— Еще пригласит, — уверенно сказала Фиона. — У него был совершенно очумелый вид, когда я встретила его сегодня утром. Впрочем, если хорошенько вспомнить, он уже давно так выглядит. Я-то думала, на него так повлияли новая обстановка и работа. Но теперь вижу, что дело в тебе. — Они рассмеялись. — Так что ты собираешься делать со всем этим, Крики? — спросила Фиона, устремив на подругу испытующий взгляд.
— Еще слишком рано тревожиться по этому поводу, — беспечно отозвалась та.
По какой-то причине Кристиана возводила стену — не между собой и молодым американцем, а между ними обоими и их совместным будущим. Фиона не имела понятия, зачем она это делает, но почему-то Кристиана была убеждена, что их любовь не продлится дольше их пребывания в Синейфи. Это огорчало Фиону. Ей нравились эти ребята, и они заслуживали счастья.
Между тем роман Паркера с Кристианой расцветал. Они проводили вместе каждый вечер. Гуляли, разговаривали, рассказывали друг другу забавные случаи из своего прошлого и детства. Кристиане, по понятным причинам, приходилось несколько корректировать свои истории, но она охотно делилась с Паркером собственными переживаниями и мыслями. Они встречались по утрам за завтраком и вместе заскакивали в обеденную палатку во время ленча, чтобы перекусить на ходу. В мае, когда африканская весна плавно перетекла в лето, их роман достиг своего апогея, однако это никак не отражалось на их работе. Наоборот, они работали еще более напряженно. Любовь придавала им силы, и вместе они могли сделать больше, чем по отдельности. Их энтузиазм был заразительным, и все сходились на том, что каждый из них привнес нечто особенное в атмосферу лагеря. Если Кристиана была сама доброта, деликатность и сострадание, то Паркер олицетворял собой ум, решительность и исключительную компетентность. Яркие, незаурядные и остроумные, они оживляли любую компанию. Кристиана и Паркер были идеальной парой, но когда Фиона говорила об этом Кристиане, в глазах у той появлялась печаль. Она не желала ни говорить, ни думать о том, что будет дальше, и даже Паркер научился избегать этой темы и не строить планы на будущее. Они просто жили, день за днем, работая бок о бок в этом удивительном месте среди людей, к которым успели привязаться.
В течение первого месяца их отношения оставались платоническими, пока наконец Паркер и Кристиана не отпросились на выходные, чтобы провести их наедине. Сотрудники редко покидали территорию лагеря, хотя вокруг было немало чудесных уголков и достопримечательностей. Однако большинство из тех, кто работал в медицинском центре, использовали свободное время, чтобы помочь местным жителям. Джефф не возражал против отлучки Кристианы и Паркера, поскольку в лагере не было срочных дел. К тому же хотя Паркер помогал Мэри осматривать пациентов и принимал участие в их лечении, его основная работа была связана с научными исследованиями. Отпустить, допустим, Фиону было бы гораздо сложнее. Будучи единственной акушеркой в округе, она была практически незаменима. То же самое относилось к Мэри и Джеффу, а также к Мэгги, единственной медсестре.
Посоветовавшись с коллегами и изучив карту, Паркер с Кристианой остановили свой выбор на Метере и Кохаито, двух поселениях, располагавшихся на расстоянии двадцати миль от Синейфи. Метера славилась своими руинами, которым было более двух тысяч лет. В Кохаито также имелись живописные руины, сохранившиеся со времен Аксумского царства, и плотина, сооруженная в незапамятные времена. Эритрея располагалась на развалинах нескольких древних цивилизаций, часть из которых была раскопана археологами, другие еще ждали своего часа. Взволнованные предстоящим путешествием, Паркер и Кристиана решили остановиться в одном из маленьких отелей, о котором они узнали от коллег. Это было их первое совместное приключение, почти медовый месяц. Отправиться туда им посоветовали Клаус и Эрнст, совершившие такое же путешествие после своего приезда в Африку. Позже они предполагали посетить Кэрэн, располагавшийся к северу от столицы Эритреи, и портовый город Массауа на Красном море, где можно было покататься на водных лыжах.
Единственным серьезным препятствием, которое Кристиане пришлось преодолеть перед отъездом, были возражения Сэмюела и Макса. Как и следовало ожидать, ее намерение отлучиться из лагеря без них было встречено ее телохранителями в штыки. Они спорили часа два, но никак не могли договориться.
Телохранители стояли насмерть, как два бульдога, но Кристиана понимала, что они всего лишь выполняют приказ князя. Несправедливо было требовать от них, чтобы они выпустили ее из поля зрения. Случись что-нибудь с ней, во всем обвинят их, и они за это дорого заплатят. Они и так пошли у нее на поводу, согласившись не рассказывать князю о ее романе с Паркером. Это было большим одолжением с их стороны.
— Почему бы просто не сказать ему, что мы тоже хотим поехать? — предложил Сэмюел.
— Ни за что! — заявила Кристиана. — Это все испортит. — Она едва не плакала, но молодые люди не сдавались. Ставкой были их головы.
— Послушайте, ваше высочество, — обратился к ней Макс, решив, что пора говорить начистоту. Все остальное не срабатывало. — Нам все равно, куда вы едете, с кем и почему. Это ваше с Паркером дело. — К счастью, они относились к Паркеру с искренней симпатией, хотя и не собирались рисковать своей работой, карьерой, а возможно, и жизнью. — Мы не станем посвящать вашего отца в подробности этой поездки. Просто скажем, что вы отправились на экскурсию. Но если вы поедете без нас и с вами что-нибудь случится... — Он не закончил фразы, но этого и не требовалось. Смысл был предельно ясен.
Все, что говорили телохранители, было правильно и разумно. Но не для влюбленной девушки.
— А зачем вообще говорить ему, что я уезжала из лагеря? И пожалуйста, не называй меня высочеством, — напомнила Кристиана. Макс кивнул. — В Эритрее уже сто лет не было никаких беспорядков. Договор с Эфиопией, конечно, несовершенен, но он работает. За то время, что мы здесь, не было ни одной стычки или чего-нибудь противозаконного. Ничего со мной не случится. Беспокоиться абсолютно не о чем. Я буду вам регулярно звонить, и, если у меня возникнут проблемы, вы сразу же приедете. Ну пожалуйста, позвольте мне провести эти несколько дней не под надзором... хоть раз в жизни... — Она смотрела на них со слезами на глазах, и мужчины дрогнули.
Они понимали ее, однако не могли с ней согласиться.
— Ладно, мы подумаем, — сказал наконец Макс, не в состоянии ясно мыслить перед лицом такого отчаяния. Они оба любили и уважали Кристиану, но она просила их нарушить все заповеди их профессии, что делало бессмысленным их пребывание здесь, в Синейфи.
