оливер смотрела на него темными колдовскими глазами.
– Пока – все. – Она казалась настороженной. Ее пальцы нервно теребили кружевную отделку лифа.
Граф даже не видел ее грудь. Он просто «расчистил площадку» для того, чтобы вдохнуть в нее жизнь. Или подарить, как говорят французы, «маленькую смерть».
Хавьер прислонился к каминному порталу, чувствуя, как поджариваются его спина и ноги.
– Будь на вашем месте любая другая женщина, я бы сказал, что вы просто не знаете, о чем говорите. Но, поскольку вы всегда знаете, о чем говорите, я вынужден вас спросить о том, каково будет ваше следующее желание.
Луиза натянуто улыбнулась.
– Не беспокойтесь, я не стану предъявлять вам требования. Мы не совершили ничего непоправимого и потому, примите мои уверения, мне от вас больше ничего не нужно.
Если бы она протянула ему горсть монет и приказала вернуться сюда в то же время через неделю, он не испытал бы большего унижения.
– Уверяю вас, я абсолютно не заинтересован в том, чтобы исполнять ваши прихоти по первому требованию.
Мисс Оливер отшатнулась, как от пощечины, и оказалась в тени.
– О! – тихо воскликнула она.
– Я сказал «по требованию», Луиза.
Она повернула голову, бросив на него косой взгляд.
– О чем вы?
– О том, что мне не нравится, когда меня используют, – пробормотал граф. – И я не хочу никого использовать.
– Ах, вы об этом, – сказала мисс Оливер, на этот раз тихо и задумчиво. – Да, я понимаю.
– Понимаете? Мне так не кажется. – Хавьер отвернулся, уставившись на огонь. Если бы этот огонь мог разогнать стылый мрак в его душе.
Он все еще чувствовал на пальцах липкую субстанцию. Луиза доверилась ему, а он залез ей под юбку. И то, что ей это понравилось, не имело значения. Ему не следовало этого делать. Граф никогда не сможет доказать мисс Оливер, что он – не пустышка лорд Хавьер, искатель скандальной славы и сластолюбец. Не сможет – поскольку соблазнил ее и вовлек в скандальную связь со сластолюбцем.
– Я правда понимаю, Алекс, – тихо, словно боясь его разбудить, произнесла Луиза. – С тех пор, как вы процитировали Данте, я знаю, что вы не пустышка. И… мне это нравится.
– Если я не пустышка, то кто? – Граф изо всех сил старался не показать своих чувств. От натуги даже грудь заболела.
– Я не могу ответить на этот вопрос, если вы не знаете на него ответа.
Хавьер с подозрением посмотрел на нее. Луиза улыбнулась.
– Но я помогу вам найти ответ. Для начала мы вместе расшифруем историю вашей семьи. Потом придумаем сногсшибательное развлечение на Крещение. И все это время не будем выпускать из поля зрения Джейн.
– И кем же мы друг другу приходимся?
Луиза прикусила губу.
– Это зависит от того, кто вы есть. А пока, я думаю, мы… – Она склонила голову набок. – Друзья?
– Вы, похоже, удивлены?
– Да, признаться. Меньше двух недель назад я питала к вам глубочайшую неприязнь. Но как иначе назвать то, кем мы с тех пор стали друг для друга? С кем, если не с другом, можно обсуждать скандалы и шифры, оживленно спорить, чуть не доходя до драки, мириться, ругаться, а потом снова мириться?
Ее голос журчал, как ручей, прозрачный и прохладный. Если бы Луиза не стояла так близко к огню, он бы и не заметил предательского румянца.
И этот румянец дорогого стоил, потому что свидетельствовал о том, что Хавьер безразличен мисс Оливер. Пусть она зовет его «другом», если ей так угодно.
– У меня никогда не было таких друзей, – сказал Хавьер.
– И у меня тоже, – призналась она, поведя плечами. – Хотя, я думаю, мне нравится с вами дружить.
– У меня эта мысль тоже не вызывает отвращения, – сказал Хавьер.
Улыбка, которая расцвела на ее лице, была совсем не похожа на лунный серп. Наоборот, яркая и теплая, как солнце. Обезоруживающая улыбка.
«Луиза опасна», – пронеслось в голове Хавьера.
Но разве опасность его когда-нибудь останавливала? Опасность была его любимой стихией.
Хавьер наблюдал, как Луиза подходит к столу, как наводит на нем порядок, складывая в одну стопку исписанные ею листы. Взяв зашифрованную книгу и свои записи, она направилась к Хавьеру.
– Возьмите, почитайте на досуге. Может, вы узнаете о том, каким образом вашему предку удалось заполучить графский титул. Глядя со стороны, можно было подумать, что граф только что зашел в библиотеку, и эскапады на кушетке не было вовсе.
Если бы не растрепавшаяся прическа, немного помятое платье и румянец на щеках мисс Оливер, Хавьер мог подумать, что ему все это привиделось.
Никто никогда не узнает о том, что произошло в библиотеке – в этом граф готов был поклясться. Теперь их с Луизой связывала тайна. Общая тайна.
– Спасибо, – сказал он и, кивнув на бумаги, добавил: – И за это тоже, – чтобы у Луизы не возникло сомнений, что он благодарит ее лишь за работу над книгой.
Но мисс Оливер невозможно было обмануть.
– Я не настолько наивна, как вам кажется, Алекс, – вдруг сказала она. – И я знаю, что стала далеко не первой женщиной, побывавшей с вами на этой кушетке.
– Я…
– Не морочьте себе голову. Мы друзья. Ничего большего я от вас не жду.
– А следовало бы… – не подумав, пробормотал граф. Но ведь он сказал правду. Джентльмен не станет обращаться с женщинами, как с носовыми платками: попользовался и выбросил.
Кому многое дано, с того многое и спросится. Люди, которые жили на его земле, и чьими трудами прирастало его богатство, слуги в доме, обеспечивающие его комфорт, – все они могли бы рассчитывать на более достойное отношение. Граф, знающий себе цену, посчитал бы ниже своего достоинства завоевывать себе известность ложью, слухами и скандалами.
Мисс Оливер призывала Хавьера сказать «нет» любой фальши.
